При таких обстоятельствах, сэр, случилось мне прохаживаться во дворе однажды днем, и случилось прохаживаться с железным прутом в руках, чем я иной раз пытаюсь скрасить однообразие литературной жизни, как вдруг этот самый прут наткнулся на предмет, который нет надобности вам называть…

– Есть надобность. Какой предмет? – спросил Венус полным ярости голосом.

– Выслушайте меня! – сказал Вегг. – Насос. Когда прут ударился о насос, оказалось, что не только верхушка в нем шатается и едва прикрыта крышкой, но внутри еще и гремит что-то. Это самое что-то, друг, оказалось плоской и продолговатой копилкой. Сказать ли вам, что она разочаровала меня своей легкостью?

– В ней были бумаги? – догадался Венус.

– Вот это говорит ваша выразительная физиономия! – воскликнул Вегг. – Бумага. Копилка была заперта, перевязана и запечатана, а сверху был пергаментный ярлык с надписью: «Джон Гармон. Мое завещание, временно здесь помешенное».

– Надо узнать, что в нем содержится, – сказал Венус.

– Выслушайте меня! – воскликнул Вегг. – Я так и сказал – и взломал копилку.

– Не позвав меня! – воскликнул Венус.

– Вот именно, сэр! – возразил Вегг ласково и радостно. – Вижу, вы заинтересовались! Слушайте, слушайте, слушайте! Если уж, как вы изволили догадаться при вашей проницательности, устраивать вам суп-приз, так чтоб он был настоящий! Ладно, сэр. И вот, как вы сделали честь предположить, я прочел этот документ. По всем правилам написано, по всем правилам засвидетельствовано, очень коротко. Поскольку у него никогда не было друзей, а дети выказали непочтение и непокорство, то он, Джон Гармон, завещает Никодимусу Боффину малую насыпь, и хватит с него, а все свое остальное достояние, свободное от долгов и налогов, он передает в казну.

– Надо бы проверить, от какого числа то, которое утверждено, – заметил Венус. – Может, оно позже этого.

– Выслушайте меня! – воскликнул Вегг. – Я так и подумал. Я заплатил шиллинг (ваших там шесть пенсов, но это не важно), чтобы взглянуть на то завещание. Друг, то завещание составлено на несколько месяцев раньше этого. А теперь, как мой ближний и компаньон по дружескому договору, – прибавил Вегг, опять ласково беря его за обе руки и похлопывая по обеим коленкам, – скажите, не закончил ли я мой бескорыстный труд к вашему полному удовольствию и не устроил ли вам суп-приз?

Мистер Венус воззрился на своего ближнего и компаньона недоверчивым оком и сухо ответил:

– В самом деле, важная новость, мистер Вегг! Нечего и отрицать. Но все же хотелось бы, чтобы вы мне об этом сказали до того, как вы напугались нынче вечером, а еще хотелось бы, чтоб вы спросили меня, как своего компаньона, как нам поступить, прежде чем вам вздумалось брать на себя такую ответственность.

– Выслушайте меня! – воскликнул Вегг. – Я так и знал, что вы это скажете. Но вся забота была на мне одном, пускай и вся вина будет тоже на мне одном! – Это было сказано как нельзя более великодушно.

– Ну, – сказал Венус. – Давайте посмотрим это завещание и эту копилку.

– Так ли я вас понял, брат, – переспросил Вегг весьма и весьма неохотно, – что вы желаете видеть это завещание и эту…

Мистер Венус ударил по столу кулаком.

– Выслушайте меня! – сказал Вегг. – Выслушайте меня! Я сейчас за ними схожу.

Пробыв довольно долго в отсутствии, словно в своей алчности он никак не мог решиться показать это сокровище компаньону, Вегг вернулся со старой кожаной коробкой из-под шляпы, куда он спрятал копилку для большей пристойности и чтобы не навлечь подозрений.

– Мне что-то не очень хочется открывать ее здесь, – понизив голос, сказал Вегг, оглядываясь по сторонам, – вдруг он вернется, может, еще и не ушел; после того, что мы видели, как знать, что у него на уме.

– Это, пожалуй, верно, – согласился Венус. – Пойдем ко мне.

Вегг колебался, опасаясь выпустить копилку из рук и в то же время не решаясь открыть ее при существующих обстоятельствах.

– Идемте же ко мне, говорят вам, – уже сердясь, повторил Венус.

