«Я уже присягнула свободной Франции» - напомнила себе Рей собственные слова, сказанные в допросной. А вместе с той самой пресловутой свободной Францией, которая, в действительности, для самой Рей не сделала ничего хорошего, она присягнула и в верности своим друзьям – Финну (интересно, жив ли он еще?), Кайдел, Роуз и отважному По. Они – ее семья. И она не может позволить им погибнуть только потому, что привязалась к своему тюремщику за пару подачек, пустые разговоры и сомнительную заботу. Все-таки она ценна для него, как избранная, а не как человек или личность. Не будь у нее этого дара, она бы вообще вряд ли еще хоть раз оказалась наедине с Монстром в маске после первого визита в допросную.
И Рей решилась. Она сама расстегнула ремень и пуговицы охотничьих штанов, стянула их с себя и бросила поближе к костру, оставаясь в одном исподнем. Кайло заворожено наблюдал за ее действиями, он по-прежнему после их нелепой борьбы был очень близко и Рей легко могла прочитать весь калейдоскоп эмоций в его глазах. Недоумение, тревогу… и что-то, что напугало ее, но не заставило отказаться от своих решительных намерений. Так смотрели друг на друга По и Кайдел, прежде чем запирались в спальне, так смотрел на нее тот араб в подворотне, прижавший ее к стене и грубо шаривший по телу своими смуглыми ручищами. Как это называлось в тех слащавых романах из библиотеки мадам Демерон? Страсть? Вожделение?
Рей неуверенно поднялась на локтях и сократила расстояние между их лицами. Удивительно, но Монстр в этот раз не отпрянул, не бросился убегать или прятаться за своей непроницаемой маской. Он робко потянулся к ней и они встретились губами. И Рей подумала, что ничего неприятного в этом прикосновении нет и зря она этого так избегала, хотя с ужасом обнаружила, что абсолютно не знает, что делать дальше; а что еще хуже, что и сам Кайло, похоже, тоже не имел об этом четких представлений. Некоторое время они вместе пытались выяснить опытным путем, как быть со своими губами и языком, пока Монстру первым не надоело это неловкое действо. Он опустился ниже, целуя ее подбородок, очертания скул, тощую шею, выступающие из ворота рубашки ключицы и Рей невольно выдохнула от того, как его горячее дыхание обожгло замерзшую в мокрой одежде кожу. Это было непривычно, но приятно и совсем не напоминало то, что пытался сотворить с ней тот неизвестный насильник в Алжире, прерванный ударом ножа в живот. Монстр все равно обращался с ней как-то робко и бережно, даже когда позволил своим пальцам скользнуть по телу девушки, ненадолго стиснув грудь под одеждой и обняв за талию, ближе притягивая к себе. Свободной рукой он потянулся к ремню своих брюк, но вдруг остановился и отпрянул, отпустил Рей и откатился на спину. Вместе с холодом окутавшим ее тело без тепла Монстра рядом, она почувствовала мучительную волну разочарования и… обиды? Сердце бешено стучало, конечности стали удивительно ватными, а внизу живота непривычно тянуло. Кожа на шее и груди все еще горела после его поцелуев.
- Я не могу, прости, - тихо сказал Кайло, - это… неправильно.
- Почему? – обронила Рей, растерянно хлопая глазами. Ей стало так стыдно за то, что чуть только что не произошло между ними, что захотелось убежать в лесную чащу и там умереть. А еще стыднее, от того, что это все-таки не произошло, а ей как ни странно, этого хотелось. Правда она толком не понимала чего именно.
- И ты еще спрашиваешь? – мужчина нервно рассмеялся, - вокруг чертова война, а мы с тобой отнюдь не союзники. Что, если нам придется сражаться друг с другом? Да и… ты представить себе не можешь, какие страшные вещи я творил и сколько крови на моих руках… я только с тобой другой.
Рей не знала, что сказать в ответ на это робкое признание. Она совершенно растерялась, потому что эмоциональная речь Монстра, звучала так, будто они тут планируют обвенчаться и прожить вместе всю оставшуюся жизнь, а не всего лишь заняться сексом. Да, надо научиться наконец-то называть вещи своими именами, все-таки она уже не ребенок; сложно сохранять свое наивное видение мира, когда вокруг война, жестокость и по-настоящему страшные вещи. И хотя в глубине души Рей была на самом деле согласна с доводами Кайло, она недоумевала, почему подобные этические вопросы не беспокоили тех немцев, которые держали француженок в любовницах в Париже и многих других городах и странах. Но ее Монстр в принципе сильно отличался от этих людей, даже не избранностью и мистическими силами, а привычкой чрезвычайно все усложнять. Постигнуть то, что творилось в его темноволосой голове было немыслимо.
