Где-то в тишине звучали голоса безумно древних существ, со скуки которых и началась эта история. Они не оценивали правильность своих действий, скорее, беседа могла быть сочтена дружеской.
— Ставлю на то, что они решат играть героя, — прошелестел голос в тишине.
— Тогда я — на то, что и думать забудут, — ответил юный голосок.
— Ты всегда надеялась на доброту…
— Должно же и мне повезти?
— Удача — дама капризная… Что ж, время покажет.
— Время покажет.
***
Оказавшись в родном пространстве, «Илья Муромец» экстренно направился к базовой системе. В этом не было острой необходимости, однако старые инструкции говорили о необходимости такого шага. Мало того, что произошел Контакт, так еще и на борту оказался маленький ребенок. Маленькому ребенку совершенно нечего делать в медсекции боевого корабля. Экипаж до него не допускали, ребенок лежал в капсуле регенерации, «в связи с ранением»: на лбу ребенка исходил кровью глубокий шрам. По какой-то причине, добиться заживления возможности не было, умный прибор пасовал и требовал доставить пациента в Институт Псионики — самое загадочное заведение объединенного Человечества. А пока мудрые машины делали все, чтобы доставить хрупких людей домой.
— Занять противоперегрузочные ложементы, — команда означала, что шутки кончились, и крейсер идет домой на максимально возможной скорости.
— База, я — Муромец, код сто шесть, код сто шесть, как поняли, База?
— Муромец, слышу вас, причальный карантин — шестой, трасса свободна, сопровождение выслали.
— Пересылаю кодированный пакет.
— Получили. Вызван Главный Диспетчер.
— Муромцев, слышишь меня? — из далеких далей по подпространственному каналу корабль настиг обеспокоенный голос.
— На связи, — голос командира корабля был напряжен, не только из-за ситуации, но и из-за нарастающей перегрузки.
— Насколько срочно нужен псион? — Диспетчер сразу же перешел к делу.
— По мнению Асклепия — немедленно.
— Твою же… Все будет, удачи на пути!
— Спасибо, База!
Человечество давно забыло про войны и большинство болезней, но иногда случалось так, что корабли встречали Неведомое и тогда все человечество в едином порыве бросалось на помощь. В помещениях карантинной базы зазвучал аварийный сигнал и совсем недавно спокойно работавшие люди и механизмы вдруг задвигались в едином ритме. Карантинная база готовилась принять корабль из Дальнего Космоса. Самым важным можно было считать даже не Контакт, а нуждающегося в помощи ребенка на борту. Для любого разумного существа жизнь и здоровье ребенка является первоочередной задачей. По крайней мере на планетах этого мира было именно так. Когда-то в Темных Веках, случалось так, что жизнь оказывалась в опасности, но жестокие войны, беспощадные болезни, агрессия, насилие — все это ушло в прошлое. Разумные стали по-настоящему разумными, оставаясь бесконечно любопытными и в чем-то наивными.
Корабль стремительно летел в субпространстве, перенапрягая двигатели, включив даже вспомогательные. В перегрузочных ложах плавали встревоженные люди. Спал и видел во сне папу и маму маленький человек. А где-то готовились ученые, врачи, мастера… Весть о Контакте и малыше уже пронеслась по планетам и кораблям, и к карантинной базе устремились добровольные помощники. Прибыли псионы в глухих серебряных сферах шлемов, педиатры в цветастых туниках, специалисты Службы Контактов в темно-зеленых форменных одеждах. База замерла в ожидании…
— Двигатели на торможении, — голос автоматической системы управления вытянул Муромцева из тяжелого разгонного сна.
На экранах разворачивался приемный створ Портала — старейшего в галактике стационарного телепортационного модуля. Обычно оживленный космос сейчас будто вымер — ни одного корабля видно не было. «Илья Муромец» на остатках инерции подплыл к створу, чтобы в следующее мгновение нырнуть в него, и тут появился эсминец сопровождения.
