– Звучит не слишком-то благодарно, – с подозрением отозвался Тсунаёши, направляясь к душу.
– Тебе даже не интересно, что именно я от тебя хочу?
Тсуна на секунду замер, а потом обернулся. Уж он-то хорошо знал, что если Реборн что-то решил, пытаться протестовать бесполезно, и к очередным грандиозным планам киллера относился по-философски.
– Думаю, что ты мне скоро всё объяснишь, но плохие новости предпочитаю воспринимать чистым и на полный желудок. А то мало ли, вдруг потом времени на радости жизни не останется?
– Мне нравится твой подход, – одобрил Реборн, но проводил Саваду крайне озадаченным взглядом. Вопреки его собственным словам отсутствие эмоциональной реакции почему-то разочаровывало.
========== 7. ==========
– Это шантаж, – заключил Тсуна, выслушав Реборна.
– Совершенно верно, – кивнул мужчина, не отводя внимательного и почти счастливого взгляда от его лица. Так, наверное, мог бы смотреть на близкого человека… голодный тигр, если бы хотел его сожрать.
– И если я всё-таки соглашусь выполнить твоё требование, меня могут убить, втянуть в мафию, могут исключить из университета, если меня заметит и опознает полиция… – «а если я не соглашусь, то всего-навсего буду плавать где-нибудь в океане. По частям. Ничего нового, но мама расстроится».
– Точно, – согласился киллер, будто бы отвечая и на не озвученную часть фразы. Воображаемый тигр облизнулся и оскалил клыки.
Тсуна сглотнул.
– А если я соглашусь тебе помочь, то ты оставишь меня в покое?
– Даже прослежу, чтобы тебя никто другой не побеспокоил, – заверил Реборн. А потом всё-таки добавил: – До тех пор, пока ты сам опять куда-нибудь не вляпаешься.
Тсуна застонал и уткнулся лбом в подлокотник дивана, на который залез ещё в начале впечатляющей и полной скрытых угроз речи киллера. Побившись головой пару раз (подлокотник был мягкий и должного эффекта не производил), Тсуна снова посмотрел на своего мучителя и с тоской спросил:
– И всё-таки не понимаю, зачем тебе я? Чем тебе может помочь вчерашний школьник?
– Только не надо придуриваться, – по-доброму попросил Реборн, неприятно этим напомнив о второй их встрече в этом мире, когда парень внезапно обнаружил себя связанным на стуле. – Вчерашний школьник не сможет сделать то, что сделал ты.
Тсуна снова уронил голову на подлокотник, тихо простонав:
– Говорили мне, что добрые дела наказуемы…
Лицо Реборна не отразило ни проблеска раскаянья, ни капли сочувствия. По правде говоря, Савада и сам ощущал некоторую наигранность своих действий и мысленно ужасался: неужели он всё-таки скучал по общению с этим адреналиновым наркоманом, раз он всё ещё здесь?
– Ну, хорошо, – отбрасывая нелепые мысли о том, что ему может не хватать безумных погонь и схваток, решил, наконец, парень. – Так и быть, я стану твоим напарником в этом деле.
– Я верил, что ты поступишь благоразумно, Тсунаёши, – ухмыльнулся Реборн.
Это было ещё одним шокирующим событием этого утра: Тсуна внезапно обнаружил, что то ли его повысили, то ли киллер счёл, что после всего произошедшего они достаточно сблизились, но его теперь называли не по фамилии, а по имени. Что странно, по полному имени, а не «Никчёмный Тсуна», например.
– Но у меня будет ещё одно условие! – поспешил добавить парень.
– Ммм, и какое же?
– Раз я твой напарник, то и часть оплаты – моя, – и, заметив, как нехорошо прищурился Реборн, припечатал: – никто не должен рисковать своей жизнью бесплатно, верно?
Аргумент был убийственный сразу по двум причинам: во-первых, напоминал кое-кому, что это не Савада его должник, а совсем даже наоборот, а во-вторых, фраза была нагло украдена у Реборна его мира, а значит, близка и понятна Реборну этого.
– Допустим. И сколько же начинающий киллер просит за свою работу?
О, Тсуна знал этот взгляд! Так иногда смотрел репетитор, который, конечно же, не собирался его хвалить, но будто одним таким взглядом признавал, что ученик сумел его удивить. Самым забавным было то, что Реборн никогда не удивлялся победе Тсуны над сильными противниками: это он воспринимал как само собой разумеющееся и в таких случаях говорил, что иного и не ожидалось от его ученика. Куда больше киллер ценил готовность принять ответственность, демонстрацию качеств настоящего босса – не по указке, а по собственному желанию Тсуны.
