На расстоянии нескольких световых лет корабль Троба вышел из гиперпространства и принялся обшаривать близлежащие области в поисках движущихся объектов. Не обнаружив их или сигналов, отличных от фонового шума космоса, корабль вновь нырнул в гиперпространство, чтобы появиться на несколько световых лет дальше по курсу, ведущему к месту последней передачи. В течение часа он снова сканировал окрестности и вновь ничего не обнаружил. Поэтому он опять и опять продолжал прыгать…

— На это нам потребуются месяцы, — прикинул штурман.

— С учетом чего?

— Максимальной скорости корабля капитана, умноженной на время, прошедшее с того момента, когда он покинул базу.

Троб кивнул.

— Значит, мы будем заниматься этим в течение месяцев.

Но им потребовался только день. Когда они вынырнули в очередной раз, было обнаружено излучение — субсветовая передача о сражении кораблей. Троб прослушал ее и опознал бой, который он уже просматривал так много раз.

— Лишь низкая скорость света несет сейчас весть о гибели капитана! Сколько времени прошло с момента получения сообщения на Баратарии?

— Пять дней, лейтенант.

— Значит, мы находимся примерно в пяти световых днях от места схватки! Штурман…

— Движущийся объект! — крикнул оператор.

Троб метнулся к экрану и впился глазами в изображение. Крошечная светящаяся точка чуть заметно ползла по нему.

— Направление!

— Два градуса по правому борту. Скорость — половина Тау!

— Половина скорости света? Он будет здесь через несколько минут! Уравнять скорость! Приготовиться к перехвату!

Троб подавил в себе порыв облачиться в скафандр и самому выбраться наружу; двое младших офицеров вышли в космос поджидать серебристую капсулу. Она медленно плыла мимо, оставалось лишь укрепить на корпусе захват.

— Втягивайте!

Взвыла лебедка, и трос в милю длиной начал сматываться, увлекая за собой капсулу.

— Это не спасательная капсула, — доложил один из членов экипажа. — Может быть, это гроб?

— Возможно. Люди чтят память тех…

— Приближается корабль!

Троб стремительно обернулся. На экране перемещалась новая точка света.

— Боевые посты, тревога! Это не наш корабль!

Троб не ошибся. Судно стремительно приближалось. Точка на экране превратилась в продолговатый объект — увеличение позволяло разглядеть форму…

— Силуэт, как у того, что убил нашего капитана! Атакуем!

— Лопнет трос, лейтенант. Мы потеряем капсулу.

Троб выругался.

— Придется подождать, но стреляйте, как только он окажется в пределах досягаемости.

На носу корабля Торговцев сверкнул огонь.

— Включить защиту! — заорал Троб. — Лебедку на полную мощность!

— Она действует с максимальной скоростью, лейтенант.

— Так же, как и Торговцы! Носовые батареи! Огонь!

Экран полыхнул, когда защита халиан поглотила энергию вражеского залпа. Еще вспышка — на сей раз сработала защита чужого корабля. Следующий залп противника отклонился немного в сторону.

— Они стреляют в капсулу! — завизжал Троб. — Там что-то важное! К ней, с максимальным ускорением!

Корабль халиан дернулся в сторону, экран окрасился в багровые тона, когда Троб загородил капсулу собственным судном. Слабый толчок — и кто-то из команды крикнул:

— Капсула на борту!

Послышался голос оператора:

— Еще два корабля! Приближаются к нам с ускорением!

— Этот трус вызвал подмогу, — презрительно произнес Троб. — На мы не сдвинемся с места, пока не подстрелим его! Маневр ухода! Все батареи, огонь! Пуск торпед! Первая! Вторая! Третья!

Корабль крутился, устремлялся вперед, отступал, уклонялся, стрелял и снова стрелял, оставляя следы энергетических залпов, тянувшиеся к кораблю Торговцев. Экраны противника стали красными, потом оранжевыми, желтыми, белыми…

Новая звезда вспыхнула в ночи.

— Он уничтожен! — гаркнул Троб. — Капитан, возлагаю эту первую жертву на алтарь возмездия.

— Чтобы расквитаться полностью, не плохо было бы нам для начала уцелеть, — язвительно заметил штурман.

— Прыгаем! — крикнул Троб. — Курс на Баратарию.

Казалось, корабль вывернуло наизнанку, а потом обратно. Команда обмякла в креслах, переживая недавний бой.

