Малко молча смотрел на нее, но Тулла обрела хладнокровие и спокойно выдержала взгляд его золотистых глаз. Грудь ее дышала ровно под белым свитером. На запястьях и на тыльной стороне рук вздулись багровые волдыри.
- Из фенола и серной кислоты я получала пикриновую кислоту, объяснила она, - но смесь случайно соприкоснулась с металлом и произошел взрыв.
Казалось, хозяйка дома приносит извинения гостям за то, что подгорело жаркое.
- Так погибло много наших товарищей.
Малко с состраданием посмотрел на нее.
- Не окажись здесь меня, вы сгорели бы заживо!
На ее губах появилась слабая улыбка.
- Знаю. Но вы были совершенно неподражаемы с "синеносыми"! Не будь вас, они увезли бы меня в Лонг Кеш.
Малко решил рассеять последние свои сомнения:
- Вы, конечно, член ИРА?
- Временной ИРА, - с живостью уточнила она. - Англичане зовут пас "времяками". Мы отделились от официальной организации, потому что она не верит в действенность насилия... Мы поставили перед собой задачу изгнать англичан и провозгласить Ирландию социалистической республикой.
Она объявила свое кредо ясным голосом, гордо выпрямившись, - не то Жанна д'Арк, не то Ракель Уэлш.
- Сколько вам лет, Тулла? - полюбопытствовал Малко.
- Девятнадцать.
- И как давно вы занимаетесь политикой?
- Три года. Я поздно начала.
Голос ее звучал серьезно. Видя нескрываемое удивление Малко, девушка пояснила:
- Одна моя подруга отбывает шестилетнее заключение в женской тюрьме в Армаге. Ее схватили при попытке ограбления банка, когда ей было шестнадцать лет. Мать долгое время противилась тому, чтобы я занималась политикой. Но поскольку все мои однокашники по Королевскому университету занимались ею, она в конце концов уступила.
- Вам не кажется, что исчезновение вашего отца как-то связано с вашей деятельностью?
Тулла покачала головой.
- Нет. Это была моя первая попытка изготовить бомбу. Но я хочу отомстить за папу.
- Откуда в вас такая уверенность, что его убили протестанты?
- Я уверена! - упрямо заявила она.
Тулла тряхнула опаленными волосами.
- Пойду приму душ и перевяжусь.
Малко смотрел, как покачиваются на ходу ее бедра. Если Тулла занималась любовью с такой же страстью, как войной, ею, безусловно, стоило заняться. Любопытный экземпляр.
Однако путешествие в Ирландию он совершил не для того, чтобы убедить ее образумиться, а чтобы пролить свет на тайну исчезновения Билла Линча.
Малко издали увидел красное пятно телефонной будки и обернулся к Тулле.
- Мне нужно позвонить.
Девушка звонко рассмеялась. Если не считать нескольких ожогов на лице, опаленных волос и повязки на правой руке, взрыв не оставил на ней следов.
- Вы шутите? Взгляните!
Малко сбавил ход. Маленькая красная будка стояла без телефона, без стекол, без двери...
- В Белфасте они почти все разбиты, - пояснила Тулла. - "Проды" пожгли все на нашей стороне, а мы у них все взорвали. Вам надо ехать в гостиницу "Европа". Там в холле есть кабины.
Малко набрал скорость и поехал дальше по Фоллс-роуд, главной магистрали католического района. Ему казалось, что он попал в город, подвергшийся воздушному налету. Во всех домах вместо выбитых стекол вставлены куски картона или доски. От некоторых домов остались одни фасады с заложенными кирпичом амбразурами окон, от других не осталось вообще ничего, и на их месте были устроены автостоянки. Тротуары кишели плохо одетым шумным людом. У обочины впереди них остановилось такси, и оттуда вывалились семь пассажиров. За три пенса можно было поехать в любое место города, только не в протестантский район. Даже заикнуться нельзя было о том, чтобы вас отвезли с Фоллс-роуд на Шенкрилл-роуд, хотя одна отстояла от другой на каких-нибудь полкилометра...
На углу Фоллс-роуд и Паунд-стрит военные перекрыли движение. У стены разрушенного дома присели на корточки солдаты, вооруженные десантными карабинами. У них проверили документы, подняли крышку багажника. Без единой улыбки. Все дышало войной и страхом. Нежная Тулла проговорила, злорадно усмехаясь в лицо солдату:
- "Поросятки" дрейфят. Их же стреляют, как куропаток!
Ее голос дрожал от ненависти. Люди отворачивались, проходя мимо солдат. Проехав сто метров, Малко увидел на стене дома огромный плакат с неожиданной надписью: "If you have informations about murders, explosions or other serious crimes, ring 652155. In complete confidence"*.
Снизу кто-то подписал красной краской: "Touts will be shot"**.
* Если вам что-либо известно об убийствах, взрывах и других тяжких преступлениях, звоните по номеру 652155. Безусловное сохранение тайны (англ.)
** Смерть стукачам (англ.)
- Если у вас есть желание на кого-нибудь донести, - с презрительным смешком заметила Тулла, - не стесняйтесь! Наберите этот номер, и через четверть часа приедут из Особого отдела и заберут того, кого вы выдали. Потому и разбиты все телефонные будки. Доносчики не любят звонить из дома.
Чудная обстановочка! Не часто случается видеть расклеенные на улице официальные призывы к доносительству.
Они ехали уже по центру Белфаста, где разрушений было лишь немногим меньше, чем на Фоллс-роуд. Малко повернул направо, на Кингс-роуд, и уперся в металлическую загородку со знаком "движение только в противоположную сторону".
- Объезжайте мимо городской ратуши, - посоветовала Тулла. - Полиция по несколько раз в день меняет знаки на улицах с односторонним движением, чтобы лишить подрывников возможности заранее определять маршрут бегства.
Она договаривала последние слова, когда их на большой скорости обогнал большой желтый "остин" с мигалкой на крыше.
- Bomb Scare!* - радостно возвестила Тулла.
* Бомбовая тревога (англ.)
Они обогнули городскую ратушу, здание на редкость вычурной архитектуры, не тронутое бомбами. Но Донгэлл-стрит - Елисейские поля Белфаста, - начинавшаяся прямо за ратушей, представляла собой лишь вереницу закопченных фасадов и заложенных картоном выбитых витрин...
- Дома здесь называются "объектами", - зло сказала Тулла, пока Малко объезжал ратушу. - Вот этот скоро взлетит на воздух, сразу же, как его достроят.
