– Прекрасно, что вы собрались, Валентина, вылет через час. Собирайте пациента. Машина будет через полчаса. Билеты на вас двоих заказаны. Удачи вам в столице, – отчеканил главврач, излучая деловитость. Онемевшей Валентине Максимовне хотелось просто ущипнуть себя и дать по морде главврачу, чтобы проснуться. – вас встретит Григорий Павлович, – главврач бросил эту фразу уже на ходу, видно было, что желание дать в морду главврачу было слишком явным на её лице.

Константин собрался моментально. Они вышли в полном молчании и встали около ворот больницы, на свежем воздухе. Константин потянулся, взглянул в небо, подготовился к прыжку.

Поездка и полет прошли без приключений. Константин молчал, Валентина Максимовна, незаметно для себя, заснула в самолете. Её начало клонить в сон еще в машине, и, как только они сели на свои места в самолете, она быстро погрузилась в сон. Единственное, о чём она успела подумать перед сном – посадка в самолет заняла не более пяти минут, странно как-то. Надежда на то, что она откроет глаза и всё закончится не оправдалась. Валентина Максимовна по-прежнему сидела в самолете вместе со странным пациентом по имени Костя, за иллюминатором мелькала посадочная полоса, а стюардесса мягким голосом сообщала что они в столице. Чёрт!

Их уже встречали. Григорий Павлович стоял у трапа, рядом с какой-то, неприлично черной машиной и в окружении трех роботоподобных существ.

– Валентина Максимовна? – хорошо поставленным баритоном обратился к ней представительный мужчина лет пятидесяти. Впрочем, это была формальность, он мог и не уточнять. Лет двадцать назад молодая студентка Валентина и молодой, по профессорским меркам, Григорий, имели, как говорится, адюльтер без продолжения.

– Приветствую вас, Григорий Павлович, – ну, отлично, на сарказм еще силы есть, – познакомьтесь, Константин Владиславович, – представила она Костю.

– Очень приятно, – сильное, но быстрое рукопожатие, – прошу в машину, Валентина Максимовна поедет вслед за нами, на другой машине.

– Нет, – Константин не повысил голос, вообще не изменился в лице. Просто невысокий человек в мятых брюках и рубашке стоял перед выхолощенным, высоким, аристократом и приказывал тому. И ни у кого не возникло чувства, что здесь что-то не так.

– Конечно, – аристократы, умеют проигрывать. Константин, за ним Валентина Максимовна. явно немного смущенная, сели на задние сиденья. Григорий Павлович сел на переднее сиденье вместо охранника, который переместился во вторую машину.

– Едем к нам в центр, там все собрались, – Григорий Павлович, сказав это, отвернулся, и все погрузились в молчание.

Машина подъехала к Центру медицинских технологий. Все трое также молча прошли через охрану, где Григорию Павловичу привычно козырнули.

Кабинет представлял собой помещение не меньше зала заседаний какой – нибудь областной думы. За столом сидело около пятнадцати человек. Сидящий в центре человек походил на нечто среднее между чиновником из ФСБ и врачом. Цепкий взгляд человека, который привык приказывать и требовать – к сожалению, это все, что он умел, но умел виртуозно. Остальные сидящие за столом – разношерстная компания из военных, чиновников, врачей.

Дело в том, что минутное проецирование, продемонстрированное Константином в больнице, имело последствия и в столице. Волна энергии прокатилась по всему миру. Многие даже успели засечь место, откуда бил источник такой силы. Так что сообщение из маленького, но гордого областного центра приняли быстро и со всем вниманием. Несмотря на неповоротливость бюрократической машины, в этот раз все сработало на удивление быстро, и два – три человека из сидящих за столом, понимали, что сбор и организация этой встречи дело рук совершенно других стихий.

– Итак, молодой человек, – председательствующий был воплощением непоколебимости и непогрешимости власти, – мы собрались специально ради вас. Влияние на сознание людей – серьезная проблема и ответственность. Государство всецело поддерживает молодых и перспективных людей, готовых предоставить талант и способности на благо народа. Сейчас мы должны убедиться сами и оценить ту степень энергии, которой вы владеете. Дальнейшее решение, конечно, будут принимать на самом верху, – чиновник победил врача, а глаза председателя немного затуманились от скорого прилучения к самому кормилу и центру власти, – наша задача сделать всё, что в наших силах, чтобы народ нашей страны был полностью свободен и защищен от влияния извне.

