Я направилась к выходу. Выйдя на улицу, заставила себя улыбнуться и пошла к семейному столу. Все гости были заняты разговорами. Но голос Митчелла я не могла не выделить.

— Мама, пожалуйста, не делай этого.

— Я просто говорю, что отношения — это улица с двусторонним движением, Митчелл. Если ты начинаешь что-то скрывать, это плохо.

Запустив руку в волосы, Митчелл застонал.

— Ты думаешь, у меня не было веской причины ничего ей не говорить?

Трипп увидел меня и откашлялся.

— Митчелл, мам. Давайте прекратим. Вы все становитесь шумными, а это праздник Амелии и Уэйда.

— Ты уже сказал слово на букву «Л»? — спросила Мелани, поглядывая в мою сторону.

Какого черта она пытается вытащить это из него?

Я покачала головой и пошла быстрее к столу. Я не позволю заставлять Митчелла произнести эти слова, если он не готов.

— Мама, пожалуйста, отпусти его, — попросила Вайелин, направляясь к своему месту и неся в руках бутылку вина.

Мелани пожала плечами и снова посмотрела в мою сторону. Она позволила дьявольской улыбке заиграть на ее лице.

— Ну, когда-нибудь, когда ты влюбишься, ты будешь готов сказать это.

Митчелл издал тихий разочарованный смешок.

— Я уже влюблен, мама.

Я замерла.

— Я почти уверен, что влюбился в Корин, когда только встретил ее. Потом я влюбился еще больше, когда впервые услышал ее смех. И когда она поцеловала меня. Когда злилась на меня, ненавидела, а потом снова любила. Несмотря на все это, я был влюблен. Я просто не знал, как признаться в этом себе.

Я прикрыла рот рукой, стараясь изо всех сил сдержать слезы. Амелия, Пакстон и Вайелин посмотрели на меня с глупыми улыбками.

— Я так и знала, Митчелл, — подмигнула Мелани. — Тебе просто нужен был небольшой толчок, чтобы сказать это вслух.

Встав, он покачал головой.

— Ты злая женщина, ты это знаешь?

Весь стол взорвался смехом. Митчелл оглянулся, и наши глаза встретились. Его улыбка погасла, а лицо наполнилось разочарованием. Возможно, в его словах и была нотка грусти, но не из-за того, что он сказал. Это было потому, я знала, что он не хотел, чтобы я услышала это в первый раз таким образом.

— Привет, — тихо сказал он.

— Привет, — ответила я.

Он взял мои руки в свои.

— Я не так хотел тебе сказать.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Я знаю. Я хотела, чтобы ты сказал это, когда будешь готов. — Я пожала плечами. — Наверное, это слишком быстро.

Митчелл покачал головой, наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Это был сладкий поцелуй — короткий и простой — поцелуй, который я запомню на всю оставшуюся жизнь.

— Что скажешь, если мы взорвем этот киоск с мороженым? — спросил он.

Мои глаза широко распахнулись.

— А как насчет Амелии и Уэйда? — спросила я, поглядывая на них. Парочка болтала друг с другом.

— Вряд ли кто-нибудь заметит, если мы ускользнем. Могут ли они обвинить нас после бомбы, которую я только что выложил на всеобщее обозрение?

С моих губ сорвался смешок. Я оглядела столы. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания. Ну, кроме Джона и Мелани. Я практически чувствовала, как их глаза прожигают нас.

— Твои родители пялятся.

Митчелл рассмеялся.

— Мой отец, наверное, пытается выяснить, направленны ли на нас камеры и скажет: «Попались»! А мама... Ну, я уверен, мы можем догадаться, о чем она думает.

Трепет поднялся в моей груди, когда мы посмотрели друг на друга.

Митчелл положил руку мне на поясницу и повел в дом. Мы сели в его грузовик и быстро поехали по подъездной дорожке ранчо к шоссе.

Митчелл любит меня.

Он любил меня все это время.

Тепло разлилось по всему телу. Мое сердцебиение участилось. Наверное, если Митчелл прислушается, то сможет услышать его.

Я взглянула на него, он посмотрел в мою сторону и подмигнул. Все будет хорошо.

Просто потому, что…

Он любит меня.

