Это была информация, много важной информации, и Лили привычно раскладывала ее по полочкам, анализируя и отсекая не имеющую практической пользы. Петунья наслаждалась прогулкой, а Северус разглядывал людей, оценивая их опасность. Эйлин, глядя на несколько хищно выглядевшего сына, умилялась. Старшие бывшие Эвансы тихо переговаривались. Семья отметилась, была признана за «своих». Первый экзамен они прошли.
***
Знаешь, сестричка, ты была капризной злючкой и меня совсем не любила, считала, что тебе все должны. Северус для меня был просто босяком. А потом внезапно все поменялось, как-то вдруг, в один день. Сначала были твои слезы и твои рассказы. Я тебе поверила сразу, вот просто увидела, что все это правда, а потом произошло чудо. Ты встретилась со своим Севом, и вы будто исчезли для всего мира. Ах, хотела бы я, чтобы меня так любили… Это же видно. Как он тебя оберегает, как готов закрыть собой в любую секунду, как смотрит на тебя, как говорит с тобой… Вот оно, настоящее волшебство. Именно это, а не махание палочкой.
А потом я стала волшебницей, и все снова переменилось. И даже как тетя Эйлин добилась от меня всего, хотя я капризничала и даже плакала, но она очень терпеливая, хотя и больно наказывает за лень. Интересно, она маму с папой тоже так учит? Хи-хи-хикс. А еще мне с вами очень тепло, я вас будто чувствую и слышу без слов. Я понимаю, что вы не те, которые были еще год назад, но вы теперь такие классные! Я вас очень-очень люблю!
========== Часть 12 ==========
— Запомни, Петунья, — очень серьезно наставляла Лили сестру, — Хогвартс — это не добрая сказка, доверять там нельзя никому. Директор, который выглядит, как добрый дедушка, читает мысли и может тебя запрограммировать, как папин «Макинтош». Нужно очень серьезно готовиться.
— Слушай ее, Петунья, она это точно знает, — поддержал Северус Лили и метнул очередной нож в мишень.
Девочка поражалась тому, как изменились Лили и Северус — стали намного более собранными, внимательными, много тренировались, будто готовились не к школе, а к войне. Петунье было страшно — волшебный мир оказался не сказкой, а клеткой, полной голодных чудовищ. Ребята учили ее, как защитить свой разум, как накладывать щит, как говорить и как проверять пищу.
Несмотря на то, что палочки им были вроде бы не положены, Северус раздобыл альтернативу, за которой пришлось ехать в далекую славянскую страну. Поэтому Петунья тренировалась наравне с ребятами, доводя до автоматизма три заклинания — контроль еды, защита и жалящее. У защитного заклинания было две формы, одна ругательная, а вторая длиннее, и Петунью учили обеим. Северус и Лили постоянно проверяли готовность девочки, посылая щекотку в любой момент времени. И девочка совершенствовалась.
С большой тревогой за «играми» детей наблюдала и Эйлин. Ее сын был прав, но откуда он это знал?
Северус сидел, держа Лили на коленях. Дети прижались друг к другу и напряженно думали. Этот год был не самым простым. Северус вовремя вспомнил о болгарах и русских, уговорив маму съездить в Софию, а потому и в Москву. Сначала он думал о палочке от Григоровича, но ему предложили гораздо более адекватный вариант, не имеющий ограничений возраста — кольцо. Так же, как и палочки, кольца нуждались в сердцевине, что, впрочем, не создало больших проблем. Через неделю все в семье обрели кольца. Северус и Лили считались взрослыми, что подтвердило Министерство Магии, и директорский произвол был им не так страшен — школу они могли покинуть в любой момент, но Петунья оставалась в опасности, потому они сами и Петунья колдовали до потери сознания от истощения. Северус обновлял навыки метания острых предметов, Лили училась с ним.
Из поездок по всей Европе детям удалось привезти несколько пистолетов «Вальтер ППК» и очень много патронов. Поэтому Петунья училась и стрелять.
— Сынок, к чему вы готовитесь? — спросила как-то Эйлин Северуса.
