Румата подошел к делу ответственно, подробнейшим образом изложив свою теорию: по его версии, электродинамического явления, известного как «излучение Рензера», не существовало в принципе, как в принципе не существовало возбужденных им заряженных частиц, просто потому что продолжительность времени с момента их возникновения до момента исчезновения равнялась нулю.

И сам факт, что активность в заданных диапазонах все-таки регистрировалась, по мнению Руматы, мог свидетельствовать о деформации среды прохождения волны под действием сверхсильных полей лазера на величину, равную периоду ее излучения.

Статья, по его убеждению, содержала достаточный доказательный материал, а выводы должны были встряхнуть научный мир. Нужно ли говорить, как он ждал ее выхода в альманахе?!

…И каково было его потрясение, когда, распахнув долгожданный журнал, он сразу уперся в рецензию Рензера, который со снисходительностью к измышлениям молодого ученого в пух и прах растоптал его работу, не оставив камня на камне в доказательной базе Руматы!

Он готов был к спорам, доказательствам, понимая, что на это может уйти вся жизнь! Но к удару в спину от собственного наставника готов не был.

Тогда и состоялся их первый принципиальный разговор, который не закончился мордобоем лишь по причине еще теплившегося в Румате уважения к сединам известного ученого.

– Мы здесь наукой занимаемся! А не научной фантастикой! – орал Рензер. – В «Мурзилках», для детей пиши про свои «искривления пространственно-временного континуума»! Устроил мне здесь «Назад в будущее»!

…Вместо почета и славы с легкой руки собственного наставника получить от коллег ехидство и усмешки для Руматы было крайне тяжело. Но впереди ждала работа. Работа головокружительная и всепоглощающая! Он жаждал во что бы то ни стало доказать свою правоту. Тем более что это предвещало революцию в физике.

О доверительных отношениях больше не было речи, и Румата решил действовать более осмотрительно, для начала выстроив основательный фундамент собственной теории. Свою диссертацию на тему новых квантовых электродинамических явлений в нелинейной оптике он готовил в строжайшей тайне. По сути, это был анализ многолетних исследований, хорошо известных руководству и утвержденных самим Рензером.

…Каково же было его изумление, когда уже на представление диссертации Рензер явился с целой папкой материалов, ставящих под сомнение даже не данные Руматы, а, скорее, результаты деятельности своей собственной лаборатории! Причем по каждому пункту его диссертации!

Румату поразил как объем проделанной Рензером работы, так и факт отличного знакомства с его тайным, тщательно оберегаемым трудом!

Диссертацию зарубили, назвав «сырой», а Румата впервые публично на ученом совете обвинил Рензера в подтасовках и шарлатанстве.

Кроме того, не то с досады, не то в отместку за посыл «публиковаться в “Мурзилках”» он под псевдонимом подготовил небольшую статью для «открытого» журнала, где в общих чертах изложил идею возможности искривления пространства с помощью лазера, в научно-популярной форме рассуждая о возможности образования пространственных воронок и перемещении через них, в том числе и во времени.

Конечно, автора узнали, вызвали в первый отдел, напомнили о том, где он работает, подписанных документах, нарушениях секретности…

Возможно, в другое время подобную выходку ему бы не спустили, но в стране провозгласили гласность, в мире – «разрядку», в итоге он даже выговор не получил! Статья имела успех, даже принесла ему в институте некоторую известность… впрочем, в рамках навешенного с легкой руки «научного руководителя» имиджа местного «шута в науке».

– И чего? Это правда?! – с задорным любопытством интересовалась лаборантка Леночка, показывая Румате новенький научно-популярный журнал с его статьей. – Мы действительно когда-то сможем перемещаться во времени?!

– Мы в лаборатории каждый день это делаем! – фыркнул Румата, придвигая к себе вазочку с печеньем. – На одну и двадцать четыре сотых фемтосекунды! Даже наш дятел это понял! Что ты думаешь, он меня так боится?!

