— Хоть дверь помоги открыть, — пыхтела Мира, не в силах сдвинуть разбитую, годами нетронутую глыбу дерева, некогда именовавшуюся гордым термином «дверь».

— Подождёшь. — бросил тот, медленно нацепляя ведро на крюк и неспешно прокручивая ручку. Не все же ей быть раздражителем.

Мира бросила недовольный взгляд в его сторону и раздражённо уселась на порог. Пара секунд тишины и ехидная улыбка заиграла на ее губах:

— Так что, Риваааай… — мелодично протянула она. — Подстричь волосы или и так красиво?

«Надо было открыть ей дверь», — тяжело вздохнул Леви.

— Мне плевать. — отрезал он, спокойно поднимая ведро и навешивая на крюк второе. — Хоть налысо побрейся, кому какая разница.

Уголки губ у Миры дрогнули. «Только не реви», — про себя подумал Леви, уже укоряя себя за резкость. Однако через секунду ухмылка стала ещё шире:

— Хорошо. Побреюсь.

Леви, уже было направившийся в сторону лошадей, замер. «Хорошо…» — повторил он в голове, игнорируя секундную заминку и запрятав поглубже пробирающуюся наружу улыбку:

— Дерзай. А я посмотрю.

***

Конечно, налысо никто не побрился.

«А жаль», — думал Леви, наблюдая как Мира беспрекословно отмывала каждый дюйм помещения. Вечно пререкающаяся. Вечно недовольная. Вечно капризная, она молча брала в руки тряпку и вытирала поверхности, постоянно прополаскивая и тщательно выжимая ткань, иногда отпуская едкие фразочки, что им лишь игнорировались. «В чем смысл спора, если он лишь затянет в трясину разговора», — думал Леви, стараясь унять настойчивый зуд ответить. О, он так бы хотел ответить, так. бы. хотел. Но не видел смысла и потому молчал.

За несколько часов дом был относительно вычищен. Комнат в нём, благо, было лишь две. Одна, видимо была детская, её чистила Мира. Этой комнате и предстояло стать девушке спальней. Леви до каждого уголка вычищал соседнюю, на порядок дольше своей спутницы, пока не пришёл к выводу, что «сойдёт». Прихожую, она же кухня, мыли вместе. Мебель шаталась, скрипела, впитывала в себя влагу и бесконечный поток слов от Миры. Она говорила, говорила, говорила и говорила. Святая Сина, заткни этот фонтан красноречия. Что-то там про какие-то телефоны, сериалы, какие-то сострадальные сети, нарисованные живые картинки, какую-то Японию. Нихрена не понятно. Не интересно. Нет. Совсем. Его это не касается. Это не… Не… Чёрт. Это интересно.

— Пора спать. — заливая кипятком заранее припасённую заварку, произнес Леви. Он специально произнес это чуть громче положенного — она была в соседней комнате. Привычным жестом Леви поднес чашку к носу, чтобы вдохнуть насыщенный запах трав. Он сам добавлял туда ягодные листья. Потому что там аромат богаче. Так вкуснее.

Дверь комнаты Миры ненавязчиво скрипнула, тем самым привлекая к себе внимание. Неспешно распахнулась.

«Ёпттвоюмать», — мелькнуло в голове у Леви.

Мира стояла в рубашке. В белоснежной мужской рубашке, что едва доходила ей до середины бедра.

— Что скажешь, капитан? Мне к лицу рубашка Эрвина? — облокачиваясь о дверь, поинтересовалась Мира.

========== Миф ==========

— Ривай, ты так и будешь от меня прятаться?

Лицезрев картину в виде полураздетой Миры с час назад, Леви молча встал и удалился в свою комнату, подперев дверь стулом (в их временном пристанище замков, к сожалению, не было). «Чай жалко», — думал он, лёжа на кровати и старательно игнорируя зовущий его голос.

— Рива-а-ай…

«Рано или поздно ей надоест, и она заткнётся», — Леви упорно молчал и изучал невероятно неинтересный потолок.

— Открой дверь, давай просто поговорим…

Леви был терпелив. Ох, он был терпелив уже месяц с небольшим. Он терпел ёбаное «ривай», он терпел свой до невозможности неудобный рост, он терпел внезапно съехавших с катушек Эрвина, Ханджи и свой отряд.

— Ри-и-ивай…

Но сейчас ему хотелось взять собственный плащ и скомкав (кошмар) его в зубах просто орать. Надоело. Устал.

— Иди спать, — грубо сказал он.

— О, так ты меня слышишь? — голос за дверью стал чуть более радостный.

— Я не глухой.

