Сэм не испытывает никаких эмоций, когда им удаётся изгнать Майкла из тела Дина. Это едва не стоило жизни Джеку, который удерживал архангела, пока Ровена мощным заклинанием отправляла того в хитроумную ловушку, с трудом раздобытую Кетчем у британских Просвещённых. Каждый рисковал собой, стараясь спасти Дина, Сэм тоже чуть не погиб, безуспешно пытаясь достучаться до брата и получая в ответ лишь надменную и самодовольную усмешку Майкла, с увлечением описывающего, как страдает Дин, запертый в собственном сознании.
Сэм не понимает, для чего жить, если все усилия были напрасны.
Дин свободен от Майкла, да. Но вместо брата Сэм видит перед собой пустую оболочку. Его душа цела, это подтверждают и Кас, и Ровена, но будто какой-то механизм сломан. И это гораздо страшнее, чем когда Дин был демоном или одержимым Меткой. Тогда он всё равно оставался собой, пусть и человеческие чувства были вытеснены жаждой крови. Сейчас чувств у него не было.
***
Дин не говорит. Сэму хочется выть, когда на все его вопросы - тишина, а не привычные насмешливые подколы.
Дин больше не умеет улыбаться. Сердце Сэма медленно разрывается, стоит только вспомнить, каким обычно был Дин. Тот Дин, которого Сэм знает и любит с рождения. Тот, кто всегда был для него примером и смыслом жизни. Тот, кто своей безбашенностью и безудержной храбростью освещал мир вокруг, даже если всё катилось к чёрту.
Дин его не узнаёт. Сэм давит глухие рыдания, не позволяя выплеснуться отчаянию, когда он неотрывно наблюдает за братом, не спит ночами, дежуря у его постели, в безумной, почти бесплотной надежде заметить малейший знак, что Дин может стать собой.
Сэм устал от сочувствия вокруг, от понимающих и жалеющих его взглядов близких. Мама, Кас, Джек пытаются помочь, и, если не удастся вернуть Дина, то хотя бы поддержать Сэма. Ему кажется, что они уже смирились с неизбежным.
Ему не нужна их поддержка. Он сознательно запирает себя в мире, где может существовать лишь с одной потребностью - заставить брата вспомнить.
Он говорит с Дином. Сэм рассказывает последние новости, включает его любимые телешоу, даже читает вслух научно-фантастические рассказы, которые всегда так бесили Дина. Лишь бы дождаться его реакции.
Он готовит для Дина. Сэм не отлучается из Бункера, даже чтобы купить любимые лакомства брата. Из привезённых Бобби продуктов Сэм неумело готовит сам, не подпуская к плите даже маму. Вишнёвый пирог подгорел и выглядит неаппетитно. Его Дин бы высмеял младшего брата за неуклюжие попытки. Этот Дин безмолвно, как робот, ест всё, что предлагает ему Сэм.
Сэм постоянно называет его по имени. Словно так он может внушить Дину, что тот в безопасности и нет нужды больше оберегать свою душу. Никто больше не посмеет раздавить его личность, Сэм об этом позаботится.
Он, кажется, отдал бы всё, лишь бы услышать от Дина родное и такое необходимое “Сэмми”. Лишь бы услышать хоть что-то.
Сэм не понимает, когда окончательно погружается в пучину слепого отчаяния. Он теряет счёт дням, становится похож на бледную тень самого себя. Видеть Дина таким - мука, но быть не рядом с ним он не может.
***
Когда он сидит у постели Дина и тяжело дышит, обессиленно закрыв лицо руками, то даже не сразу замечает едва уловимое движение. Не сразу ощущает лёгкое прикосновение.
Лишь когда слышит негромкое хриплое “Сэмми”, понимает, что это не сон. Не плод его измученного воображения.
Дин смотрит на него с узнаванием, обычной обеспокоенной заботой во взгляде и привычной теплотой.
Сэм вдыхает полной грудью, не обращая внимания на слёзы в глазах.
Брат рядом, и Сэм снова может жить.
========== U - Understanding (Взаимопонимание) ==========
Nothing Else Matters (Metallica)
So close no matter how far
Couldn’t be much more from the heart
Forever trusting who we are
And nothing else matters
Так близко друг к другу независимо от расстояния.
Эти слова не могли бы быть более искренними.
