– Но…

– Но прямо сейчас, если я снова посмотрю на вас, то это станет катастрофой для нас обоих. Так что ступайте в дом, Изабель, где вы будете в безопасности.

Она хотела поспорить, запротестовать, что ему не позволено отдавать ей приказы. Это ей следовало указывать ему, что делать. Изабель наблюдала за тем, как он покидает конюшню, отдышалась и подождала, пока румянец сойдет с ее щек.

Салливан был прав; ей нужно было очень тщательно обдумать, чего она хочет. И поэтому Изабель подобрала юбки и помчалась обратно в дом. Однако в одном моменте он все равно оказался неправ. Знание того, что он находится на улице, возле дома, не давало ей возможности ощущать себя в безопасности.

Глава 16

Изабель щелчком открыла крышку карманных часов, которые она позаимствовала у Дугласа. То есть, если или когда он обнаружит их пропажу, то она заявит, что позаимствовала их.

Десять минут до полуночи. Салливан выбрал отличный вечер для своего ультиматума: завтра рано утром в Парламенте состоится заседание, так что сегодня вечером не было запланировано никаких развлечений до поздней ночи. Сейчас в доме стояла тишина, и, настолько девушка знала, все отправились спать.

Изабель надела ночную рубашку, но только потому, что Пенни находилась в ее комнате, чтобы помочь ей раздеться перед сном. У горничной появились бы подозрения, если бы девушка объявила, что намеревается спать в платье. Она даже задула свечу в изголовье кровати, опять-таки как предосторожность на тот случай, если какой-нибудь лакей на пути к себе в жилое помещение, увидит, что она не спит.

В то же самое время, Изабель не забралась под одеяло своей очень удобной постели. В действительности, она все еще сидела за туалетным столиком, где могла каждые две минуты сверяться с часами Дугласа, пока полночь подкрадывалась все ближе. И один факт становится все яснее: Салливан Уоринг знал ее лучше, чем она ожидала.

С того момента, как Изабель начала отдавать ему приказы, он, вероятно, догадался, что у нее на уме не только месть или шантаж. Салливан поцеловал ее первым, но с тех пор она пользовалась каждой возможностью, чтобы поцеловать его – или снова позволить ему поцеловать ее. И да, единственное завершением станет гибель ее репутации. В то же самое время, этот шаг казался самым вероятным и логичным в ее… взрослении, в том, на что открылись ее глаза с того момента, как они встретились.

Девушка снова сверилась с карманными часами. Шесть минут. Если бы он примирился со своим отцом и семьей Салливанов, то тогда связь между ними могла бы стать, по меньшей мере, возможной. В действительности, Салливан забирается через окно в дома аристократов и получает пулю в попытке вернуть несколько картин, которые даже не сможет никому показать, что, по всей вероятности, приведет его к смерти. И если кто-то увидит их вместе, то Изабель останется пожалеть, что она не умерла.

Совершенно ясно, что она не собирается за него замуж. Уоринг хотел… вступить с ней во внебрачную связь. А она хотела ощутить его руки на своем теле, его рот на своих губах, все, что она только могла себе представить. Будет ли это стоить риска? Потери невинности? Изабель предположила, что это будет зависеть от того, за кого она впоследствии выйдет замуж. Оливер определенно увлекся ею, но чем больше она видела, как он обращается с Салливаном, тем меньше ей хотелось проводить с виконтом время. Она начала думать, что делает это просто для того, чтобы Тилден не заподозрил, как сильно ей нравится Салливан. Очевидно, что как только она отдаст свою девственность Салливану, Оливер больше не захочет иметь с ней ничего общего. И если честно, то это ее не беспокоило. Если она когда-нибудь вообще захочет выйти замуж, то, предположила Изабель, найдутся мужчины, которые будут сквозь пальцы смотреть на недостаток у нее целомудрия в обмен на щедрое приданое.

Но она может потерять не только непорочность, и ей следует учитывать и это тоже. До прошлого вечера Изабель была одной из фавориток высшего света – их любимицей, всегда окруженной толпой на балах, никогда не остававшаяся без друзей или партнеров по танцам. До прошлого вечера она не осознавала, насколько хрупкой может оказаться популярность. И это ставило перед Изабель еще больше вопросов. Неужели популярность сделала ее такой, какая она есть? Что произойдет с ней, если она утратит популярность? И готова ли она рискнуть этим?