— Не сомневалась, но беспокоилась. Вдруг ты там помер, — ехидство в голосе Миры переходило все возможные границы.

— Иди. Спать. — отрезал Леви.

— Твой чай остыл, между прочим, — кажется, его игнорировали.

— Иди спать, Мира.

— О, ты назвал меня по имени? Как мне это расценивать? — хихикнула она за дверью

Леви глубоко вдохнул. Интересно, убийство сойдёт ему с рук, учитывая, что он лучший воин человечества?

— Мира. Пожалуйста. Иди спать.

— Ты старый зануда, — захохотала она за дверью. Глаз Леви дёрнулся. Но, к счастью, он услышал звук удаляющихся шагов.

«Заснет и я смогу попить чай».

Выждав час и долгожданную тишину, Леви тихо вышел за дверь. Комната Миры была плотно закрыта. Поблагодарив за сей подарок вселенную и богов, в которых, к сожалению, не верил, он захватил чайник и отправился на улицу. Глянув в боковое окно, увидел лишь благодатную тишину. Звёзды хаотичными веснушками покрывали лицо ночного неба, подмигивая и выстраиваясь в замысловатые узоры. Леви любил ночь, Леви любил звёзды. Они были свободны, им не нужно делать выбор, им не нужно ничего. Свети себе да радуй глаз. Никаких забот.

Леви потянул на себя дверь и замер.

«Да сука…» — отдалось в его голове.

Конечно. Ну, конечно, всё не могло быть так просто. На пороге домика сидела Мира. В руках у неё были листы бумаги, на которых она что-то старательно отмечала, поглядывая на небо.

— Я же сказал тебе идти спать, — делая голос как можно более безэмоциональным, бросил Леви.

— А? Чёрт! — Мира явно не ожидала его тут увидеть и дёрнувшись, прорвала карандашом бумагу. — Чего пугаешь?

— Это ты дёргаешься, а не я пугаю, — продолжал выдерживать меланхоличный тон Леви. «Надо же, переоделась», — отметил он про себя, обнаруживая на Мире, славабогам, штаны, белая же рубашка неаккуратным узлом завязана на уровне пояса.

— Всё испортила, — пробурчала себе под нос. Она разглядывала порванный кусок бумаги, пытаясь и так и эдак соединить края, и недовольно морщилась.

«Даже на человека похожа, а не на занозу в заднице», — думал Леви.

— Что ты делаешь?

— Это? — Мира посмотрела на листы в странных разметках.

«Да что с ней не так?» — Леви озадаченно смотрел на Миру, которая растерянно (даже расстроенно), не пытаясь, как обычно, его задеть, перебирала руками бумаги. Какие-то… чертежи, вроде бы? Карта? Чем-то напоминало планы, что выводил Эрвин. Только тут были странные пересечения линий, а не построения армии.

— Просто так… не важно. — она задумчиво сложила бумаги, и тут лицу её вернулось привычное насмешливое выражение:

— А ты же спать пошёл, разве нет?

— Я тебя отправлял спать, мой режим к тебе отношения не имеет.

— Правда? А могли бы вместе ложиться. Если ты понимаешь, о чём я, — Мира подмигнула.

— Даже понимать не хо… — и тут Леви понял. Он понял. Глаза его сощурились:

— Ты что, издеваешься на до мной?

— Я? — она театрально вскинула брови. — Ни в коем случае! Как ты мог подумать!

— Что тебе нужно от меня, Мира? Чего ты хочешь? — голос Леви, кажется, похолодел на добрых десять градусов.

— Ничего, дорогой мой, совсем…

— Как ты меня сейчас назвала?

— А разве нельзя? — хитро сощурилась Мира.

— Нет. — холодно отрезал Леви. — Я повторю последний раз: что тебе от меня нужно?

— Ох, Ривай, Ривай… — Мира поднялась и подошла вплотную к Леви. Настолько близко, что он мог чувствовать её дыхание на своем горле. Что, опустив взгляд вниз, мог видеть отражение звёзд в её неестественно черном глазу. Ещё небольшой шаг — и она ещё ближе. Хотя, казалось бы, куда уж. Личное пространство стремительно близилось к нулю. Мира медленно подняла руку и лёгким движением очертила пальцем линию от его уха к подбородку: — Просто смотреть в твои глаза цвета грозового неба.

Леви стоял не в силах двинуться. Она. Он ничего не понимал уже с месяц. Она. Кроме одного: всё изменилось с её появления. Ненормальная. И Мира вела себя совсем не так, как вели себя остальные в его присутствии. Всё дело в ней. Кто, блять, она такая. Чёртова Мира. Этот вопрос неповоротливым комом засел в его душе.