Пока она тянула его за руку, шагая обратно к дому и едва осмеливаясь дышать, Оливер бросил взгляд через плечо. Он посмотрел еще один раз, а затем так резко остановился, что едва не уронил ее на землю. Стряхнув ее ладонь со своей руки, виконт зашагал обратно к Зефир и ее тренеру.

– Пойдемте, Оливер, – проговорила Изабель в его широкую спину. – Мне приказать кухарке испечь для нас немного печенья?

Он заметным усилием овладел собой и снова остановился.

– Да. Конечно. Пойдемте в дом. Не слишком приятно находиться здесь среди помощников конюха и мерзости во дворе.

Корда Зефир взлетела вверх. Внезапно кобыла помчалась галопом – и прямо на них. Изабель охнула, страх пронзил ее позвоночник. Оливер торопливо отступил, запоздало потянув ее за собой. В футе от того места, где они стояли, кобыла, заплясав, остановилась. Секундой позже мистер Уоринг рукой обхватил один из ремешков ее недоуздка.

– Вам нужно научиться контролировать ваше животное, Уоринг, – прорычал Оливер. – Извинитесь.

– В этом нет необходимости, – сумела выговорить Изабель, заставив себя вдохнуть воздух в легкие. Когда она подняла взгляд на мистера Уоринга, то увидела, что он смотрит на нее.

– Прошу прощения, если я испугал вас, миледи, – низким голосом произнес он. – Это вышло непреднамеренно.

Девушка крепко сжала зубы и точно с такой же силой обхватила пальцами руку Оливера, после чего кивнула.

– Давайте войдем в дом. – Ей нужно было войти в помещение прежде, чем она полностью поддастся истерике. Мчащаяся лошадь и то, что она только что узнала о Салливане Уоринге, очевидная злость между двумя мужчинами, а она где-то посередине всего этого… – Пожалуйста, давайте войдем в дом.

– Конечно, дорогая. – Обхватив рукой ее плечи, словно защищая Изабель, Оливер повел ее в дом, в то время как Барбара следовала за ними.

Во второй раз за сорок восемь часов с момента встречи с мистером Салливаном Уорингом – или в третий, если считать инцидент с поцелуем – Изабель захотелось выпить что-нибудь покрепче. Во что, черт побери, она ввязалась?

Салливан наблюдал, как трио исчезает в доме. Оливер чертов Салливан. Ухаживает за остроумной, дерзкой Изабель.

– Проклятие, – прорычал он. Зефир беспокойно дернулась рядом с ним.

Так вот о чем не сказал ему Брэм, этот проклятый змей с черным сердцем. Постепенно он снова начал осознавать шум вокруг себя, суматоху во дворе конюшни, перешептывания и жесты группы слуг у дверей.

Он не принадлежит к ним. Расправив плечи, Салливан ослабил хватку на недоуздке Зефир и угостил ее пригоршней овса из своего кармана. Когда он вернул ее на позицию в середине двора, то бросил еще один взгляд через плечо на большой дом. И к ним он тоже не принадлежит.

Если бы Салливан был одним из них, то они никогда не осмелились бы нагло обобрать его, пока он сражался на войне. По крайней мере, теперь он знал, как именно у Чалси оказалась одна из картин его матери. Без сомнения, это был подарок от дорогого Оливера.

Что все это дает ему? Судя по выражению ее лица – перед тем, как он напугал ее до полусмерти – Изабель догадалась о том, какое значение имеет имя Салливана и почему. Он нахмурился, когда снова начал водить Зефир по кругу. Как бы удивлен и раздражен он не был, ему не следовало посылать кобылу в атаку подобным образом. И не важно, что все это время корда была у него в руке. Страх леди Изабель казался заметным и неподдельным, и он уже знал это. Но подобно животному, с которым сравнил его Оливер, Уоринг разозлился и отреагировал, не подумав о последствиях.

Итак, Оливер Салливан, виконт Тилден, ухаживает за леди Изабель Чалси. И все же она не знала его, несмотря на предполагаемое очень сильное сходство с единокровным братом. И все же, даже имея поклонника, она решила сыграть с ним в эту маленькую игру-мышеловку. И все же, когда Изабель осознала, кем он, должно быть, является, она попыталась увести Оливера в дом вместо того, чтобы отойти в сторону или поощрить столкновение, как это свойственно людям ее сословия.