— К школе выживания, мама, — криво улыбнулся глава рода. — К школе, в которой будут читать мысли, опаивать Амортенцией и программировать на «дело света» и «искоренение магглокровок» соответственно. К шайке золотых мальчиков и оборотню на факультете смелых. К Беллатрисе Блэк и Люциусу Малфою…
— Ты так говоришь, будто идет война…
— Она идет, мама, потому мы готовимся, — твердо ответили Северус и возникшая за его спиной Лили.
Эйлин даже не поняла, откуда появилась тихо ступающая супруга его сына, с которой его обвенчала сама Магия. Девочка передвигалась почти бесшумно, ступая мягко, как кошка, и всегда была рядом с сыном, как и он — рядом с ней. Такое единение женщина не видела никогда, только читала о таком в старых книгах.
Время шло, и наступил тот момент, когда в поместье оказались три письма. Мантии и учебники были давно куплены, настал черед «официальных» палочек.
Надо сказать, у Северуса возникала мысль «откосить» от школы, что для них с Лили было просто, но Петунью пришлось бы тогда посылать одну в другую школу, а кто знает, какие бы опасности ждали девочку там. Потому остановились на известном зле. С утра дети в сопровождении Эйлин, — родителей Лили решила не таскать за собой, пока они не могут себя защитить, — отправились в лавку Олливандера. И хотя Северус настраивал себя на то, что не нужно реагировать на старика, но рефлексы оказались сильнее. Поэтому, когда Олливандер подкрался к детям, желая напугать…
Отработанным движением Северус закрыл собой девочек, а Гарик завис посреди лавки, держась за горло. Напротив него, медленно вращаясь, висело ледяное копье.
— Сынок, отпусти человека, он больше не будет тебя пугать, — улыбаясь, сказала Эйлин.
Олливандер был отпущен и некоторое время сидел на полу, потирая горло.
— Не надо меня пугать, мистер Олливандер, я страх предпочитаю уничтожать, — сверкнув перстнем главы семьи, проникновенно сказал Северус.
— Больше не буду, — ответил артефактор и принялся подбирать палочки, но ни одна не подходила этим странным магам.
Прошло два часа, девочки устали. Палочки просто разрушались в их руках, иногда опадая пеплом, иногда расщепляясь, а иногда и сгорая ярким пламенем. Наконец Гарик развел руками:
— Вам троим нужно делать палочку на заказ, я ничем помочь не могу.
Выйдя из лавки, все четверо рассмеялись. Эйлин отлично видела, что сын уничтожает палочки даже до того, как они лягут в руку. Смысла этого действия она не понимала, но считала, что сыну виднее.
— Спасибо, любимый, — сказала Лили, — хоть этого шпиона у нас не будет.
— Но палочки все-таки нужны, — проговорила Эйлин.
— Мы пойдем к конкуренту, у него палочки не «стандарт», а индивидуальные. То, что нужно, чтобы не мешать развитию.
И они, перешучиваясь, пошли дальше. У неприметной вывески Северус уверенно свернул налево, и семейство сквозь калитку с хитрым запором вышло на совершенно другую улицу. Она утопала в зелени, людей на ней было мало, и они в основном куда-то целеустремленно шли. Пройдя еще несколько десятков шагов, Северус остановился.
— Здесь живет и творит мастер Таур, ничему не удивляйтесь, — проговорил он как-то задумчиво и, толкнув дверь, пропустил дам вперед.
Внутри были аккуратные стеллажи, прикрепленные к стенам, большой рунический круг на полу и очень чисто. Чистота напоминала маггловскую операционную отсутствием запахов и болезненной стерильностью. Северус подошел к стойке, делящей помещение пополам, и нажал механический звонок. Через некоторое время к ним вышел высокий человек, возраст которого было достаточно сложно угадать. Морщины говорили о долгой жизни, шрамы на руках и лице — о том, что жизнь эта была нелегкой. Мужчина вопросительно поднял бровь:
— Разве вам нужны палочки? У вас есть концентраторы, с которыми вы испытываете сродство, — спокойно произнес он.
— Нам нужны особые палочки, которые будут изображать концентраторы и работать только с нашими кольцами, — сказал явно доверявший этому человеку Северус.
— В блок запоминания что вбить?
— Бытовуху и первый курс, — отозвался Северус, на что мужчина только кивнул.