Кайло тяжело вздохнул и сел, облокотившись спиной о ствол дерева позади себя и поманил девушку к себе. Рей послушно придвинулась и мужчина спрятал ее под своим плащом, обняв одной рукой за плечи. Она расслабилась, наконец-то оказавшись в тепле, прильнула к нему, как приласканная уличная кошка. Кайло уткнулся лицом в ее растрепанные волосы на макушке.
- Если бы только ты перешла на мою сторону, - прошептал он, - мы были бы вместе в нашем могуществе…
«Вместе – какое странное слово» - подумала Рей с грустью, и хотела возразить, что этому никогда не бывать и она лучше умрет, чем станет предательницей. Но не решилась.
Рим, весна 1959 г.
Спасаясь бегством с виллы во Фреджене, Рей без малейших зазрений совести, угнала машину Кайло, даже удивившись, что предпочитал он не какой-нибудь немецкий «Хорьх», столь обожаемый верхушкой «Третьего Рейха» в свое время, а довольно интернациональный черный «Роллс-ройс» примерно пятидесятых годов выпуска. Буквенное обозначение страны на регистрационном знаке оказалось незнакомым девушке и на всякий случай она переписала символы и цифры себе в блокнот, прежде чем оставить автомобиль на обочине дороги в пригороде Рима. Необходимость заметать следы, вынудила промокшую и замерзшую насквозь девушку сменить более комфортабельное средство передвижения на ночной поезд. Да и от вокзала пешком добраться до отеля «Санто-Стефано» было намного проще и быстрее, чем потом плутать в тесных, и без того забитых машинами улочках, в поисках нужного места. В результате, уже к середине ночи, Рей отыскала искомое здание с табличкой и озадачила портье просьбой позвонить в номер «402». Однако, швейцар поспешил разочаровать ночную гостью – постояльцы из номера съехали и на данный момент он пустует. К счастью, По обнаружился сам, когда раздраженная и уставшая девушка вышла на улицу, чтобы закурить.
- Привет! – он бросился к Рей обниматься, но она попятилась от него в сторону, как от прокаженного. После произошедшего на вилле, ей меньше всего сейчас хотелось ощутить чьи-то прикосновения. По понимающе кивнул и жестом позвал ее следовать за собой. Всю дорогу до его нового места пребывания, они молчали.
По сменил номер в отеле, в котором, кстати, даже холл выглядел намного просторнее и богаче, чем там, где останавливались Рей с Рудольфом; на не менее роскошную арендованную квартиру. Все-таки старый приятель девушки слишком ценил уровень комфорта собственной жизни. И, конечно, апартаменты в Риме сильно напоминали старую парижскую квартиру, и преобладающими светлыми тонами в интерьере, и планировкой комнат, и расположением на последнем этаже.
- Рей, что там случилось? – набросился на девушку друг, после того, как запер двустворчатые двери квартиры, отрезав их от возможных лишних глаз и ушей, - где твой муж… мне показалось, или я видел, как пуля повисла в воздухе…
- Слишком много вопросов, - фыркнула Рей, швырнула на пол в прихожей сумку и обувь и деловито окинула взглядом двери в коридоре, вычисляя за которой из них может прятаться ванная комната, - я замерзла и хотела бы принять ванну. Дай мне полчаса… а лучше час. И свари кофе, пожалуйста… и… поесть бы было хорошо. Все потом.
По не стал спорить с девушкой и проводил ее в просторную комнату, выполнявшую функции ванной. Рей оценила благородную роскошь убранства – и большое окно, выходившее в тенистый из-за высоких деревьев двор, и красивую плитку на полу, и изысканно выкованные краны из темной бронзы, но интересовала все это девушку мало. Она спешила набрать воду, раздеться и нырнуть в ванну, чтобы побыстрее смыть с себя память о пережитом в загородной вилле. Впрочем, это было самонадеянно – проступающие синяки на ягодицах и свившиеся клубком мысли не могли позволить ей так просто избавиться от произошедшего. Хуже того, жутко измученное, но глупое тело все-таки хотело продолжения.
