Передо мной стоял неуклюжий парень, очень молодо выглядящий для своих заявленных двадцати трёх лет.

– Тебе восемнадцать уже исполнилось? – я подняла бровь.

– Конечно, – он опустил голубые, по-детски наивные глаза.

– Паспорт! – приказным тоном сказала я и протянула руку. Неприятности мне были ни к чему, мало ли объявятся его родители и обвинят меня в… да мало ли в чём. Почём им знать, что всё, что здесь происходит, делается на добровольной основе?

Парень снял с плеч худой рюкзак и достал из его глубин документ. Я сверила фото и убедилась, что он не врёт. Действительно двадцать три, исполнилось два дня назад. Зовут Леонид. Но имя было не нужно, для меня оно не существовало. Я вернула ему паспорт.

– Когда-нибудь уже делал это?

– Да, много раз, – но говорил он так неуверенно, что у меня появились вполне разумные сомнения. Будто передо мной красуются, пытаясь выдать желаемое за действительное. Я шире распахнула дверь и жестом пригласила следовать за мной. Пройдя в холл, лишний раз убедилась, что занавески плотно задёрнуты. И, хоть мой дом был огорожен высоким забором, лишняя осторожность не помешает.

– Вещи оставь здесь! – я указала на кресло. Парень тут же подчинился, аккуратно положив рюкзак, и застыв в ожидании дальнейших указаний.

– Куртку тоже можешь снять.

Он неуверенно расстегнул молнию, будто никогда не раздевался перед женщиной. А что, если так? Его медлительность начала раздражать.

– Ты можешь двигаться поживее? – рявкнула я.

– Да, госпожа, – произнёс он облегчённо, будто только и ждал, когда я использую приказной тон. Он живо снял куртку и встал по стойке смирно всё так же опустив глаза. Под верхней одеждой, оказывается, скрывались крепкие мышцы, а так и не скажешь. Он был высоким, но сутулился, словно стеснялся своего роста.

Я знала, что первым он не заговорит и специально оттягивала момент, внимательно осматривая его с ног до головы. Тонкие пальцы, угловатое лицо, густые ресницы. Одежда и обувь была дорогой и выглаженной. Это хорошо. Никогда не любила рабов, которые не следят за собой. За это они ни разу не удостаивались моей благосклонности.

Я обошла его кругом, осматривая, словно племенного жеребца. Мне определённо нравилось то, что я видела. Если бы я выбирала того, с кем могла переспать, он был бы одним из фаворитов.

Раб стоял смирно, дыхание было спокойным, он смиренно ждал указаний.

– Сними футболку, – строгим тоном приказала я.

Он стянул её через голову и бросил к остальным вещам. Меня бросило в жар. Кто же ожидал, что у парня с внешностью ботаника будет тело бога.

– Обувь и носки тоже.

Он тут же исполнил.

Я едва сдержалась, чтобы не прикоснуться к нему. Но рабов я никогда не поощряла подобной милостью.

– Надо помыть пол на всём этаже, перемыть посуду и погладить то, что свалено в корзину в прачечной. За мной!

 Я было прошла вглубь дома, но резко затормозила и обернулась.

– На колени!

Раб беспрекословно опустился.

– Будешь ползти на четвереньках.

– Да, моя госпожа.

Я увидела улыбку на его лице. Он только и ждал какого-нибудь унижения. Что ж, надо проявить волю, а то сегодня я была очень снисходительной. Видно, его наивные глаза делали меня мягче, чем обычно.

Я не оборачивалась, зная, что он послушно ползёт за мной, так, как и положено рабу.

– Кухня там, прачечная здесь, – указывала я. – Тряпку и ведро возьмёшь в кладовке. Пол будешь мыть руками, никаких швабр. Начнёшь с кухни.

– Да, моя госпожа, – тихо произнёс раб.

– Я не слышу!

– Да, моя госпожа! – произнёс он громче.

Я прошла мимо него к лестнице. Кровь как обычно взыграла во мне, предвкушая то, что вскоре ожидало нас обоих. Команды, которые я заставила его делать – это так, мелочи. Самое сладкое ждёт нас впереди.

