«Мне всё это привиделось или она действительно здесь была? Дура! Не забивай свою голову глупыми вопросами. Вспомни, зачем ты здесь?

– Потому что я схожу с ума. И мне нужна помощь. – Ответила я пустой, давно не проветриваемой комнате. Затем уныло подошла к кровати и прочитала название книги: «Великий Гэтсби». Скотт Френсис Фицджеральд. Рядом на тумбочке, как и на тумбочке возле детской кровати стоял букет высохших полевых цветов – ромашки, васильки и цветущий яркими жёлтыми цветочками зверобой. Но цветы давно высохли, возможно, даже ни один год назад и от любого прикосновения или дуновения ветерка могли осыпаться. Я посмотрела на старый граммофон, покрытый толстым слоем пыли, что стоял в углу. И на иглу приподнятую над пластинкой.

«Включи его. Опусти иглу. Узнай, что за музыку выбрал хозяин» – зашептал мой внутренний голос.

– Нет. Я не стану этого делать. – Тихо произнесла я вслух, а сразу после заметила светлые квадраты и прямоугольники на выцветших обоях.

«Что-то висело на этих стенах». – Прошептал голос.

«Не накручивай себя. Он обычный семьянин. Ничего жуткого ты здесь не нашла. Так ведь?»

– Разве? – спросила я саму себя и попятилась из комнаты в прихожую.

2.

«Просто закончи то, что начала. Нет здесь никаких призраков. Это всё твоё буйное воображение, которое ты тренировала годами, а теперь не используешь его как должно. Вот оно и чудит. Зайди в ту дверь и убедись сама, что он вполне адекватный мужик».

Я осторожно прикрыла дверь, подумав: Был бы рядом брат, он ни за что не дал бы мне трусить. Ну почему он всегда чем-то занят, когда так сильно нужен мне?

– Кто-нибудь? Отзовитесь? – вновь попыталась я дозваться хозяев, прежде чем, наконец, толкнула дверь, в которую должна была зайти с самого начала.

Передо мной оказалась гостиная, заставленная наполовину серыми картотечными шкафами. Высокими, как те, что закрывали одно из окон комнаты, блокируя доступ света в помещение, и те, что пониже, на которых лежали вытащенные папки с бумагами.

Посередине комнаты, привлекая внимание, стоял стол, накрытый плотной красной скатертью, от яркости цвета которой, у меня по спине пробежал холодок. На том столе в беспорядке лежали кости каких-то мелких животных.

«Убитых насильственной смертью», – почему-то подумала я, но тут же прогнала от себя эту мысль.

Помню, как представила себя – подкрадывающуюся на цыпочках к тем шкафам молодую девушку, что шла навстречу судьбе, затаив дыхание. Пухленькую, крепкосложенную. С волнистыми красными волосами, и застывшим испугом на лице. Жадно рассматривающую все, что открывалось её взору.

– Зачем ты здесь? – внезапно спросил меня хриплый басистый голос, и я буквально подпрыгнула от неожиданности, почувствовав, как кровь моментально отлила от моего лица. Мой новоявленный Гуру, как оказалось, сидел у дальней стены, молча наблюдая за моими действиями, в освещении тусклой полоски света пробивающейся через грязное стекло.

Он был похож на старый рыхлый гриб. Из тех грибов, что вырастают только в тех местах, куда не ступала нога человека. Странное, конечно сравнение, но это первое, что подумала я, увидев скрюченного старца сидящего на пыльном плотном матрасе в льняной тунике и штанах. В зубах его была зажата курительная трубка. Сизый дым, выходящий из неё, окутывал тело старика подобно туману. Жёсткая седая борода упиралась ему прямо в грудь. Глаза закрыты, а на раскрытой мозолистой ладони скачет та самая жёлтая птичка, что влетела в дом прежде, чем в него зашла я. В другой руке старец сжимал лопатку, которой помешивал нечто чёрное и бурлящее в огромном чугунном котле, что стоял перед ним.

– Почему вы не отзывались? Я несколько раз звала, прежде чем войти.

Старик глубокомысленно молчал, вообще никак не реагируя на звук моего голоса, и продолжал помешивать своё дурнопахнущее варево.

