— Ох, с каждым днём только хуже. Опять начались заскоки, — едко подметила Ини.
После ее слов раздались звуки: тык, тык, тык. И в комнату вошёл кот серо-белого цвета. Он был толстый, с пухлыми щёчками. В глазах его читался испуг, но желание клянчить еду все равно оказалось сильнее. Несмотря на крик пушистик пришел на кухню.
— Смотри, Мурлок, что делает с людьми азиме, — хихикнула Инга.
— Я… отключу всесеть, чтоб ты не заходил на сайты с такими книгами, — сокрушенно произнесла мама.
— Эй! Вы чего?! Аха ха хах! — воскликнул, резко встав с пола. — Это розыгрыш такой был. Мне в школе друзья показали.
— Как в школе, Марк? — вытаращив глаза, промямлила мать. Ее подбородок подрагивал, глаза чуть не выпали из орбит.
— Врёт он все, у него друзей в школе нет, его только гоняют, как шавку, — хихикнула Инга.
Похоже, решила покидать понты перед мамкой. Сейчас ее стервозность проявилась во всей красе. Захотелось обломать зарвавшуюся сеструху. Но после того, что случилось, пришлось вести себя тихо.
Потому я ничего не сказал, и мы продолжили вечер. Вскоре все устаканилось, хотя, осадок точно остался.
Мать говорила со мной слишком вежливо. Наверняка считала, что «нельзя нервировать мальчика». Ини делала не самые приятные намеки, выставляя меня полным дятлом.
Да, в этом мире надо быть раздолбаем. Наработанные годами боевые рефлексы могут сыграть злую шутку. Кто бы знал, что мне придется разучиваться воевать, а не наоборот. Пожалуй, это самое сложное.
— Ладно, я поняла. А как у тебя дела, Ини? В смысле, кроме учебы? — сказала Анна, выслушав рассказ сиседки о том, что они проходили.
— Ох, кроме учебы не знаю. Идёт все само потихоньку. Вот хочу тату на лице сделать — символ клана техноидов. Здесь вот, прям на щеке, — кокетливо сказала сестра.
— Ингочка, дорогая, может, ты сначала подумаешь? Это серьезное дело, — осторожно сказала мать.
А я зажал рот руками, потому что хотелось предложить выскочке другое место для наколок, которое находится ниже, начинается на «кли» и кончается на «тор». К счастью, смог удержаться. Но Ини все равно вдруг надулась.
— Я могу менять свою внешность, как захочу. И уже обо всем подумала, — сказала она.
— Хм, но ведь ты и так выглядишь… необычно. Мне постоянно делают выговоры учителя, — виновато произнесла мать.
— Ха, и что дальше? У меня погибли родители. Я имею право получить от жизни хоть какую-то радость! — нагло проворчала Ини.
— Ну да, извини, — грустно сказала Анна.
Сеструха попутала берега! Спекулировать на смерти семьи — это уже перебор. Я держался, как мог, но капитан Раст с бешенством вырвался на свободу второй раз за вечер.
— Что смотришь? Глаза поломаешь! — зашипела на меня Ини, что стало последней каплей.
— Смирно, рядовой! — гаркнул я. — Твоя семейка сыграла в ящик? Думаешь, от этого твои яйца стали больше или мозги просветлели?! Хрена с два, салабон! Ты такой же кусок грязной плоти как раньше. Я знал одного пацана, его родителей порвал тентаклиевый дьявол у него на глазах. Так вот что, засерух! Он переварил эту проблему, как банку войсковой тушенки своими титановыми кишками. Он стал капитаном боевого отряда, мать твою. И живёт полной жизнью, радуясь каждому дню, как монашка после оргазма. По выходным пьет пиво с энергокапсулами, имеет шлюх в притонах и сворачивает бошки разным ублюдкам. Бери с него пример, рядовой. Иначе я растяну твои сиськи и завяжу их на спине в морской узел!
Ох, как меня прорвало. Вообще хотел сказать малость не то. Или то… Я солдат, а не сраный оратор. Для меня дипломатия — это дуло моего плазмобласта в сраке у оппонента при споре. Но здесь другая реальность, привыкнуть к которой сложнее, чем кажется.
Понимая, что немного переборщил, я тут же… отпил чай с характерным звуком: фффьууу-чмок. А что? Не огонь же на себя вызывать, в самом деле?