В спальне я сняла строгий костюм, в котором встречала раба. Я приехала домой за пять минут до его появления и не успела переодеться. Работы сегодня было слишком много и к полудню, не выдержав головной боли от нервных переговоров, я отлучилась в уборную. Сидя в кабинке, я достала телефон и набрала сообщение в приложении, что сегодня мне понадобится помощь. Описала себя, услуги и требования.

«Госпоже, 39 лет, требуется опытный бытовой раб. Частный дом. Без интима. Лёгкий БДСМ. 18:00-21:00».

Леонид был третьим, кто мне написал. Всё, как всегда, было анонимно, и увидели мы друг друга только при личной встрече. Правда, я ожидала увидеть кого-то более… кого-то более! Он был самым молодым из всех рабов, что побывали в моём доме за десять лет.

Я не успела подготовиться к его приходу – одеться в одежду, более соответствующую случаю, приготовить реквизит, настроиться в конце концов. Но пока он возится с посудой, оставленной после вчерашнего званого ужина, я успею перевоплотиться в настоящую госпожу.

Костюм аккуратно повесила на плечики в шкаф, сняла нижнее бельё, чулки и прошла в ванную. Под душем быстро смыла накопленную за день тяжесть проблем. Всё, я дома, я в своих владениях и на ближайшие несколько часов я – госпожа, а не финансовый директор.

Подобрала волосы наверх, открывая тонкую шею, из комода достала шёлковый комплект. Раб его не увидит, но это бельё придаёт мне уверенности. Я не любила как другие обряжаться в кожу, латекс и чулки с поясом. Жёсткий БДСМ я не жаловала и не кайфовала от причинения боли. Но я любила ощущать власть над тем, что оставалось от воли рабов, любила командовать и наблюдать как они безропотно исполняют приказы, а лёгкие шлепки и пощёчины их только поощряли. Это был мой фетиш – доминирование. А рабы… они этого жаждали, жаждали подчиняться женщине, исполнять любое её желание.

Мне не нужен был от них секс – его я могла получить от любого другого, но подчиняться готовы были не все мужчины. И вот это как раз я искала на закрытых форумах и в специальных приложениях.

Широкие брюки, топ с вырезом и туфли на каблуках-стилетах – вот и весь мой дресс-код. Из того, что могло обозначить меня как госпожу, я взяла в руки черный стек с кожаным наконечником.

Взглянув на себя в зеркало, я ухмыльнулась своему отражению. Сила, необузданная и требующая выхода, наполняла меня.

Когда я спустилась в кухню, цокая каблуками, увидела абсолютно чистую комнату. Посуда была вымыта, полотенца аккуратно развешаны, даже пол протёрт. Я осмотрела каждую тарелку на признак какого-то пропущенного пятнышка. Идеально. Но раб здесь не для того, чтобы его хвалили. Я взяла одну из тарелок в руки и прошла в прачечную. Как только я распахнула дверь, раб тут же повалился на колени, повернувшись ко мне и опустив лицо. Даже не успел убрать с белья утюг.

– Хочешь прожечь в моей одежде дыру?

– Нет, госпожа, – он вскочил, убрал утюг и тут же вернулся в прежнюю позу. Я не спеша подошла к нему и стеком провела по его подбородку. Лёгкий шлепок по лицу, раб вздрогнул, но я вновь заметила лёгкую улыбку.

– Скольким ты служил?

– Двоим, моя госпожа.

– Ты сказал, что делала это много раз. Ты солгал мне? – я повысила голос.

– Нет. У меня было две госпожи, но служил я много раз.

Похоже, не врал. Он знал правила, знал служение и, кажется, получал от этого настоящее удовольствие.

– Они отвергли тебя?

– Нет, моя госпожа, я хорошо им служил, и они были мной довольны. Но я переехал в другой город.

Я никогда не спрашивала у рабов, почему они этим занимаются. Меня это никогда не интересовало, но общую информацию знать было необходимо.

– Что ты делал для них?

– Угождал, моя госпожа. Исполнял любое их желание от уборки дома до… – он умолк.

– Продолжай, – напряглась я.

– До физической близости.

Я отпрянула.

– Ты же видел, что я указала «без интима». Зачем тогда откликнулся на объявление?