– Мне сказали…

– Тебе сказали, что я помогу? – прервал он меня, и вдруг поднял взгляд на стол, от которого я держалась на расстоянии. Смотрел ли он на вытянутую вверх узкую глиняную вазу с всунутой в неё веткой без листвы или смотрел на кости? Этого я знать не могла. Да и не задумалась об этом, потому как, куда загадочнее выглядели глаза старика – мудрые, глубокие и… жёлтые. Прямо как оперение той птицы, что скакала на его руке. – Загляни в котёл. – Попросил он, так и не удостоив меня взглядом.

«Нет. Какой ещё котёл?! Беги отсюда пока не поздно! – закричал мой разум, но ноги сами понесли меня туда, куда велел старик. А, может, к птице клюющей зернышки с мозолистой ладони, что не подозревала, в какой опасной близости находится от липкой бурлящей жижи.

Удушливый запах топи пронзил мой нос. Ноги подкосились, и на мгновение я даже представила, как падаю в ту чёрную массу головой. А потом… увидела болото. Зловонное и топкое. Маленькая девочка стояла посреди него. В чёрном платьишке в белый горошек.

«Почти в таком же, как у меня, когда-то было в детстве. Или в том же самом?»

Ноги малышки обутые в высокие зелёные резиновые сапоги засосало трясиной по щиколотку, но она вовсе не выглядела испуганной. Наоборот, весело подбрасывала куски торфяной угольно-черной земли в воздух. Она хихикала, играя в одну лишь ей понятную игру.

– Эй – окликнула я малышку. – Иди скорей сюда. Там опасно. – Предупредила её я и вдруг почувствовала в руке её ладонь. Пухленькую, нежную и вспотевшую. А затем увидела возникшую словно бы из ниоткуда заасфальтированную дорогу, по которой, прямиком на девчушку застрявшую в трясине неслась на бешеной скорости красного цвета машина. – Берегись! – изо всех сил крикнула я, понимая, что она ни при каких условиях не сможет выбраться из грязи.

Услышав мои слова, малышка прервав игру, повернула ко мне голову и как-то внезапно постарела. Улыбка стёрлась с её совсем уже не детского лица, на котором, словно прорезая его, проступили глубокие морщины. А затем у ребёнка начала расти борода. Черты её внешности менялись так стремительно, что я даже, и осознать не успела, как передо мной вместо девочки вновь появился старик. От взгляда его, не моргающих жёлтых глаз, внутри у меня всё похолодело.

«Люди так не смотрят». – Подумала я и попыталась отвернуться, но он вдруг присел на болотную кочку, скрестив ноги сначала прямо в жиже из грязи и земли, а уже через мгновение вода ушла из-под него, словно и не было её вовсе.

– Как же много ты на себе носишь. Неудивительно, что тебе тяжело. – Констатировал старик, словно ничего и не произошло.

«Что за машина? Откуда, чёрт побери, на болоте появилась та красная машина? Что это за ребёнок такой?!»

В панике я отшатнулась от котла, но, не сделав и двух шагов, упёрлась руками в стол стоящий позади. Меня словно молнией прошибло, как только я дотронулась ладонями красного полотна.

– От себя не убежишь.

– Что вы только что сделали? Трубка, которую вы курите – это какой-то наркотик, да? Вы одурманили меня? Зачем вам это?

«Да как он смел?! Может, я и похожа на беззащитную, не способную выдержать удар дуру, но вовсе не из тех, кто позволяет так обращаться с собой».

– Я узнал кто ты. Всего лишь. Заглянул к тебе в душу, всего на мгновение и узнал для чего ты здесь.

– Что за странный способ узнавать о цели прихода? Могли бы просто спросить. Незачем одурманивать меня наркотиками, я и так бы вам сказала.

– Никаких наркотиков, – кратко пояснил старик, – Только твоя память и запах способный разбудить её.

«Он серьёзно или насмехается надо мной»?

– Ну, и для чего же? Что вы там увидели? – стараясь не выдавать тревоги в голосе, спросила я.

«Не жди. Убегай. Чего ты застыла? Зачем тебе его ответы? Неужели не видишь, что ты уже в западне?»

Но я не могла сдвинутся с места. Старик буквально пленил меня желтизной своих глаз. Сбил меня с толку. Запутал мысли. Возможно, окурил меня своими дурманящими разум травами, хоть и утверждал, что к наркотическим веществам они не имеют никакого отношения.

– А известно ли тебе, что эти птицы не водятся в здешних краях? – Он протянул ко мне ладонь с сидящей на ней жёлтой птичкой. – Это жёлтый вьюрок. Его ещё называют Финч, из-за цвета окраски, и он прилетел издалека. Да и ты, похоже, родом не отсюда. Откуда ты?