Начинался второй этап игры, и в этом раунде участникам предстояло сыграть в торг. Было бы забавно отжать у Реборна часть заработка, даже справедливо, учитывая, что по его вине он лишился работы. А главное, что это достижение будет греть душу Тсуны бессонными студенческими ночами!
– Половину? – невинно спросил он и приготовился куда-нибудь прятаться, потому что лицо киллера ничего хорошего не выражало.
– Не наглей, – пугающим тоном посоветовал мужчина. – Тебе и десяти процентов хватит.
– После всего, что я пережил? Да ты мне уже должен за один прыжок с крыши! А, зная тебя, уверен: мне такие прыжки предстоят ещё не раз!
– Не заставляй меня думать, что пристрелить тебя где-нибудь будет проще.
Вообще-то было по-настоящему страшно, угроза звучала слишком серьёзно, но Тсуну уже несло. В конце концов, он ведь полгода общался с Мармоном, которого на него натравил Занзас со словами, что если Савада хочет, чтобы Вария выполняла его заказы, пусть лично договаривается с их финансистом об оплате.
– Не заставляй меня быть мелочным и припоминать тебе все неприятности, свалившиеся на меня по твоей милости. Я ведь могу начать и с морального ущерба…
Чёрные глаза встретились с карими, на дне которых затанцевали золотые искорки.
На самом деле, Реборну тоже было весело…
***
– Итак, Тсунаёши, – от звучания этого вкрадчивого голоса Савада поёжился, – скажи, ты когда-нибудь играл в детектива?
Тсуна припомнил, как Реборн однажды заставил его искать пропавшего Ламбо, потом как они искали Фууту и Рокудо Мукуро, следом – как они пытались найти подсказки своих же собственных взрослых версий, чтобы понять, что нужно делать в будущем…
– Ну… пару раз.
– Тогда ответь на один вопрос: что нужно понять в первую очередь, когда расследуешь преступление?
Тсуна вздохнул. Весь этот разговор был похож на какой-то экзамен, а экзамены Реборна обычно приносили кучу проблем. Сейчас его даже не радовали выторгованные 26 процентов от суммы, что должен был получить за работу киллер (он всё равно не знал, сколько, так что в этой ситуации мог полагаться только на честность киллера, что само по себе звучало смешно).
– Мотив?
– Верно, – согласился Реборн.
– И чем нам это поможет? Разве может существовать преступная группировка, у которой не будет врагов вообще – от конкурентов до полиции?
Мужчина насмешливо посмотрел на Тсуну, до сих пор пытающегося делать вид, что он с трудом ориентируется в происходящем. Пока что Савада только согласился признать, что неплохо владеет Пламенем, но на все остальные предположения закатывал глаза и делал вид, что ничего не понимает.
– Конечно, всё это есть. Но основной закон мафии – омерта, она не позволяет раскрывать секреты Семьи другим Семьям и не даст кому-то раскрыть тайны мафии полиции и гражданским.
– И что нам это даёт? – прикрывая глаза, спросил Тсуна. Нет, он немного понимал направление мыслей Реборна, но не собирался так просто сдаваться. – И кстати, ты не нарушаешь эту вашу омерту, рассказывая мне такие тонкости?
– Пламя, Тсунаёши, – парень распахнул глаза от того, что голос прозвучал слишком близко. Мужчина склонился над ним, уперев руки в спинку дивана, чтобы не позволить сбежать от внимательного взгляда. Тсуна сглотнул, чувствуя себя оказавшимся в ловушке. Реборн и в его мире частенько любил нарушать личное пространство, находя в этом какое-то извращённое удовольствие, но то, что от мелкого шкета можно было вытерпеть, в исполнении его взрослой версии выглядело… странно и… волнующе? – Пламя – это одна из самых главных тайн, защищаемых омертой. Зная о нём, обладая им, умея им пользоваться, ты уже не относишься к тем, от кого нужно скрывать секреты мафии. Конечно, – спокойно добавил Реборн, усаживаясь рядом на диван, – если это не касается секретов конкретной Семьи. Но на твоё счастье, я свободный киллер, а значит, о многом могу не умалчивать.
