- Успокоитесь, - сказал он. - Мы будем предельно осторожны.

Он еще раньше заметил одну стоянку, у которой въезд был с одной улицы, а выезд - на другую, рядом с гостиницей "Мажестик". Он въехал на стоянку, попетлял между рядов и выехал на другую улицу. Уверенный, что теперь за ним никто не следит.

* * *

Милена очнулась, лишь когда увидела перед собой "плавучие хижины".

- Позвольте, я сначала зайду одна, - умоляющим голосом заговорила она. - Чтобы не испугать его.

- Нет, - ответил Малко. - Пойдем вместе. С берега окликнете его.

Они оставили Элько в "мерседесе" и пошли по дорожке, скользя на мокром гравии. Когда они приблизились к сходням, Малко приказал:

- Зовите его!

Они стояли всего метрах в десяти от домика. Лучше окликнуть, чтоб не получить невзначай пулю. Милена заколебалась, но, видя непреклонность Малко, позвала:

- Баскен!

Никакого движения. Только доски слегка поскрипывали под ударами волны. Вход в домик был со стороны реки, они его не видели. Милена снова позвала, на этот раз выкрикнув по-армянски какую-то длинную фразу. И Малко увидел, как из-за угла показалась темноволосая голова.

Милена вступила на плот, Малко последовал за ней, не снимая пальца с курка пистолета, с колотящимся сердцем. Только бы все прошло благополучно... Они подошли к помосту, закрытому зеленой занавеской. Милена отодвинула ее, и Малко очутился лицом к лицу с приземистым молодым человеком в куртке, с безумным видом, мелко вьющейся шевелюрой и направленным на них автоматом "Узи". Он перекинулся с женщиной несколькими короткими фразами по-армянски, и Милена взволнованно повернулась к Малко.

- Он, кажется, сильно болен. А мне ничего не говорил.

Они прошли в квадратное помещение, освещенное голой лампочкой.

Если б не допотопный телефонный аппарат, стоящий прямо на полу, можно было бы подумать, что они в сарае садовника. На железной кровати под большим серым пальто лежал мужчина. В тишине отчетливо слышалось его свистящее дыхание. Глаза были спрятаны за черными очками, а возле кровати стоял маленький чемоданчик и прислоненная к нему белая трость.

Малко не двигался. Наконец-то перед ним недостижимый Арам Эриванян!

Милена бросилась к больному, встала на колени возле кровати, положила руку па лоб мужчине. И в испуге повернулась к Малко.

- Он весь горит! У него высокая температура.

Эриванян зашелся в приступе кашля, потом они перекинулись несколькими фразами по-армянски с Миленой. Малко приблизился к кровати. Он нащупал под пальто левое запястье больного и посчитал пульс. Очень частый. Дышал тот затрудненно, снова закашлялся и сказал вдруг по-английски:

- Спасибо, что вы здесь. Только я не слишком хорошо себя чувствую.

- Мы немедленно уезжаем, господин Эриванян. Я пришел за вами.

Снова приступ кашля.

- Мне плохо, - прошептал армянин. - В груди словно кол.

Малко завороженно смотрел на человека, знавшего так много, террориста, в чьих силах было выдать Абу Нидала. Все лицо его было испещрено синими пятнышками, видимо, следами крохотных осколков, которые не удалось извлечь.

- У него плеврит! - проговорила Милена потрясенно. - Он может умереть...

В хижине стоял зверский холод.

- Мы немедленно покидаем Белград, - сказал Малко.

Слепой медленно повел головой слева направо, а потом наоборот.

- Прошу вас, - проговорил он. - Мне нужно отдохнуть несколько часов: я плохо себя чувствую.

Малко и Милена посмотрели друг на друга. Только этого не хватало! Женщина обезумела от беспокойства. Рука ее оставалась лежать на лбу армянина, словно могла ему помочь.

- Дайте ему антибиотики, чтобы упала температура, - предложил Малко. И мы тут же тронемся.

Хижина поскрипывала и покачивалась под напором течения. Ледяной холод начинал пробирать и Малко, несмотря на плащ с меховой подстежкой.

- Вы знаете место, где...? - спросил он.

- Да, - сказала Милена. - У меня есть ключ от квартиры одного приятеля-художника. Его как раз пет сейчас в Белграде.

- Ну так не мешкайте.

Он снял пальто, накрывавшее Арама Эриваняна. У того в руке оказался круглый предмет, в котором Малко признал советскую гранату Ф-1. Правый рукав его куртки был заправлен в карман. Рука была ампутирована приблизительно по локоть.

Милена наклонилась к нему и нежно что-то заговорила, продолжая гладить по лбу. Потом она совсем приблизила свое лицо к губам больного. Малко увидел, как они шевельнулись, беззвучно что-то прошептав. Армянин спрятал гранату в карман, Милена сжала его руку обеими ладонями и поцеловала в губы, а затем стала помогать подниматься.

Арам Эриванян встал, взял трость. Милена позвала телохранителя, тот подобрал все, что еще оставалось в домике, и закрыл чемодан. Малко вышел первым. Единственное, что он слышал, был стук белой трости по деревянному настилу. Армянин с Миленой поднимались по прогнившим ступеням сходней. Завершал шествие Баскен.

Они уселись в "мерссдес-190": Малко за рулем, Элько рядом с ним.

- К бульвару Путника, - дала направление Милена.

Малко, следя за указателями, въехал в квартал низеньких особняков, с кривыми улочками, к югу от моста Газела. Они свернули на спокойную узкую улицу и Милена попросила остановиться напротив дома номер 14.

- Это здесь.

Дом оказался трехэтажным, спрятанным в саду, где росли ели. Внутри было влажно. Старомодная мебель, лестница на галерею второго этажа. Арам Эриванян начал с трудом стягивать пальто, и телохранитель, положив свой "узи", бросился на помощь. Малко заметил, что за поясом у Арама Эриваняна большой автоматический пистолет.

Насколько успешно может слепой пользоваться огнестрельным оружием - это вопрос.

Милена поднялась на второй этаж, потом спустилась к ним.

- Наверху есть спальня, с одеялами, - сообщила женщина.

Арам Эриванян снова зашелся в кашле и вытер залитый потом лоб. Он сказал несколько слов Баскену, телохранителю. Опершись на него, обошел всю комнату, исследуя с помощью белой трости каждый угол, расположение окон и дверей. Потом позволил довести себя до старого кресла и опустился в него. Было заметно, как он изнурен. Малко видел, что рука армянина дрожит. Свистящее, с хрипом, дыхание заставляло думать, что у него, возможно, эмфизема.