— Как-то даже не верится, любимый, что все закончилось, — проговорила Ирина.

— Оно давно закончилось, Миона, — ответил с улыбкой Игорь, предпочитая называть жену именно так.

— Главное, чтобы не повторилось.

— Мы все для этого делаем, душа моя.

— Интересно, как там Невилл?

— Женился на Луне, двое детей, счастлив и весел, правда, считает, что мы погибли.

— Дать бы ему знать…

— Нельзя, ты же знаешь. Считай, что это наша плата…

— Да, я знаю… Жаль…

— Однажды, если не мы, то наши дети сумеют там побывать.

— Надеюсь, не на танке, — рассмеялась Ира. — Кстати, любимый…

— Ась?

— Так и не нашли крестражи Дамблдора?

— Да тут как сказать… Они были у Рона и Джинни, но там такая история…

— Расскажи! — загорелась Ира.

— В общем, Джинни уронила снитч с крестражем в Арку Смерти.

— А что она там делала?

— Пыталась не отдать его какому-то невыразимцу, который снитч отобрать хотел.

— Э-э-это как?

— Да как всегда у нее было, ты разве не помнишь?

— Да… На это Дамблдор точно не рассчитывал, а Рон?

— А Рон деллюминатор сломал.

— Как сломал?

— В вулкан уронил, — Игорь пару минут полюбовался на сильно озадаченное лицо жены. — Проверял, сможет ли погасить вулкан.

— И как, смог?

— Не-а, его потом долго лечили в Мунго. Так и закончился Дамблдор.

Дети подбежали поближе к родителям и утащили их купаться, семья Горшковых, заливисто смеясь, плескалась в теплой воде Черного моря.

***

Каждый год Невилл приходил сюда с семьей. На мрачном утесе высоко над набегающими на скалы волнами стоит мемориал. Он посвящен всем, погибшим в борьбе с фашизмом. Тянутся имена, выбитые на камне по годам, начиная с тридцатых, потом герои Первой войны против Волдеморта… Маккиноны, Поттеры, Боунсы… И герои Второй войны… И снова знакомые до боли имена — Боунс, Поттер, Грейнджер, Перкс, Браун, Гринграсс… Вроде бы и немного людей погибло, но одновременно очень, очень много.

— Деда, деда, а почему ты так гладишь это имя?

— Это, внученьки, Гермиона Грейнджер. Если бы не она, то не было никакого сопротивления, да и вас обеих тоже. Мы все должны быть благодарны этой девочке и ее Гарри. Ведь именно они остановили самого страшного врага, дав нам шанс и оружие.

— Это те самые, которые Герои, да?

— Да, розочки мои.

— Мы обещаем тебе, деда, что мы будем их помнить.

Одинокая слеза катилась по лицу старого Лонгботтома, вспоминавшего теперь этих двоих будто созданных друг для друга «лохматиков». Верный и самоотверженный Гарри и его Гермиона, сначала бывшая выскочкой, а потом так разительно изменившаяся.

— Медвежонок мой, они могут быть живы.

— Я все равно буду помнить их всегда, ведь именно они спасли нас всех.

— Мы все будем помнить. И их, и всех замученных, убитых проклятыми Пожирателями, чтобы в нашей стране никогда больше не было фашистов.