Не сообразив, под каким предлогом отказаться, мистер Вегг ответил восторженно:

– Разумеется! Ну разумеется. – Он запер «Приют», и они отправились, причем мистер Венус взял Вегга под руку и держал с замечательной цепкостью.

В окне мастерской мистера Венуса горел все тот же тусклый свет, в котором зритель не совсем ясно различал все тех же двух лягушек, с рапирами в лапах, до сих пор все еще не решивших вопрос чести. Мистер Венус, уходя, запер дверь на ключ, а теперь открыл ее ключом и, как только они вошли, снова запер изнутри; не раньше, однако, чем закрыл ставнями окно мастерской.

– Теперь никто не войдет, пока не впустим, – сказал он напоследок, – тут для нас самое укромное место.

И он сгреб в кучку еще горячие уголья на ржавой решетке очага, развел огонь и снял нагар со свечи на узеньком прилавке. Трепетные отблески огня вспыхнули там и сям на темных засаленных стенах: индийский младенец, африканский младенец, разобранный на части английский младенец, коллекция черепов и все остальное собрание редкостей вдруг стало на свои места, словно все они тоже отлучались из лавки, как и хозяин, и пунктуально минута в минуту вернулись к общему сбору, чтобы присутствовать при открытии тайны. Французский джентльмен заметно подрос, с тех пор как мистер Вегг его видел; теперь у него появились ноги и голова, хотя руки временно отсутствовали. Кому бы ни принадлежала в прошлом эта голова, Сайлас Вегг счел бы за личное себе одолжение, если б у нее было поменьше зубов.

Сайлас молча уселся на деревянный ящик перед огнем, а Венус, опустившись на низенький табурет, извлек из-под рук скелета поднос с чашками и поставил на огонь чайник. Сайлас внутренне одобрил эти приготовления, надеясь, что в конце концов бдительный ум мистера Венуса угаснет, залитый чаем.

– Ну, сэр, – сказал Венус. – Теперь все тихо и спокойно. Посмотрим, что вы там нашли.

Все еще неохотно, еле-еле двигая руками и бросив не один взгляд на руки скелета, словно боясь, как бы эти руки не вытянулись вперед и не выхватили у него документ, Вегг открыл шляпную коробку и показал копилку, открыл копилку и предъявил документ. Он крепко держал его за уголок, а Венус, ухватившись за другой уголок, читал внимательно и жадно.

– Что, компаньон, верно я вам говорил? – сказал, наконец, мистер Вегг.

– Да, компаньон, верно, – ответил мистер Венус.

Мистер Вегг сделал легкое, изящное движение, словно собираясь сложить документ, но мистер Венус уцепился за свой уголок.

– Нет, сэр, – сказал Венус, мигая подслеповатыми глазами и покачивая головой. – Нет, компаньон. Теперь является вопрос, у кого это будет храниться. Вы знаете, компаньон, у кого это будет храниться?

– У меня, – сказал Вегг.

– Ни боже мой, компаньон, – возразил Венус. – Это ошибка. У меня. Теперь послушайте, мистер Вегг. Я не хочу с вами ссориться, еще меньше того – заниматься из-за вас анатомией.

– Что вы хотите этим сказать? – живо отозвался Вегг.

– Хочу сказать, приятель, – неторопливо ответил Венус, – что едва ли возможно быть более расположенным к человеку, чем я расположен к вам в данную минуту. Однако я у себя дома, я окружен трофеями моего искусства, и все инструменты у меня под рукой.

– Что вы хотите сказать, мистер Венус? – опять спросил Вегг.

– Я уже заметил, что окружен трофеями моего искусства, – мирно ответил Венус. – Их очень много, у меня большой запас разных человеческих костей, вся мастерская ими забита, мне сейчас просто не нужно больше никаких трофеев. Но я люблю мое искусство и все его приемы знаю назубок.

– Лучше всякого другого, – согласился мистер Вегг с довольно растерянным видом.

– Вы бы этого не подумали, но в ящике, на котором вы сидите, – сказал Венус, – находится смесь – кости от разных человеческих экземпляров. И в том прекрасном экземпляре, что в углу, тоже есть кости от нескольких человеческих скелетов, – тут он кивнул на французского джентльмена. – Ему еще недостает рук. Не скажу, однако, чтоб я очень с этим торопился. Мне не к спеху.