Хм. Итак, леди Изабель продолжала сбивать его с толку, что означало – она все еще опасна. Но если ему нужен был какой-то дополнительный стимул, чтобы остаться на службе у Изабель Чалси, то появление Оливера только что предоставило его. Любой шанс нанести удар этому надменному подхалиму просто нельзя упустить. Во всяком случае, ему никогда не удавалось противостоять такому искушению.

Салливан поработал с Зефир еще тридцать минут, до тех пор, пока не почувствовал, что кобыла начинает свыкаться и уверенно отвечает на те две команды, которые выучила. Он мог бы продвигаться быстрее, но Зефир нужно быть спокойной и уверенной в себе, двигаться настолько мягким шагом, каким он только способен научить ее. Особенно после того, что он сделал раньше.

Когда они закончили на сегодня, Уоринг сам завел кобылу в стойло, отмерил ей зерно и сено, и почистил ее, пока она ела. Пока он работал, уши кобылы дернулись в его направлении, а затем – в другую сторону. Секундой позже он ощутил легкий, но острый запах цитрусовых, и что-то, чему он не мог дать название, клубком прокатилось вниз по его позвоночнику.

– Вы все еще здесь, – заявила Изабель без преамбулы.

Он продолжал чистить лошадь.

– Вы хотите, чтобы я ушел?

– Я хочу, чтобы вы смотрели на меня, когда я с вами разговариваю.

Салливан бросил щетку в ведро и обернулся.

– Как пожелаете, миледи, – выдавил он, сложив руки на груди, и сознавая, что нет ее вины в том, что ощущает себя сегодня расцарапанным до крови.

– Так-то лучше. – Ее красивые карие глаза были устремлены на него. – Сегодня вечером меня не будет дома допоздна, и утром я буду спать подольше. По этой причине вам следует явиться сюда ровно в десять часов утра.

– Вы хотите, чтобы я вернулся? – спросил глубоко изумленный Салливан.

– У нас с вами соглашение. И я все еще пытаюсь решить, что с вами делать. – Она перевела взгляд с него на Зефир, сделала вдох и повернулась кругом.

– Мне на самом деле жаль, что я напугал вас, – проговорил он ее спине, часть его удивлялась тому, что он ощутил необходимость извиниться. Напугать ее, вероятно, было в его лучших интересах. Уоринг определенно никогда не демонстрировал собственную безобидность к чьему-то – и к ее – удовлетворению.

Девушка медленно повернулась к нему лицом.

– Да. Больше так не делайте. Это нечестно.

– Это было направлено не на вас, Изабель, – тихо ответил он. – И я не стану. Я имею в виду – больше так поступать.

Изабель сделала еще один вдох, очевидно, оценивая его. Салливан понятия не имел, что она увидела на его лице, но выражение ее собственного лица слегка расслабилось.

– Считайте, что вы дали слово, мистер Уоринг. А теперь, если вы меня извините, то мне нужно занимать гостей.

Она опять не сказала ничего про Оливера и про их так называемую связь.

– Тогда увидимся завтра утром, – произнес он настолько холодно, насколько мог.

– В десять часов.

– Точно в десять.

Уоринг наблюдал, как ее спина скрывается за широкими дверьми конюшни. Она оставила Оливера в доме, чтобы выйти и поговорить с ним. Чтобы убедиться, что он будет здесь завтра утром. Изабель Чалси неравнодушна к нему, что плохо для всех заинтересованных лиц. Что еще хуже, он сам неравнодушен к ней.

Глава 6

Хотя Барбара уехала домой, чтобы переодеться для званого вечера у Эдлингтонов, Оливер Салливан остался в Чалси-хаусе на обед, а затем предложил свою карету для сопровождения всего семейства на этот прием. Пятеро взрослых втиснулись в его экипаж, тогда как Дуглас остался у окна в гостиной наверху и строил им рожи. В кои-то веки Изабель пожалела, что она не на три года младше и не может тоже избежать выхода в свет.

Не то чтобы ей не нравилось танцевать и слушать музыку. Обычно – на самом деле, до сегодняшнего вечера – она считала их самой лучшей частью Сезона. Однако после сегодняшнего дня девушка чувствовала, что больше нуждается в тишине и достаточном времени, чтобы подумать, что же ей нужно делать дальше. Этим вечером вальсировать и улыбаться, кажется, будет слегка затруднительно.