– А чего ему бояться? Он ученый с мировым именем! – вздохнула Леночка, озирая просторы своей лаборантской. Для Руматы эта крохотная лаборантская с ее столиком, выцветшей клеенкой в цветочек, щербатым китайским чайником и очаровательной юной хозяйкой была порталом в мир обаяния и уюта, в котором, может быть, мог бы жить и он сам. Здесь как нигде подступало щемящее чувство обиды на неправедность и несправедливость того, другого, мира, в котором он жил.

– Чайник закипел! – радостно провозгласила Леночка, выведя его из ступора.

– Не знаю, чего он боится… – вздохнул Румата, продолжая прерванный разговор. – Может, просто признать, что он дятел?!

– Это ты зря! – нахмурилась Леночка, разливая кипяток. – Рензер далеко не дурак!

– А я разве сказал, что он дурак?! Он дятел! Сама смотри. – Он поднял стакан с кипятком к ее глазам. – Если бы свет проходил сквозь пространство, как ложка сквозь воду, – показывал Румата, – то кем надо быть, чтобы десять лет долбить этой ложкой воду в ступе! Когда не то что до человека разумного, до последней обезьяны бы уже дошло, что у нее в руках и что с этим делать! – Румата с чувством раскрутил воду в стакане. – Конечно, дятел!

– Это и есть твоя «воронка времени»?! – улыбнулась Леночка.

– Типа того… – согласился гость.

– И ты думаешь, Рензер этого не понимает?

– Да в том-то и дело, что все он понимает!

– В партию тебе надо, – заключила Леночка. – Партия – хоть какая-то защита, да и карьеры без этого не видать. Сам подумай – Рензер не вечен. Может, ты после него еще и лабораторию возглавишь!

– Нет, Леночка, ты не права! Рензер вечен! Вечен и вездесущ! Понимаешь, он потому и признанный ученый, и великий руководитель, и лучший друг всех министров, что он Рензер! Он Рензер среди Рензеров! Ведь там, наверху, такие же Рензеры! И партия наша – это партия Рензеров! И вступление в партию – это тест – Рензер ты или нет? …А я не Рензер. Таких, как я, сразу вычислят. Так что и вступать в эту партию мне смысла нет!

– Тебя послушать – везде одни Рензеры!

– Не везде, – ухмыльнулся Румата, – сама же сказала: «Рензер далеко не дурак…» А про высшее руководство, членов политбюро, наш ЦК разве так скажешь? Вот, к примеру, наша лазерная программа: партия сказала «надо»! Нужен боевой лазер сбивать спутники! Рензер ответил: «Есть»! Думаешь, он не понимал, что это бред?! Но академики, профессора засели за программы исследований, сметы работ. Получили лаборатории, звания… сотни, тысячи Рензеров! Ведь страшно подумать, какие средства в это вбухали! И что на выходе? Вот так начнешь анализировать интеллектуальный уровень нашей властной пирамиды, где и сколько в ней дураков, а сколько далеко не дураков, и приходишь к выводу: такие, как Рензер, не очень-то хотят видеть над собой своих собратьев, предпочитают там держать тех, кто поглупее…

– Так у американцев с их «звездными войнами» то же самое получается! – пожала плечами Леночка.

– Я и говорю – Рензер вездесущ!

Со временем всем показалось, что Румата перебесился. Их конфликт с Рензером, миновав острую фазу, перешел в устойчивое взаимное неприятие, более не развлекая сослуживцев бурными сценами. Да и профессор ввиду сворачивания военной программы все реже появлялся в лаборатории, очевидно, сосредоточив внимание на более важных народнохозяйственных направлениях.

Гром грянул весной 1986-го, когда в том же «открытом» научно-популярном издании под тем же псевдонимом появилась новая статья. В этот раз автор рассуждал о перемещении во времени вещества. Причем специалистам было ясно, что раскрывается конкретно поставленный эксперимент и, что еще хуже, – параметры лазера!

В институте больше никто не смеялся. На время проведения внутреннего расследования по факту утечки закрытых данных Румате понизили допуск и отстранили от исследований.