Катя занималась шитьем, а я решила подготовиться к беседе с подозреваемым. Зашла еще раз на страницу Александра Бурлакова и подала ему заявку в друзья. Но пока он в сеть не заходил, и мой запрос остался без ответа.
Я открыла на своем мобильном базу данных, которая позволяла мне узнать информацию о любом жителе Тарасова. Правда, сведения были фактического характера – к примеру, адрес проживания, номер телефона, краткая биография человека, занесенная в базу. То есть паспортные данные я могла узнать без труда, а вот информацию о том, состоит ли человек в гражданском браке, с кем он общается, где работает неофициально, база данных не предоставляла.
К счастью, Александр Бурлаков был зарегистрирован под настоящими именем и фамилией. На его страничке имелась одна-единственная нормальная фотография, на которой был запечатлен он сам.
Я внимательно вгляделась в снимок. На вид мужчине было лет тридцать – тридцать пять. У Бурлакова было худощавое лицо, длинный прямой нос и какие-то странные глаза. То ли припухшие, то ли они сами по себе были такими – непонятно. Красавцем его точно не назовешь, и вид у Александра был такой, точно он сфотографировался в состоянии жуткого похмелья или находился под воздействием каких-то наркотических препаратов.
Согласно сведениям, полученным из базы данных, в Тарасове проживало семь Александров Бурлаковых, но я безошибочно нашла нужного мне человека. Остальные тезки Катиного знакомого не подходили по возрасту, да и фотографии сильно отличались от той, что была размещена в социальной сети.
Нужный Александр был зарегистрирован в Кировском районе Тарасова по адресу улица Коломенская, дом тридцать два, квартира четырнадцать. Проживал он вместе с матерью Еленой Петровной Бурлаковой, которой было шестьдесят три года. Елена Петровна была учителем географии в школе номер сто десять Кировского района, замужем официально не была. Других детей у женщины не было, неизвестно, где находился отец Александра.
Сам Бурлаков официально работал дворником. Он окончил одиннадцать классов средней школы номер сто десять, где преподавала его мать, поступил в педагогический техникум, однако не окончил его – ушел после первого курса. Чем он занимался все эти годы – неизвестно, но дворником устроился только пять лет назад. Судим Александр не был, зато успел побывать в психиатрической клинике с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз».
«Что ж, это многое объясняло», – подумала я про себя.
Екатерина была права относительно психического здоровья Бурлакова, он и в самом деле страдал биполярным расстройством личности. В больнице Александр пролежал три месяца, а через год устроился работать дворником. В базе данных имелись мобильные телефоны мужчины и его матери, но, когда я позвонила по обоим номерам, мне никто не ответил. Телефон Александра был выключен, а Елена Петровна не взяла трубку. Больше никакой информации касательно Бурлакова я не нашла, но и этого было более чем достаточно.
Я отложила мобильник и обратилась к Екатерине, которая сидела на полу и сосредоточенно пришивала к платью рукав.
– Катя, скажите, у вас ведь сохранилась история переписки с Бурлаковым? Мне нужно взглянуть на нее.
Волконская оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня.
– Да, я не удаляла историю сообщений, – произнесла она. – Если нужно, я могу включить ноутбук, с него смотреть удобнее, чем с телефона.
Мы прошли на кухню, Катя включила переносной компьютер и зашла в социальную сеть под своим паролем.
– Вот, можете смотреть все, что вам нужно, – проговорила она. – Я сейчас открою историю сообщений…
Она навела курсор на имя Бурлакова и открыла переписку. Я уселась на деревянный табурет и принялась читать сообщения.
История оказалась довольно длинной, и началось знакомство Екатерины с Александром вполне безобидно. Мужчина написал моей клиентке, что он прочел ее пост в группе о ролевых играх, и признался, что сам увлекается и играми, и реконструкцией. Словом, все было, как и рассказала мне Катя. Женщина ответила ему, завязалась беседа. Они разговаривали в основном о реконструкции, фестивалях, книгах и фильмах – вполне себе обычная переписка, ничего крамольного. Судя по сообщениям Александра, он показался мне человеком начитанным, образованным – несмотря на отсутствие высшего и среднего образования. По крайней мере, зачитывался серьезными произведениями, не только из разряда фантастики. Бурлаков делился с Екатериной своими впечатлениями от романов Достоевского, любил поэзию и прозу Лермонтова, цитировал стихи Есенина. Катя отвечала своему собеседнику немногословно, но его это не останавливало. Александр рассказывал, что сам он сочиняет стихи, и посылал Екатерине произведения собственного сочинения.
