© Мазин А.В., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Посланец великого хакана всех хузар Беньяху выглядел достойно. Золоченая бронь, высокая, шитая золотом же шапка, на оголовье сабли смарагд размером с горошину. Вокруг посланца – большой десяток личной охраны, причем не хузар, а асиев, мусульманских наемников хакана. Бохмичи допустили, потому что без них посланец говорить отказался. Не потому, что боялся, что русы зарежут. Статус свой подчеркивал. Так-то с ним аж две сотни бойцов прибыло. И тоже отборных. Много. И мало. Реши великий хакан с хаканом русов даже не повоевать, а только устрашить, прислал бы вдесятеро больше. А то и сам с войском заявился бы.

Но с русами воевать – это как мишку весной травить. Жира чуть, шкура никакая, а схлопотать по сусалам можно очень даже запросто.

Впрочем, посланец Беньяху начал как раз с требований. Потребовал виру за разграбление Самкерца и за убийство хаканова родича Булана…

Олег слушал молча, дождался паузы и бросил коротко, по-хузарски же, игнорируя толмача:

– По делу говори.

Посланник осекся. Ну да, при дворе Беньяху так не принято. Вообще нигде не принято. Положено обменяться претензиями, потом – славословиями, и медленно, не торопясь, перейти к главному блюду. Собственно переговорам.

Посланник погладил волнистую подкрашенную бороду, подумал немного, поглядел на хаканов-русов, старшего и младшего, на их советников, которые седло под голову клали чаще, чем мягкие подушки, откашлялся и рискнул:

– Говорили мне, ты, хакан, поход готовишь на роман, коих вы ромеями называете. Так ли это?

«Ага, сейчас я тебе так все и выложу», – усмехнулся тот, кого здесь, в Киеве, звали великим князем Олегом, а на Севере – Хельгу-конунгом. Мысленно усмехнулся. Так-то даже усы не дрогнули.

– Говорили тебе, не мне. Ссора с роман – опасная ссора. Мой брат Беньяху этого желает?

Посланник ответил не сразу. Потом задал встречный вопрос:

– Разве у тебя, хакан, дружба с роман?

– Так и есть, – подтвердил великий князь. – У нас договор. С роман выгодно торговать, а вот драться – нет. У них сильные воины.

– Воины великого хакана Беньяху сильнее! – напыщенно изрек посланник.

– Пожалуй, – не стал спорить Олег. – Но роман готовы щедро платить за мир с Русью.

Недвусмысленный намек посланнику не понравился. Платить тем, с кого еще недавно сам брал дань, Беньяху точно не собирался.

– Твой договор с роман – не из лучших, – заявил он. – Роман платят, когда боятся. Так напугай их как следует, доблестный хакан! Одному тебе роман не побить, но если с твоим войском пойдут непобедимые хузары и их храбрые союзники, сердца роман наполнятся страхом! А когда щиты и твоих воинов увидят со стен Константинополя, щедрость повелителя роман возрастет многократно! Если хузары и русы объединятся, от рева наших рогов падут любые стены!

– Если ты пришел в мой дворец, чтобы предложить дружбу своего господина, посланник, я готов об этом поговорить, – благосклонно произнес Олег.

«Величайший “подружится” с тобой, когда его стопы будут покоиться на твоей спине, а в этом хлеву, который ты, дикарь, считаешь дворцом, воссядет его тудун[1]», – но вслух посланник произнес только:

– Да, о хакан.

– Мои воины всегда готовы поддержать верных друзей, – еще более благосклонно изрек великий князь киевский, и посланник расслабился. Главное, чтобы безбожники ввязались в драку и увязли в ней. Дальше – проще.

– Зря ты веришь хузарам, – сказал младший князь старшему, когда послы ушли. – Они нас обманут. Для них обмануть тех, кто не молится, как они, – честь.

– Эти могут, – согласился старший. – Только я обману их раньше. Уже обманул. Если бы мы отправились щупать ромеев сами, кто помешал бы хузарам пощупать нас? А теперь мы почти союзники.

