Выступление Патриарха Московского и всея Руси Алексия I на Конференции советской общественности за разоружение. 16 февраля 1960 г. © В. Носков/РИА Новости
Речь Патриарха прозвучала как гром среди ясного неба. Открыто заговорить о нападках на Церковь в присутствии представителей государственного руководства и общественности – этого не позволял себе никто из официальных церковных деятелей со времен Патриарха Тихона. По воспоминаниям митрополита Николая (Ярушевича), после речи Патриарха «в зале раздались два-три жидких хлопка, а вслед за тем поднялись один за другим представители “общественности” и начали громить Патриарха: “Вы хотите нас уверить, что вся русская культура создана Церковью, что мы ей всем обязаны, но это неправда…” Произошел целый скандал»[56].
Митрополит Николай (Ярушевич)
Виновником скандала и «козлом отпущения» был объявлен митрополит Николай: он взял на себя ответственность за составление текста речи Патриарха. 21 июня 1960 года он ушел в отставку с поста председателя Отдела внешних церковных связей, а в сентябре того же года был уволен на покой. Спустя год он умер в больнице при невыясненных обстоятельствах.
Председателем ОВЦС на место митрополита Николая был назначен его заместитель – 30-летний архимандрит Никодим (Ротов). 10 июля того же года архимандрит Никодим был рукоположен во епископа Подольского, викария Московской епархии, а 23 ноября переведен на Ярославскую кафедру. 16 марта 1961 года преосвященный Никодим становится постоянным членом Священного Синода. 10 июня возведен в сан архиепископа. 4 августа 1963 года назначен митрополитом Минским и Белорусским, а 9 октября – митрополитом Ленинградским и Ладожским.
Столь стремительный «карьерный взлет» иерарха, в 33-летнем возрасте возглавившего крупнейшую митрополию, не мог произойти без поддержки властей. Но почему атеистическая власть сделала ставку на молодого и динамичного архиерея, предпочтя его другим возможным кандидатам? Очевидно, властям импонировала лояльность, которую митрополит Никодим демонстрировал по отношению к ним. Выходец из рабочей семьи, не связанный в силу своего возраста с дореволюционным прошлым Церкви, он, вероятно, олицетворял в глазах носителей светской власти то новое поколение священнослужителей, с которым, как казалось, легче будет работать.
Митрополит Ленинградский Никодим (Ротов) (третий слева в первом ряду) с делегацией Иерусалимского Патриархата во главе с Патриархом Венедиктом. Крайний слева во втором ряду – иподиакон Владимир Гундяев. 1960-е гг.
Будучи постоянным членом Синода и председателем Отдела внешних церковных сношений, митрополит Никодим при престарелом Патриархе Алексии I в значительной степени определял внутреннюю и внешнюю политику Церкви. Прежде всего, он сумел убедить власти в необходимости подключить Церковь к миротворческой деятельности на международной арене. Зарубежные поездки иерархов использовались властями для распространения информации о том, что «в СССР гонений на религию нет». В своих многочисленных интервью зарубежным средствам массовой информации митрополит был вынужден отрицать гонения на Церковь, за что регулярно подвергался нападкам. Почетный профессор Эрлангенского университета Фэри фон Лилиенфельд вспоминает о том, как в один из приездов митрополита Никодима в Западную Германию он пригласил ее в свой номер и сказал: «Я не могу поделиться этим со всеми, но скажу хотя бы вам. Мне очень тяжело на Западе. Меня все время спрашивают: есть ли гонения на Церковь в России? Если я скажу, что да, я нанесу своей Церкви непоправимый вред, а если скажу нет, меня назовут ставленником КГБ»[57].
Внутри же страны митрополит Никодим подвергался критике за слишком тесное, с точки зрения его противников, сотрудничество с властью. За это же его критиковали представители зарубежного духовенства, обвинявшие его в соглашательстве с властями. Однако митрополит твердо сознавал, что тактический альянс с властями – единственная возможность сохранить Церковь, ее клир и епископат, от постепенного вымирания. И он пошел на этот альянс ради спасения Церкви.
В начале 60-х годов в епископате происходила смена поколений: многие архиереи старого поставления уходили в мир иной, и надо было искать им замену, а власти препятствовали рукоположению в епископский сан молодых образованных клириков. Митрополит Никодим сумел переломить эту ситуацию и добиться разрешения на рукоположение молодых епископов. Он убеждал власти, что для достойного представления Церкви на международной арене нужны молодые талантливые «кадры» в архиерейском сане, потом эти «кадры» отправлялись на несколько лет за границу, но затем они возвращались на родину и занимали вакантные кафедры. Таким способом митрополиту Никодиму удалось сохранить и обновить епископат Церкви в ту эпоху, когда власти предпочитали закрывать вакантные кафедры или держать на них архиереев преклонного возраста, неспособных противостоять давлению воинствующего атеизма.
Вспоминает митрополит Ювеналий: «Государство тогда пошло на активное использование Церкви в своей внешней политике. Митрополит Никодим, исходя из своих глубоких патриотических убеждений, был активно в это вовлечен. И в то же время он убедительно ставил вопрос перед властями, что для участия в миротворческом служении нужны молодые, образованные священнослужители. В тех условиях это была единственная “кузница” таких кадров в Русской Православной Церкви. В результате создано своего рода мощное ядро в нашей Церкви, состоящее из епископов, клириков и мирян, богословски образованных и мыслящих, способных к творческому диалогу внутриправославному и общехристианскому, а также к диалогу с современным миром. Советское государство желало от Церкви только политической пользы, но благодаря напряженным усилиям и творческой мысли митрополита Никодима постепенно возрастала внутренняя сила Церкви. Можно сказать, что он за сравнительно короткий срок вывел Русскую Православную Церковь из внутренней и внешней изоляции»[58].
Рассказывает Патриарх Кирилл: «Важнейшим достижением великого святителя в его упорном сопротивлении всевластию духов злобы поднебесной и земной стало целенаправленное осуществление программы обновления епископата Церкви, в то время крайне малочисленного, достигшего преклонных лет и к тому же стремительно сокращавшегося в силу естественных и печальных причин. Апеллируя к необходимости воспитания молодых кадров для более эффективного участия Русской Церкви в международных миротворческих инициативах и в экуменическом движении, Владыка митрополит добился от светских властей согласия на епископские хиротонии для большой группы своих ставленников и пострижеников. Подобно полководцу, решающему большую стратегическую задачу, митрополит Никодим вводил свежие силы из своего личного резерва в духовную битву за будущее Церкви, а значит, и России. Сегодня эти люди, его воспитанники, духовные чада и младшие сподвижники, составляют активное и концептуально мыслящее ядро епископата нашей Церкви»[59].
Как подчеркивает Патриарх, задачи, стоявшие перед митрополитом Никодимом, были особенно сложными, но он с честью выполнил их: «Верно служить своей стране, чей исконный духовный облик был до неузнаваемости и, казалось, навеки искажен господствовавшей большевистской идеологией и жестокой тоталитарной системой подавления, при этом всеми силами и средствами спасая от окончательного уничтожения Русское Православие, – одновременное решение этих двух по видимости взаимоисключающих задач представлялось бы невозможным для любого менее выдающегося ума и чуткого сердца. Тем не менее Владыка Никодим нашел собственное и оказавшееся единственно возможным решение этой квадратуры круга, и поэтому его имя будет навсегда вписано в историю Церкви, а значит, в историю России»[60].