Привычно нырнув в створ, крейсер буквально за мгновение оказался у причала Карантинной Базы номер шесть — самой близкой к той точке, откуда появился в родном пространстве «Илья Муромец». Само причаливание — действо обычное и совсем неинтересное, потому что автоматическое. А вот потом…
Потом началось то, что часто называют нетактичным словом «бардак»: все куда-то бегут, что-то требуют и быстро-быстро что-то пишут в планшетах. То есть люди, далекие от Флота, особенно Звездного, вряд ли поняли бы что-то в этой бесконечно движущейся пестрой круговерти. Карантинные мероприятия в отношении экипажа, карантин корабля, педиатрический карантин и уход за малышом… И все это приправленное тем самым специфическим флотским языком, который прошел сквозь века, не теряя, а лишь приобретая в своем звучании. И тут, казалось бы, хорошо отлаженная флотская машина засбоила — выглядящее, как царапина, повреждение никак не хотело зарастать. Даже кровь удалось остановить с трудом.
— А меня совершенно не волнуют ваши инструкции, мнение по поводу моего требования и вообще всякое мнение. У меня широкие полномочия от Совета, и я ими воспользуюсь! Быстро. Открыли. Бокс, — говоривший это эспер-псион был серьезен и деловит. Единственный из всех, он находился среди флотских без шлема, что говорило о несомненном доверии, так как чувства и эмоции окружающих людей не всегда были безопасны псионам.
Врачи и псионы уединились в боксе, а экипаж направился принимать пищу, чтобы затем попасть в руки сотрудников Безопасности и Контактной комиссии. Эти сотрудники были въедливы, терпеливы и разговор с ними зачастую утомлял не хуже полноценного рабочего дня. Не даром к ним прилепилась кличка «особисты». Никто уже не помнил, откуда пошло такое название, однако безопасников называли «особистами» все — от матроса до адмирала.
— Расскажите о ваших ощущениях во время…
— Как вы можете охарактеризовать…
— Было ли у вас ощущение…
— Возникала ли мысль о…
Разговоры, беседы, чем-то похожие на допрос, с каждым членом экипажа, да не единожды.
— …Ребенок не говорит, подавлен, часто плачет, возможно, пережил серьезный стресс. Также псионы определили некую сущность, неудачно присосавшуюся к малышу, и удалили оную, после чего шрам начал рубцеваться. По мнению эспера, мальчик — сильный псион и нуждается в соответствующем воспитании. По нашей линии претензий нет…
— …Контактировали только с существом, уверенно идентифицируемым как Древний, поэтому нарушения нет. Однако, насколько стало известно в результате экспресс-скана — это Земля, которая Прародина из сказок, и там — Темные Века. Древняя эпоха, чуть ли не полупроводников, если вы понимаете, о чем я говорю…
— …Да, портал телепорта в хорошем состоянии, вполне открыт в обе стороны, что придает пикантности. Историки и контактеры передерутся…
— С нашей точки зрения, опасности нет. Вопрос о постоянной базе в системе Прародины будет решаться традиционным способом. Однако, раз малыш сильный псион, то…
— Таким образом, резюмирую. Корабль — в док, на обслуживание. Экипажу — двухнедельный отпуск. Малыша — в эспер-школу и тщательно подобрать родителей. Вопрос о базе и наблюдении будет решать Человечество. Уточнения?
— Никак нет, товарищ адмирал.
— Вот и хорошо, готовьте катера.
Годовалый малыш, родом с Прародины Человечества, радостно улыбался, играясь с крутящимися в воздухе кольцами. Его жизнь совершила абсолютно неожиданный поворот, и что его ждало впереди, не мог предсказать никто. Одно было ясно — он будет жить среди добрых, искренних существ.
========== Праздничное настроение ==========
Солнце клонилось к закату, когда пятилетний Григорий, наконец, вылез из речки и, наскоро обсушившись, побежал домой. Дом, в котором он жил с родителями, стоял на полянке в почти диком лесу, и мальчику очень нравилось жить в нем. Будучи по натуре индивидуалистом, как и все псионы, он не любил большие толпы народа.
Занятий сегодня не было, и мальчик просто посвятил день речке, лесу и своим детским забавам. Ему ничего не могло угрожать, потому что за ним везде следовал умный нянь — робот, предназначенный для сопровождения детей.
