– Спасибо, государь, но у меня все есть, – ответил Крикс. Одежду, стол и кров ему предоставляли в гвардии, что же касается наличных денег, то за все эти четыре года он не израсходовал и половины золота, когда-то найденного в Чернолесье.
Император грустно улыбнулся.
– Каждый день имею дело с толпами просителей, но в первый раз встречаю человека, у которого и без меня все есть… Ну что ж. Если когда-нибудь ты все-таки решишь о чем-то меня попросить, можешь прийти опять. Просто скажи моему мажордому, что желаешь встретиться со мной, и можешь быть уверен: я тебя приму.
По его тону энониец понял, что аудиенция окончена. Он встал и поклонился императору. Седоволосый провожал его глазами до тех пор, пока южанин не закрыл за собой дверь.
Мысли об этом человеке занимали Крикса больше, чем он готов был признаться самому себе, однако он почему-то чувствовал, что обсуждать этого человека с побратимами из Академии не следует. В конце концов южанин решил вовсе не упоминать о странном маге, а при случае спросить у сэра Ирема, кто это был.
– Балда!.. – в сердцах воскликнул Миэльвитт, когда «дан-Энрикс» вкратце рассказал о разговоре с императором. – Ты мог, по крайней мере, попросить о том, чтобы тебя посвятили в рыцари!
Крикс покраснел. Не то чтобы мысль о Посвящении не приходила ему в голову, однако, если бы он принес рыцарский обет, ему – за неимением земель и титула – пришлось бы вступить в Орден. И это положило бы конец его мечтам о Лейде Гвен Гефэйр. Нельзя же ухаживать за девушкой, едва успев принести обет безбрачия и нестяжательства!
– Я думал об этом, – сказал он лениво, подражая интонациям мессера Ирема. – Но потом мне пришло в голову, что после Посвящения я уже не смогу бывать в Лаконе и учиться вместе с вами. Мне совсем не в тягость быть оруженосцем сэра Ирема, и я не вижу никаких причин спешить. Будет гораздо лучше, если мы все закончим Академию и станем рыцарями в один год.
Юлиан посмотрел на него с такой теплотой, что Криксу стало стыдно. Разумеется, он помнил о своих друзьях… но Посвящение он отложил, как ни крути, совсем не из-за них.
– Рикс прав! Давайте выпьем за Лакон и ученическое братство! – сказал Миэльвитт, ловко открыв ножом еще одну бутылку. Они выпили, передавая эшарет по кругу. Пресные галеты и сухой, почти не жирный сыр не слишком подходили для закуски – Крикс почувствовал, что у него уже шумит в ушах. Но настроение у него было замечательным – во всяком случае, до тех пор, пока Рейхан не спросил:
– Ты знаешь, что Дарнторн вернулся в Академию?..
Об этом энониец ничего не знал – и удивился этой новости. Он-то наивно полагал, что после возвращения в Адель Льюс постарается как можно реже выходить из дома дядюшки.
– И… как его здесь приняли? – осведомился Рикс, не зная, что еще спросить.
– Не слишком-то приветливо, – заверил князь Рейхан. – Это же правда – то, что говорят о вас с Дарнторном?.. Он действительно пытался выдать себя за убийцу Бешеного принца и присвоил твою славу?
Крикс поморщился.
– Слава… Я убил его из самострела с расстояния в пять шагов, а говорят об этом так, как будто бы я одолел дракона или волколака.
Князь пожал плечами.
– Если хотя бы шестая часть слухов об Эзаре – правда, то он был чудовищем похуже всяких волколаков. В любом случае, Дарнторн – редкая сволочь. И паршивый лжец к тому же. Ты знаешь, что теперь его сторонники распространяют слухи, будто бы в истории со смертью Бешеного принца много непонятного, и еще неизвестно, кто из вас на самом деле лгал? Вроде как Ирем решил дело в твою пользу только потому, что ты его оруженосец.
Крикс вспомнил разговор с Ульфином Хоббардом и с трудом справился со вспыхнувшим раздражением.
– Мне наплевать, что они говорят, – отрезал он. А про себя подумал: интересно, это Льюс придумал распустить подобный слух, или же это началось само собой? Понятно, что вассалам дома Дарнторнов надо делать хорошую мину при плохой игре.
– По большей части, в эти россказни никто не верит, – сказал Юлиан. – На моих глазах одного певца отколотили, когда он решился это повторить.