– С такими союзниками и врагов не надо, – проворчал младший. – И куда ты все время рвешься, дядя? Нам бы то, что мы уже добыли, удержать!

Это «мы» покоробило Олега. Всем, что у него есть, мальчишка был обязан клятве, которую Олег когда-то дал его отцу.

Однако поправлять племянника Олег не стал. Пусть кичится. Игорь тоже зовется князем, но и только. Настоящей власти младший не получит, покуда жив старший. А жить великий князь киевский намеревался долго-о…

Заугло – городок небольшой. Десятка три хозяйств, под тысячу насельников. Тех, что постоянные. Так-то побольше. Особенно поздней весной, когда открываются дороги, и сейчас, по осени, когда возвращаются домой купцы, что ходили по Волжскому, вернее, Итильскому пути на восток.

В прошлой жизни, той, где он был боярином и князем моровским, Сергей в Заугло подворья не ставил и сам не бывал, но о самом городке слышал, поскольку во времена Святослава и Игоря место бойкое.

Было оно бойким и сейчас, когда четырнадцатилетний отрок Вартислав увидел его с макушки взгорка, стоя между двумя колеями, выбитыми еще весной во влажной земле тележными колесами.

Сейчас земля была твердой и пыльной. Пыль висела и в воздухе, щекоча ноздри, потому что дорога не пустовала. Еще до взгорка Сергей и его спутники разминулись с двумя охотничьими ватажками, загруженными всяким полезным скарбом. С головным первой Сергей даже поздоровался. Встречал его у белославльского корабельщика Стожара. Тот Сергея, похоже, не признал, но поклонился вежливо, а за ним – и другие. Отдали уважение варягу, пусть даже и безусому отроку.

А вот охотнички из второй ватажки кланяться не стали и косились недобро, но дорогу тоже уступили. Судя по курносым рожам и белесым бровям – эти из дальней чуди. А может, и весины. Сергей в их вышивках не разбирался. О причине же нелюбви догадывался: эти – варяжские данники.

– Хвала Господу, мы дошли! – обрадовался Машег. – Добрая еда, сон под крышей, ласковые девки!

Он покосился на Марву, которую к этой категории не относил. Потому что под словом «ласковые» хузарин понимал: ласковые с ним, благородным хузарином Машегом бар Захариахом из рода Рузиев. Марва же красавчика Машега игнорировала.

Так что на эту его реплику тоже никак не отреагировала, хотя со слухом у нее, немой, было все в порядке и сказано было именно для нее, поскольку по-словенски.

Расположившаяся на поле перед городком ярмарка пестрела шатрами, навесами и нарядами.

Прошлогодние меха соседствовали со свежими овощами и только что выловленной рыбой. Визг поросят, звон металла из кузницы, крики нахваливающих товар торговцев…

Торг есть торг, где бы он ни был и как бы ни назывался. Шумит и пахнет.

Трое сторожей из местной заугловской дружины уважительно склонили головы. Они тоже считались отроками, но разница между ними и рёреховскими дружинниками видна с первого взгляда. На заугловских кожаные курточки, простые пояса с медными бляшками, копья да топорики за поясами. А на Сергее с Машегом – кольчуги, пояса с серебром, клинки в недешевых ножнах, браслеты на руках, гривны на шеях… Элита, одним словом. А что по возрасту и росту друзья местным уступают, так это еще круче. Славы больше.

– Я – к коникам! – бросил Машег и чуть ли не бегом устремился к той части ярмарки, где торговали лошадьми.

Сергей не стал его останавливать, хотя покупать лошадок не собирался. Еще с холма он заметил целых три корабля, пристроившихся у берега. Сергей надеялся, что хотя бы один пойдет в нужном направлении. И лучше, чтобы вот тот, боевой. Драккар сей был, похоже, свейской сборки, но не факт, что на нем пришли свеи. «Живущий боем» Рёреха, который они утопили в Черном море, тоже был спущен на воду в Висбю, хотя плавали на нем варяги.

Если и на этом свои, то совсем хорошо. Драккар небольшой, но ладный. На таком против течения идти куда веселей, чем на пузатом купце.