Сегодня я, правда, предприняла попытку уложить волосы в аккуратный пучок, но благодаря своему удивительному невезению попала под дождь и явилась на работу мокрая и растрепанная. Так день и прошел. Как все мои школьные и университетские годы: тоскливо.

Так о чем же Костик хочет со мной говорить? Зачем я ему понадобилась? С этими мыслями я вроде задремала, но среди ночи неожиданно проснулась. Хотелось пить, тело покрылось мурашками и бил озноб. Заболела. Собственно, не удивительно. Как тот бедный ослик Иа. Его тоже ничего не удивляло…

Под утро заявившаяся с тусовки Аська разбудила меня грохотом в прихожей. Она ввалилась с букетом роз и, не выпуская его из рук, пыталась сбросить шпильки. Один каблук ее уже покинул с грохотом, другой же ногой Аська болтала и ловила косяк.

– Да черте тебя дери… – шипела она, но все же ей удалось освободиться от узкой туфли. – Ты спишь, Лиз?

Я предпочла не отвечать, ибо глаза разлеплять не хотелось. Самочувствие было отвратительным, да еще и разбудили.

Девушка ушла на кухню и возилась там некоторое время. Последнее, что я слышала, было ее мерное сопение в соседней комнате. Проваливаюсь в сон, но кажется, всего на мгновение. Звонит телефон.

– Да. – хриплю как подбитый на лету комар.

– Доброе утро, Лиз. Что с голосом? Это ты? – встревоженно спрашивал Константин.

– Простыла немного. – не хотелось сегодня видеть никого.

– Я заеду скоро.

И отключился. Что это было? Я не звала в гости, не подавала признаков клинической смерти, чтобы бросаться мне на помощь. Что ему нужно, а? Только мою нервную систему волновать… Спустя полчаса в дверь постучали. Пробрался в подъезд, значит. Я даже не пыталась встать после его звонка. Так и пошла открывать с неизвестно чем на голове и в пижаме.

– Тааак. – протянул мужчина, буквально снося меня своим телом обратно в квартиру.

Он тут же потрогал мой лоб, совсем как мама в детстве. Взял за руку и повел в кухню. Я смотрела сонными глазами и молчала. А что было сказать? Я не понимала. Говорить по делу со мной сейчас было бесполезно, а заботу… я и получать-то не привыкла. И тут мне в рот отправляется лакричный леденец. Я захлопала глазами от вкусовых ощущений.

– Давай в постель. – мужчина подхватил меня на руки и унес в комнату, уложив постель и закутав одеялом. Его обалденный волнующий аромат туалетной воды тут же проник в легкие, а соприкосновение с твердой мужской грудью разволновало не на шутку. Я лежала и таращилась на Костика уже вовсе не сонными глазами. – Сейчас поставлю чайник и сделаю завтрак, а тебе лежать и не вставать.

И что теперь говорить? Верно, нечего. Во рту бушевал вкус ментола, глаза заслезились и язык стало невыносимо щипать. Потерпев еще мгновение, я вытащила леденец и положила на носовой платок у подушки. Но легче не стало. Язык стал каким-то…большим и шершавым. Слюна во рту перестала выделяться, и вся носоглотка превратилась в одно болезненное поле боя. Мне щипало рот, нос, лицо, глаза, горло. Я резко села на кровати и начала подкашливать. Однако, раздирающее першение не проходило, и я закашляла уже почти без остановки, хватая руками горло и растирая глаза.

– Ооо! – я пыталась позвать Костика, но ничего, кроме гласных не получалось.

Кашель превращал мое дыхание в сплошной хрип. Тут я по-настоящему испугалась своего состояния. Из глаз брызнули слезы. К счастью, руками мне уже было во что вцепиться. Я хрипела и впивалась пальцами в руки Костика, который нес меня из квартиры прямо в пижаме с наброшенной курткой. Машина, меня мотает по сиденью на поворотах, а я все хриплю и плачу. Я совсем не хочу умирать! На мое лицо натягивают пластиковую маску, в которой невозможно дышать! Мне и так уже нечем дышать, но маску прижимают к лицу с силой и держат меня по рукам ногам. Господи, похоже у меня бред или ночной кошмар!

Я перестаю вырываться из мужских рук, поскольку просто выбиваюсь из сил. И тут до меня начинают доходить слова.