Мать сидела с каменным лицом и молчала. Казалось, в нее вселился десяток демонов. Ини вскочила быстрее, чем штабной дежурный, к которому подошёл генерал. Ее рот выдавил что-то вроде «ах тыыы, аааяяя, ооох!»
Затем девчонка пулей свалила из комнаты. Даже ветер скользнул по щеке. Не знал, что она может так бегать.
Но это еще не все. Казалось, от моей речи Анна просто свихнулась. Надо как-то вернуть ее разум. Так, может налить за шиворот кипятка?… Можно было б плеснуть в лицо, но она все таки женщина. Или просто сломаю ей палец. Не, такого шока может и не хватить. Кипяток будет лучше.
Думая об этом, я пялился в одну точку. Тут мамка вернулась в сознание.
— Маааарк! Маркуша! Маарчик! Аппооо, атооо, аааххх, ооо, — она гоготала воздух, как рыба, выброшенная на берег, не в силах сказать что-то внятное.
Я покосился на чайник с кипятком. Потом решил применить последний прием, перед шоковой терапией.
— Слушай, мам, все нормально. Я использовал психологический метод, чтобы помочь нашей Инге, — сказал тоном Марка, стараясь всеми силами сдержать себя прежнего.
— А… То есть, ооо, — мать залпом выпила кружку чая, а потом сказала спокойнее. — Как ты узнал про такую, нууу психологию?
— Прочитал в одной книжке. Там сказано, что это позволяет вытащить человека из плохих мыслей.
— Хм, может быть. А где ты взял эту книгу?
— Однажды во время обстрела нас с лейтенантом Савиным завалило в подземной библиотеке. Там были книги, и вот, — сказал как можно тупее.
Черт, какой ещё Савин? Опять лезет капитан Раст!
— В библиотеке? Ты был в школьной библиотеке? — радостно оживилась мама. — Значит, ты читаешь научные книги, а не только одно азиме!
На последних словах женщина весело улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, как любящий сын и посмотрел на сиськи Анны, которые виднелись в вырезе домашнего халата.
Блин, она ж моя мамка, точнее его. А он — это я. Вот засада…
— Твоя психология грубая. Она совсем не подействовала. Инга теперь очень обиделась, — резко став грустной, сказала мама.
— Ой, что же делать? Пойду попрошу прощения, — ляпнул в шутку, но Анна восприняла серьёзно.
— Хорошая идея! Обязательно извинимся перед ней чуть попозже.
Охренеть, а молочка в бутылочке не согреть! Теперь ясно, почему эти детки такие. Мамаша их явно разбаловала. Конечно, хорошо, что она мягкая и заботливая. Но с добротой всегда просто переборщить.
Я задумался над этим и не только, решив теперь уже точно быть паинькой.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась Инга. Она была красная, что-то злобно ворчала. Я не успел опомниться, как получил звонкую пощечину.
— Вот! — крикнула девчонка, отбив мне щеку.
— Еще раз так сделаешь, засуну табурет тебе в задницу, — прошипел под нос, чтоб мать не услышала. А больно, зараза. Тело этого Марка очень чувствительное.
— Ингочка, я хотела сказать, — заявила мама, наверняка решив извиниться.
Но Ини ее перебила, выпалив:
— Давайте помою посуду. Там полная раковина.
— Эээ, да. Ты никогда это раньше не делала, — осторожно произнесла Анна.
Инга ничего не ответила. Она как запрограммированный робот повернулась к мойке, включила воду и стала неистово драить.
Мы с мамкой открыли рты и заткнулись, чтоб не мешать важному действу. А я вдруг понял, что стал отличным подростковым психологом. Кто бы знал, что простой капитан так талантлив!
Благодаря моим стараниям или самому дьяволу Инга слегка успокоилась. На следующее утро мы нормально общались, идя в школу вчерашним маршрутом.
Ночь, проведенная в теле Марка, дала свои результаты. Черт, звучит как-то гейски. Но ладно…
Так вот, в отличие от вчерашнего дня, я сильнее вжился в роль школьника. Разум немного очистился, информации о мире стало заметно больше.
Но я все равно пытал Ини, стараясь узнать все подробности. Она весело отвечала на вопросы, поясняла, рассказывала. Лишь иногда говорила, что я придурок, но шутливо, больше для вида.
В этот раз дорога прошла очень быстро. Мы прошли полоску кустов, где больше не было гопников. Утренний холод приятно обжигал кожу, вдали виднелась ограда школьной территории.