Я пробежала глазами пару его стихотворений и, хоть я и не разбираюсь в поэзии, они показались мне весьма неплохими. И рифма присутствовала, и смысл был, а что еще надо для стихов?
Я оборудовала квартиру «жучками» на всякий случай, поставила на окна сигналки – если кто-то полезет, завоют и спугнут, собралась, попрощалась с Катей, услышала, как за моей спиной щелкнули замки и лязгнула цепочка, и поехала по делам. Сначала к тетушке, захвачу минимальный набор вещей, которые могут мне пригодиться. Ну там, «кошки» для лазания по вертикальным поверхностям, наручники и еще всякое по мелочи. По пути погрузилась в размышления.
В принципе начало их переписки не предвещало столь странной развязки, о которой рассказала мне Катя.
О своей любви Александр поведал моей клиентке спустя неделю после их знакомства. До этого он несколько раз предлагал ей встретиться, Волконская тактично отказывала ему, ссылаясь на срочную работу. Предложения были все более навязчивыми, а потом Бурлаков открыто признался Екатерине, что влюбился в нее «с первого взгляда». Понятно, что взглядов никаких и не было – увидеть женщину он мог только на ее фотографиях, размещенных в сети. Александр посылал Кате стихотворения, в которых говорил ей о своих чувствах, а Волконская и вовсе перестала ему отвечать. В конце концов она прямым текстом написала ему, что не хочет продолжать общение и не настроена на какие бы то ни было отношения. Но на Бурлакова это не подействовало – признания продолжали сыпаться, просьбы о встречах становились все более навязчивыми. Катя не выдержала и удалила Александра из друзей и поставила запрет на сообщения. Больше Бурлаков ничего писать Екатерине не смог, и история переписки закончилась. Как я понимала, после этого последовало его посещение редакции журнала «Глория», и Катя сообщила Александру, что переехала жить в столицу.
Конечно, ничего странного во внезапных чувствах Бурлакова я не видела, учитывая его заболевание. Люди, страдающие маниакально-депрессивным расстройством, склонны к одержимости какой-либо идеей и стараются любыми способами добиться ее осуществления. Так получилось и с Александром – мужчина вбил себе в голову, что любит Катю, начал преследовать девушку и в конце концов перешел к решительным действиям.
Все сходилось – он следил за Катей, караулил ее в сквере, но подойти, похоже, не решился – боялся, что она его отвергнет. Интересно только, откуда он узнал, где Волконская живет? Может, он все-таки узнал ее тогда в редакции и проследил за ней? Сделал вид, что не заметил Катю с новой прической, а сам последовал за ней до ее дома, потом пытался с ней встретиться… Но зачем – и как – он проник в ее квартиру и переворошил все вещи? Обычный человек сравнительно редко умеет работать отмычками.
Что Александр мог искать в доме своей возлюбленной? Ответа на этот вопрос я не знала. Может, он хотел дождаться ее в квартире и наконец-то поговорить с ней? Припереть Катю к стенке и заставить ее выслушать его? Но все равно, за каким лихом он учинил в доме разгром? Хотя существует тип извращенцев, которые воруют вещи своей жертвы, однако у Екатерины ничего не было украдено.
«Все-таки странно это», – подумала я про себя.
Есть и другая возможность. Вдруг у этого парня была девушка? Мало ли, с мамой прописан. Сейчас далеко не все живут по месту регистрации. И эта девушка, возмущенная тем, что ее молодой человек увлекся другой, решила Катю припугнуть. Но как она могла проникнуть в квартиру? Это вопрос… Замки все-таки современные, шпилькой не откроешь…