ГЛАВА 22

Митчелл

Я не мог сердиться на мать, как бы ни старался. То дерьмо, которое она выкинула за ужином, разозлило меня, но в то же время сняло что-то с плеч, о чем я и не подозревал. Конечно, в глубине души я знал, что влюблен в Корин. Слова были на моих губах не раз... особенно на прошлой неделе.

Но было что-то в том, как я сам произносил эти слова. Это попало в цель и сделало все чертовски ясным.

У меня были совершенные отношения, и мне это нравилось. И женщина, что разделяла со мной эти отношения, могла вынашивать моего ребенка.

Ладно, эта информация все еще пугает меня.

Некоторое время мы ехали молча, прежде чем Корин сказала:

— Я думаю, нам нужно поговорить.

Прежний я взбесился бы, если бы девушка произнесла эти слова, но я знал, что это не тот момент, когда Корин могла сказать, что между нами ничего не получится. Наоборот.

— Мы едем к старому дому, — сказал я. — У меня для тебя сюрприз. Как насчет того, чтобы поговорить там?

Я взглянул в ее сторону и был встречен самой лучезарной улыбкой, которую я когда-либо видел.

— Я люблю сюрпризы.

Легкий смешок сорвался с моих губ.

— Так я и сказала... Пакстон.

Корин усмехнулась и рассказала историю о тех временах, когда она с Пакстон училась в колледже.

— Пакстон случайно обнаружила мою любовь к сюрпризам. У одной нашей соседки была заказана доставка корзинки с печеньем, а ее не оказалось дома. Итак, Пакстон взяла корзинку и сказала курьеру, что отдаст соседке сама.

Я ухмыльнулся, как дурак.

— Почему у меня такое чувство, что я знаю, к чему все идет?

Корин хихикнула, и от этой непосредственности у меня екнуло сердце.

— Я пришла домой с занятий. Я уже говорила, что была неделя экзаменов?

Моя улыбка стала шире.

— О, нет.

— Ага. Я была в диком напряжении. В отличии от Пакстон. Та была спокойна как удав. В то утро я разговаривала по телефону с братом, и он сказал, что пришлет мне кое-что, чтобы я могла продержаться эту неделю.

— О, Корин. Ты не сделала этого!

— Я так и сделала! — ответила она, громко смеясь. — Я вошла в нашу комнату и увидела корзинку с печеньем. Вся квартира пахла потрясающе! Я разорвала открытку и прочитала.

— Что там было написано?

— Удачи в финале. Не напрягайся! Мы любим тебя.

— И это все?

— Да! Я решила, что они от брата и мамы. Я имею в виду, кто подписывает открытку, если заранее предупредили, что посылают?

Я пожал плечами.

— Я бы не сказал, что очень много людей.

— Верно? Так или иначе, к тому времени, как Пакстон вернулась домой, я съела половину печенья. Она испугалась и перешла в режим паники. Она была уверена, что наша соседка впадет в бешенство из-за того, что не получит своего печенья.

— И что вы сделали?

Корин посмотрела вдаль и улыбнулась, погрузившись в воспоминания. Наконец, покачала головой и рассмеялась.

— Мы не спали почти всю ночь, пекли печенье и готовились к экзаменам между готовкой. На следующее утро Пакстон преподнесла нашей соседке букет из печенья. Ее родители прислали ей что-то первый раз, и она была так счастлива, что заплакала. Она предложила немного мне и Пакстон, и я почувствовала себя такой виноватой, что сломалась прямо в коридоре и призналась в своем грехе поедания печенья.

Я разразился хохотом.

— Почему это меня не удивляет? Что сделала девушка?

— Ну, после она посмотрела на нас, как на сумасшедших и расхохоталась. В тот вечер мы устроили вечеринку с поеданием печенья и отпраздновали окончание сессии. Оказалась, у нас крутая соседка.

— Потрясающе. Вы все еще дружите?

Корин покачала головой.

— Вскоре после этого мы потеряли связь. Мы с Пакстон вернулись с летних каникул, а ее уже не было. Так и не знаю, как у нее дела сейчас.

— Вот это облом.

Корин пожала плечами.

— Она была славной девушкой.