– Может, и так… Но есть и те, кто принимает этот вымысел за чистую монету. И гораздо больше тех, кто поддакивает ради своей выгоды, – безжалостно возразил князь. – Кстати, нет нужды спускаться в город, чтобы в этом убедиться. Те лаконцы, которые привыкли держаться рядом с Льюбертом, делают вид, что верят в его невиновность.
– Пошли бы и спросили его самого, – в сердцах сказал оруженосец коадъютора.
– Не беспокойся, Рикс. Большая часть людей на твоей стороне, и они постарались, чтобы Льюберт тоже это понимал. В первый же день, когда он появился в Академии, на него по случайному стечению обстоятельств вылили ведро помоев. Он довольно быстро отказался от обедов в Академии, потому что нашему аристократу не по вкусу пить оремис с мухами или песком. Но когда мы поехали в Эрхейм, то Льюсу пришлось есть и спать со всеми остальными. И поверь, навоз на простыне – это еще не худшее, что Льюберт находил в своей постели.
Крикс сам не знал, смеяться ему или плакать.
– Блестяще… Друзья Льюса втаптывают меня в грязь, а вы в отместку сыплете ему в оремис дохлых мух и мажете постель навозом. Скажи, Афейн – тебе это не кажется нелепым?
– Вот уж нет, – спокойно сказал князь. – Мне кажется, что Льюсу следует убраться из Лакона. И если для того, чтобы он это понял, кто-то должен заливать чернилами его рабочий стол или бросать ему в тарелку дождевых червей – то так тому и быть.
Крикс понял, что тут он ничего не добьется. Он сказал:
– Не хочу больше слышать о Дарнторне. Давайте поговорим о чем-нибудь другом…
Уже давно стемнело, и в соседних комнатах улеглись спать, но в спальне Миэльвитта, Лен-Деннора и Рейхана до сих пор пили вино и разговаривали обо всем подряд. Из сада все заметнее тянуло холодом, но захмелевшим до головокружения лаконцам было жарко.
Они даже не сразу заметили, что дверь в комнату открылась, пропуская худощавого мужчину в черной одежде ментора, с внимательными карими глазами и заметной проседью, сквозившей в темной бороде и волосах. Первым мастера увидел Миэльвитт. Он пихнул в бок «дан-Энрикса», а тот метнул предупреждающий взгляд на оседлавшего открытое окно Рейхана. В спальне сразу стало очень тихо.
– Сигнал к тушению огней был полчаса назад. А ваши крики слышно внизу лестницы, – строго сказал наставник Хлорд. – Афейн, немедленно слезь с подоконника. Бутылки можете не прятать, я уже все видел… Надеюсь, вы понимаете, что если бы сюда зашел не я, а мастер Вардос, у вас всех были бы большие неприятности.
– При чем тут Вардос? – встрепенулся Крикс. – Это же не его отряд.
– Наставник Вардос – новый глава Академии, – сухо ответил Хлорд. Крикс возмущенно покосился на приятелей. Столько часов болтать о всякой ерунде и умолчать о такой важной новости!.. Впрочем, он покинул Академию слишком давно. Наверное, его друзья давно привыкли к новой должности Нетопыря.
– Мы ничего не сделали, наставник, – возразил Рейхан. – Просто отпраздновали возвращение «дан-Энрикса» и его награждение Стальной звездой.
Взгляд мастера смягчился.
– Понимаю. Крикс… я присоединяюсь ко всем поздравлениям твоих друзей. Наши наставники могут гордиться тем, что ты несколько лет учился в Академии. Мы здесь кое-что слышали о смерти Бешеного принца и о взятии Зимнего города, и я буду признателен, если ты как-нибудь зайдешь ко мне и расскажешь об этих событиях чуть более подробно.
Криксу стало стыдно. Он подумал, что наставник Хлорд, принявший его в Академию, заслуживал того, чтобы он посетил его сразу же после возвращения. А получается, что он забыл о Хлорде ради пьянки.
– Извините, что я не пришел сегодня, мастер Хлорд.
В глазах наставника зажглись насмешливые огоньки.
– Ничего страшного. Я думаю, ты и так неплохо провел время. Даже слишком… Мало кому удавалось нарушить столько правил разом. В будущем, если вы соберетесь что-то праздновать, будьте добры спуститься в город.
