Он нагнулся и положил чек в полуоткрытую сумочку.

- Мне часто предлагали деньги за предательство, но я никогда их не принимал, - сказал Малко. - Даже при том, что я не вижу для себя ничего недостойного в самой вашей просьбе. Верно, содержание моего замка может разорить любого, но сам я стою больше, чем тридцать сребреников Иуды.

Они несколько секунд смотрели глаза в глаза, потом женщина отвела взгляд.

- Это ваше последнее слово?

- Да.

Она поднялась, и он тоже поднялся, думая, что женщина собирается уходить. Но она задумчиво продолжала стоять против него. Потом тряхнула головой и сказала:

- Что за идиотизм! Я не думала, что так получится.

Малко подошел ближе и положил руки ей на бедра.

- Надеюсь, вам не придется меня убивать, - сказал он полушутя, полусерьезно.

Их взгляды встретились, и она молча отвела глаза. Его ладони, словно их тянул вниз невыносимо тяжелый груз, заскользили по мягкой шерсти, поглаживая бедра, а затем ляжки женщины. Он ощутил под пальцами змейки подвязок, державших чулки, и изрядная порция адреналина устремилась в его жилы.

Таня не двигалась, опустив руки вдоль тела. Между тем жест Малко был не из тех, которые можно проигнорировать.

Он тихонько привлек ее к себе. Прикосновение двух тяжелых грудей воспламенило его. Они все еще стояли неподвижно, тишина в комнате нарушалась лишь их прерывистым дыханием. Теперь Таня не могла уже не заметить, что он испытывает. Он прижал ее к себе еще сильнее. Дыхание ее участилось. Он убрал руки, но женщина не отошла. Тогда он обхватил пальцами ее талию и стал медленно продвигаться вверх, пока в ладонях не оказались две тяжелые груди.

Он не торопился убирать пальцы с крупных и жестких, как карандаши, сосков под зеленым шелком. Груди поднимались и опускались все быстрее и быстрее. Таня легонько вздрогнула. Тогда, спустившись вновь к талии, он расстегнул пояс из крокодиловой кожи, молнию юбки и потянул ее вниз.

Юбка упала на пол, открыв взгляду длинные коричневые чулки на белом, как и трусики, поясе.

Их взгляды наконец встретились. У Тани он был затуманенным, неясным.

- Таня, - сказал Малко, - это не заставит меня переменить решение.

В голубых глазах вспыхнул гнев.

- Вы ничего не понимаете в женщинах! - сказала она. - Вы насилуете меня взглядом с того самого момента, как я вошла в комнату. Я уже вся потекла. Так сделайте же это, наконец!

Он не возражал, расстегнул пуговицы блузки, и она соскользнула с плеч Тани. Груди ее были действительно великолепны - полные, белые, тяжелые. Соски упирались ему в рубашку, как два язычка пламени. Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, причем нижняя часть ее тела ритмично и страстно колебалась.

Малко подтолкнул ее к кровати. Когда он снимал с нее трусики, она закрыла глаза. Он хотел поласкать ее, и тут же понял, что она не соврала. Лежа на спине, чуть приоткрыв ноги, женщина была готова отдаться без всяких предисловий.

Он вошел в нее так глубоко, как смог. Таня слегка согнула колени, обняла Малко и шепнула:

- Да, вот так, хорошо.

И задвигала бедрами взад и вперед, пока он трудился не покладая сил. Когда он заходил слишком глубоко, она слегка постанывала, коротко вскрикивала.

Он согнул ее ноги еще сильней и навалился всем своим весом, заставляя женщину стонать все громче и громче. Приподняв бедра, Таня принимала его, закатив глаза, приоткрыв рот, судорожно вцепившись в одеяло.

Чувствуя, что он вот-вот кончит, она выгнулась дугой и издала рыдание, смешавшееся с криком освободившегося в нее Малко.

Ноги Тани опустились, но она еще долго не отпускала его. Один чулок у нее расстегнулся. Она прикрепила его, механическим движением подтянула другой.

- Это было неплохо, - сказала она.

Ее пальцы пробежали по груди Малко. Потом она начала целовать его, спускаясь все ниже и ниже.

Очень скоро Малко сам начал извиваться от удовольствия под умелой лаской обжигающих губ. Когда он взял ее за бедра и перевернул на живот, она не стала протестовать. Приподняв ягодицы, она, напротив, приняла его с довольными постанываниями. Но стоило ему попробовать сделать обладание еще более полным, она вывернулась, изогнувшись.

- Так не надо, - прошептала Таня. - Мне так больно.

Пришлось ему довольствоваться ролью наездника послушной скотинки. Наконец он с облегчением вытянулся рядом. Увидев Таню в лифте, он, разумеется, не предполагал, что их встреча закончится таким вот образом. Женщина попросила сигарету и зажигалку и закурила.

Под синими глазами обозначились темные круги, краск.1 на лице поплыла, но она все равно была восхитительна. Таня снова подтянула чулок, расправляя его на полнон ляжке. Она нежно склонилась к нему.

- Не пытайся выдумывать сложности там, где их нет. Просто ты так на меня все время смотрел, что я сама тебя захотела. У тебя глаза словно золотые, и мне казалось, что их расплавленное золото изливается мне прямо в чрево... В данный момент я ни в кого не влюблена, поэтому могу позволить вести себя, как мужчины.

- Что ты будешь делать? - спросил Малко.

- В какой-то мере это будет зависеть от тебя...

- Слушай, - сказал Малко. - В любом случае, я друзей не предам. Могу обещать тебе две вещи. Первое: я сделаю все возможное, чтобы доставить Арама Эриваняна живым и здоровым на австрийскую землю. И второе - убедиться, что его не выдадут против его собственного желания израильтянам.

Таня, казалось, выслушала его с облегчением.

- Ты действительно это можешь?

- Меня наняли для совершенно определенных целей, - сказал он. - Если я обязан хранить верность своим работодателям, то они обязаны не вводить меня в заблуждение, а говорить правду.

Она наклонилась и нежно поцеловала его в грудь.

- Спасибо.

Он смотрел, как она поднимается и одевается. Через несколько минут она была готова и на прощание сказала с какой-то двусмысленной улыбкой:

- Я не жалею, что пришла, но ты напрасно отказался от моего предложения.

- Кстати, - сказал Малко. - А где скрывается Арам Эриванян?

Таня насмешливо улыбнулась:

- Если бы я знала, я бы не пришла к тебе...

- Ты же говорила, что он вызвал тебя на помощь?