– Не сдирай ее, она поможет дышать! Терпи и дыши медленно! Тише! – тревожный голос Костика над головой.

Я поднимаю глаза в поисках его и понимаю, что лежу клубком на его коленях, а он удерживает меня, брыкающуюся изо всех сил, и маску на моем лице одновременно. Рядом врач в халате, держащий в руках шприц. Я понимаю, что приготовили его мне и снова дергаюсь.

– У тебя стеноз! Аллергия сильная! Надо укол, иначе задохнешься! Прошу, Лиза, успокойся. – он уговаривает меня, как ребенка потерпеть прививку.

До меня доходят его слова. Стеноз? Кто бы это ни был – с моим коэффициентом везения, совсем не удивительно. И покорный Иа расслабляется. В предплечье втыкается игла и немного жжет руку. Костик прижимается губами к моему виску и шумно дышит. Я слышу биение его сердца, дыхание, вижу, как на шее бьется венка. Да что же это с утра?

– Тише, все хорошо. Все хорошо теперь. – его голос звучит набатом в звенящей голове, которая немного яснеет.

– Как? – я пыхаю этим словом в пластиковую маску.

– Купил тебе леденцы от кашля, ты же простыла, а у тебя аллергическая реакция. Начала задыхаться. Вот и приехали в больницу. – он уже смотрит на меня, и я замечаю в его взгляде тревогу. Он что, испугался за меня?

Костик усаживает меня на своих коленях удобнее, отпуская перехваченные запястья. Блииин, будут просто сиреневые синяки… Но, видимо, я здорово сопротивлялась.

– Прости, – он видит, что натворил с моими руками. – Ты очень дергалась, надо было дышать лекарством, а ты… Прости меня, я был вынужден.

Я показываю жестом «окей» и останавливаю его мотающуюся в извинениях голову. Это от лекарств, наверное, я так осмелела. Замираю, настолько у него красивое лицо. Непередаваемое счастье перехватывает сознание. Сколько раз я мечтала вот так сидеть на его коленях! Чтобы он подержал меня за руку, посмотрел в мои глаза. Обалденный, взрослый, недоступный… Он прикасается к моей ладони на своей щеке и тянет ее к губам. Целует нежно, словно невесомую. Все, товарищи, я поплыла. Не знаю, что мне вкололи, и чем это все закончится… Кладу ему голову на плечо, продолжая дышать в маске душным запахом, оберегаемая его сильными руками. Вот это трэшак у меня с утра! Не слабо я так простыла…

– Ну как вы тут? Ингаляции на сегодня достаточно. Вот вам рецепт на антигистаминный препарат, его принять через пару часов и далее две недели. – мужчина в белом халате и с холодными серыми глазами протянул Костику бумажку рецепта. – Можете ехать домой, только очень аккуратно с продуктами и сдайте анализы на аллергены. Стенотическая реакция – это серьезно.

Ну, вот и все. Волшебство закончилось. Сейчас мой ангел-хранитель отвезет меня обратно и больше даже близко не подойдет к узелку проблем по имени Лиза.

– Я отвезу тебя. – с этими словами он уносит меня на руках из лечебницы, повисшую на его сильной шее.

Устраивает на заднем сидении, закутывая в одеяло и улыбаясь. Я таращусь и больше всего на свете хочу сейчас, чтобы он не уходил. Почему со мной так постоянно? Почему я не могу быть просто обычной девушкой? Машина трогается с места, а мне остается лишь смотреть в окно и ронять беззвучные слезы от обиды. Изредка мне удается ловить его взгляд в зеркало заднего вида, но мужчина сосредоточенно следит за дорогой.

По дороге мы остановились у аптеки. Я, естественно, осталась сидеть в своем коконе в машине. На креплении зеркала заднего вида я заметила интересную вещицу, слегка покачивающуюся на черном шнурке. Боксерская перчатка, одна. Интересно. Почему все же одна? Я видела такие штуки у мужчин, но их всегда были две. Почему у Костика одна? И такая… Да она с задней створкой! Крохотная петелька проходила по гладкому сгибу бокового шва. Что в ней внутри?

– Как ты? – спросил Костик, усевшись обратно на водительское сидение и повернувшись ко мне.

– Норм. – отвечаю односложно.

– Хочешь, побуду с тобой сегодня? Правда, из еды приготовлю кашу! – улыбается.

Я восприняла эту фразу как хлыст. Неужели он готов нянчить меня-неумеху?