Валентина Максимовна слушала этот бред вполуха. Ей вспомнился роман с Григорием, он сменился образом ангела с синими глазами, и она представила, как он сейчас явится и с вредностью подумала о том, как будут корчиться от страха все эти сытые физиономии.

Никто не обратил внимание на то, что Валентина Максимовна села справа от пациента, а Григорий Петрович слева, никто не обратил внимание и на то, что двери в помещение были открыты и охранники, уборщицы, медсестры, рабочие, некоторые пациенты, столпившись у дверей, чутко ловят все слова и комментируют происходящие действия. Константин решил, что надо в общем-то начинать.

В комнате запахло лошадиным потом, немытым человеческим телом. Послышался лязг железа, стук подков по паркетному полу. Из-за спины Константина, как из ворот средневекового замка, выехал Рыцарь: черный плащ, доспех, не блестящий и новый, а помятый и повидавший немало, предназначенный для одиночного боя, копье слева на ремне, меч под копьем, под правую руку. Спина наглухо закрыта кольчугой. Рыцарь не спеша, вскинув копьё, начал медленно объезжать собравшуюся комиссию, по очередно наводя наконечник копья меж глаз собравшихся. Константин улыбался. Валентина Максимовна была растеряна, она ждала ангела. Григорий Петрович быстро пришел в себя и пытался настроить камеру телефона на съемку Рыцаря.

– Костя! Они почти все достойны сдохнуть, – голос Рыцаря был молод, полон юмора.

– Рыцарь! У тебя другая задача, – Константин не изменился в лице.

– Ясно.

Рыцарь потянулся к сумке, притороченной к седлу и достал полотнище, тяжелое и новое, резко контрастирующее с внешностью рыцаря. Он уверенно насадил полотно на боевое копье. И, развернувшись, начал двигаться к дверям помещения. Полотнище медленно разворачивалось: черное с вышитым золотом ликом Христа, в красной окантовке. Толпа возле дверей расступилась. Рыцарь, зная куда ехать, помчался к центру столицы, туда, где развевался государственный флаг пока ещё существующего государства.

– Теперь начнем, – Константин даже был немного рад началу действия, – новый мир начинается! Наша задача – подобрать и обучить новые кадры власти и управления. Задача не из легких. Соответствие необходимым требованиям у первых кандидатов буду проверять я и мои помощники, – сосредоточенное лицо повернулось к Валентине Максимовне, ища поддержки. – Вы, господин председатель, доложите наверх, что я начал работать, и ресурсы мне необходимы. Мне понадобится связь с высшими чинами государства. Предупредите, что это в их же интересах. Остальные получат свои задания от моих помощников. Информация появится у вас в голове. Не паникуйте, это неопасно. Пока всё, все свободны. Я иду на встречу с людьми. Чуть не забыл. Григорий Павлович, я лишаю вас права говорить ближайшую неделю.

В это же самое время по улицам столицы скакал Рыцарь. Машины, пешеходы, светофоры – всё было незначительным препятствием под копытами его коня, а сам Рыцарь не обращал на них никакого внимания. Люди поднимали глаза и смотрели на странного Рыцаря, на странный флаг в его руках. Кто-то из толпы останавливался, застывал на секунду, кто-то бросал беглый взгляд и дальше мчался по своим делам, а кто-то пытался сфотографировать и послать друзьям в чат. Рыцарь двигался по магистралям мегаполиса к центру столицы, где на главном здании развивался самый важный флаг для государства. Подъехав к воротам с охраной, Рыцарь начал подниматься в воздух, к шпилю здания. Конь продолжал скакать рысью, будто не воздух был под ним, а обычная дорога. Полотнище стяга у Рыцаря становилось все больше и больше. Ещё мгновение, и на над главным зданием страны засиял лик Христа в красной окантовке. Рыцарь исчез. Стяг остался реять.