Четыре минуты.

– Проклятие, – пробормотала девушка, снова захлопнув крышку часов. Все, что ей нужно сделать – это остаться здесь, и она будет в безопасности. Не в безопасности от желания, испытываемого к Салливану, от заинтересованности в нем, но от его поцелуев и от возможности быть погубленной им, и от ответов на все эти вопросы.

Изабель уронила часы в ящик и встала, чтобы накинуть тонкий халат. Последние два года она провела танцуя и флиртуя, потому что именно этим следовало заниматься юным леди хорошего происхождения. Она не верила в любовь с первого взгляда, в судьбу и в другие подобные глупости. Но как только Салливан Уоринг ворвался в ее мысли, он никогда не выказывал ни малейшего намерения покидать их. И девушка не думала, что он когда-либо это сделает. Только не до тех пор, пока она не отправится туда, куда хочет и куда ей нужно пойти.

Сделав вдох, Изабель медленно открыла дверь спальни и осторожно выскользнула в коридор. Она все еще могла передумать. Все еще могла остановиться в кухне, чтобы взять яблоко, а затем вернуться обратно наверх, в свою постель. Таков был ее план той ночью, когда она наткнулась на Салливана, грабившего их дом.

Девушка замедлила шаг у двери на кухню. Салливан Уоринг – потрепанный жизнью, озлобленный преступник, который трудился, чтобы заработать себе на жизнь. А за ней ухаживал богатый виконт, который однажды станет маркизом, и чья внешность имела очень сильное сходство с мистером Уорингом. Хм. Так что если Изабель сумеет преодолеть искушение Салливана, то все равно сможет заполучить кого-то, пусть и нежеланного, но выглядящего как он.

Искушение. Да, ей хотелось яблоко, но не то, что лежало на кухне. Сегодня ночью она жаждала того самого яблока, которое змей вручил Еве. И в результате она, вероятно, тоже потеряет свой рай. Потому что, несмотря на все их физическое сходство, Оливер не обладал тем качеством, которое привлекло ее к Салливану: того ощущения, что он остался в живых, что он сражался и завоевал каждый момент своей жизни и того времени, что они провели вместе.

Фактически, прежде чем она осознала это, Изабель оказалась на улице, в густом мраке конюшенного двора. Молча выругавшись, она скинула туфли и спрятала их за каменной скамьей, чтобы не бросались в глаза. Нет смысла портить их – или давать кому-то повод думать, что ночью она была где-то еще, кроме собственной кровати.

Дверь в конюшню уже была приоткрыта на пару дюймов. Ни один из помощников конюхов не оставил бы ее открытой, если хотел сохранить свою работу в Чалси-хаусе. Прикусив нижнюю губу и прилагая усилия, чтобы руки не дрожали слишком сильно, тогда как ее сердце билось быстрее, чем ритм барабанщика, Изабель открыла дверь еще на несколько дюймов и проскользнула внутрь.

Без бледного лунного света внутри здания конюшни стояла кромешная тьма. Она могла слышать, как шелестят и дышат две дюжины лошадей, но ничего кроме этого.

– Салливан? – почти беззвучно прошептала девушка. Грумы и помощники конюхов спали в отдельном помещении позади конюшни, и она не собиралась будить их даже в том случае, если перед ней появится сам Люцифер. – Салливан?

Рука скользнула по ее плечу и легла на ее рот.

– Ты точно вовремя, – прошептал ей в левое ухо низкий голос Салливана.

Все ее тело задрожало. От возбуждения, страсти или от тревоги – она не знала. Когда он взял ее за плечи и повернул лицом к себе, ей было все равно. Изабель никогда не ощущала себя такой живой, как в этот момент.

Приподнявшись на цыпочки, она запустила пальцы в волосы Салливана и притянула его лицо вниз, встретив его губы глубоким, открытым поцелуем. Он окутал ее словно расплавленным огнем, прижав ее спиной к стене, крепко прижимаясь к ней, его рот оказался таким же пылким, как и ее.