Потом Троб расстегнул ремни и поднялся, направляясь к кормовому люку:

— Посмотрим, какую рыбку мы поймали.

Врач ждал, пока механики вскроют корпус. Послышался свист воздуха, рвущегося в вакуум, когда отделили верхнюю половину капсулы. Загудели двигатели скрытой аппаратуры, начавшей оживлять раненого.

— Человек! — бросил Троб.

— В форме Флота, — обратил его внимание доктор. — Он серьезно ранен.

— Так вылечите его! Он должен говорить!

Медик наклонился над капсулой, пытаясь припомнить то немногое, что знал о человеческой медицине.

Троб ждал, проклиная долгие минуты оживления. Наконец веки человека дрогнули. Он непонимающе посмотрел на окружавших его халиан и наморщил лоб.

Потом пленник осознал, где находится. Его глаза расширились, он издал стон.

Врач прижал инъектор к внутренней стороне предплечья раненого и слегка надавил. Снотворное проникло в кровь, и человек снова закрыл глаза, погружаясь в сон.

— Когда проснется, — прошипел Троб, — уверьте его, что он среди друзей. Более того, мы пообещаем вернуть его домой как уцелевшего союзника нашего капитана. И позовите меня — я хочу задать ему вопросы. Мягко, уважительно, но настойчиво.

— Глобин!

Голос вырвал его из глубин небытия; из любезной ему темноты, к которой так стремился безобразный изгой.

— Совету нужны твои знания. Ты должен встретиться с ними, Глобин.

— Зачем? — пробормотал человек непослушными губами. — Зачем это нужно мне?

— Ради Гудхарта.

Глобин вошел, опираясь на трость и руку доктора; на помертвевшем лице человека лихорадочно сверкали глаза.

Шесть лейтенантов-халиан угрюмо уперлись в него взглядами.

Глобин был седьмым.

— Зачем нам этот непрошеный гость? — высокомерно дернув головой, сказал Хемо.

— Хороший вопрос, — проворчал Глобин, окинув всех недовольным взглядом. — Зачем? Зачем надо было пробуждать меня от Смерти, которой я жажду, и тащить сюда?

Хемо потрясению уставился на говорившего.

Как ни странно, именно человеконенавистник Троб мягко произнес:

— Наш капитан мертв, Глобин. Ты должен помочь нам найти его убийцу.

— Зачем? — Глобин смотрел почти с возмущением. — Почему я должен заниматься этим? Зачем?

— Как — зачем?! — высокомерно произнес Хемо. — Чтобы уничтожить его, конечно.

— Месть? — Глобин напрягся, и его глаза расширились. — Вы говорите о мести?

— Разумеется! — отрезал Хемо. — Неужели люди настолько тупы, что им надо растолковывать такие вещи? Конечно, месть!

Огонь жизни вспыхнул в груди Глобина, заставив его выпрямиться в кресле, возвратив ритм его сердцу и жар его крови. Он не умрет. Он будет жить — ради мести!

Лейтенанты ввели его в курс дела. Шифровальщики разобрались в коде Сэйлса, и оказалось, что Троб ошибался — Альянс передал все событие, все как есть. Однако Троб по-прежнему не хотел верить. Он затребовал последний известный курс Гудхарта и заполнил этот сектор космоса посланиями к своему капитану — зашифрованными, разумеется, и передаваемыми сетью спутников-ретрансляторов, спроектированной Глобином так, чтобы ни один корабль Флота не смог обнаружить Баратарию по излучению. Не получив ответа, Троб вычислил вектор передачи Сэйлса по записи сигнала и снова начал посылать вызов. Несмотря на неудовлетворительный результат, он все же не успокоился, сел на корабль и отправился на поиски…

— Ничего? — воскликнул Глобин. — Несмотря на такие усилия? Сколько же времени я пробыл без сознания.

— Два дня. Глобин, — мягко ответил Троб.

— Два дня! — Глобин покачал головой. — Два дня я нежился в мягкой тьме беспамятства, а убийцы моего капитана ускользнули!

— Эти два дня потребовались, чтобы установить достоверность сигнала, — уточнил Троб. — Но я обнаружил криогенную капсулу с воином Флота, который был ранен и заморожен для доставки в госпиталь. Нам не удалось его спасти, но он прожил достаточно долго, чтобы подтвердить правдивость передачи. Я убежден: капитан мертв. Глобин.