Всегда верить в то, кто мы есть,
А остальное не важно.
Дин всё ещё не верит, что вернулся. Знакомые предметы и привычные действия вызывают странные ощущения, словно он отсутствовал не несколько месяцев, а долгие годы. Даже мотор Детки рычит как-то по-новому, будто и она отвыкла от хозяина.
Дин плохо спит по ночам. Несмотря на все паршивые события в жизни, кошмары нечасто мучили старшего Винчестера. Исключения - когда он вернулся из Ада, когда думал, что потерял Сэма, прыгнувшего в бездну Клетки, ну и конечно, когда на руке горела Метка, подпитывая бурлящую жажду крови.
Тогда кошмары были непосредственно связаны с происходившим - будь то пытки несчастных душ, которые со временем, бежавшим в Аду столь стремительно, начали доставлять Дину извращённое удовольствие, или же раз за разом повторявшийся ужас, где он собственноручно убивает младшего брата. Сейчас кошмаров не было, Дин просто не мог заставить сознание расслабиться и погрузиться в сон.
Слишком невыносимо было чувствовать себя послушной марионеткой, без возможности контролировать своё тело. Слишком больно было день за днём понемногу терять душу, которую словно по частям разрывала благодать могущественного архангела. И осознание, что всё, наконец, позади, никак не приносило облегчения.
Дин знал, чем рисковал, когда соглашался на сделку. В тот миг он не думал о спасении мира или о собственной жизни, которую никогда не ценил чересчур высоко. Он мог ощущать лишь безумный животный страх за брата, снова оказавшегося в руках Люцифера, и понимать, что на этот раз он способен предотвратить издевательства над Сэмом. Неважно, сколь высокой будет цена.
Дин не жалеет. Каждый раз, когда он готов пожертвовать собой ради брата, он абсолютно уверен, что поступает правильно. И вновь без раздумий сделает то же самое, если самому дорогому в этом проклятом мире человеку будет угрожать опасность.
Дин понимает, что его возвращение стоило неимоверных усилий Сэму и остальным. Он не возмущается и не винит брата, что тот не смог отпустить и жить дальше, справившись с потерей. Для них двоих это давно уже стало немыслимым.
Дин бесшумно идёт на кухню, чтобы сварить кофе. Каждая ночь длится слишком долго, и если удаётся под утро забыться в тревожном сне - это достижение. Дин не сомневается, что Сэм замечает усталость на его лице и тёмные круги под глазами. Сэм и сам выглядит не лучше - бледный, вымотанный месяцами упорной борьбы за брата. Они не говорят об этом. Старая привычка Винчестеров держать переживания в себе, глубоко въевшаяся в подсознание.
Дин слышит шорох в библиотеке и размышляет, не вернуться ли в свою комнату. Он совершенно не желает видеть кого-либо. С Касом у них до сих пор напряжённые отношения - ангел считает поступок Дина безумием, подвергшим угрозе всё человечество, а Дин искренне недоумевает, насколько плохо лучший друг знает его, если полагал, что он позволит брату умереть. Мама после года в Мире Апокалипсиса отдалилась ещё больше. Для неё сыновья, конечно, уже не чужие, как было после её воскрешения благодаря Амаре, но как детей Мэри их воспринимает весьма относительно. Скорее, как союзников в борьбе со вселенским злом.
В библиотеке оказывается Сэм, и тепло в душе Дина сменяется обеспокоенностью за брата, торчащего среди пыльных томов среди ночи.
- Не спится, - бормочет Сэм, старательно пряча пожелтевшую книжонку от Дина. Но тот уже успевает мельком отметить, что на выцветших страницах написано о способах борьбы с кошмарами и бессонницей. И Дин чётко осознаёт, что мелкий роется в записях Просвещённых не для себя. Как обычно, Сэм думает только о том, как бы помочь безрассудному старшему братцу, согласившемуся быть мясным костюмчиком ненормального архангела с жаждой мирового господства и теперь пытавшемуся справиться с последствиями.
Дин молча идёт на кухню и варит какао. Сэм с детства любит этот нехитрый напиток, и Дину доставляет удовольствие баловать брата пусть небольшими, но такими желанными бытовыми мелочами. Когда-то Сэм даже говорил, что молочно-шоколадный аромат ассоциируется с домом, которого у них никогда не было. Хоть и прошли годы, но они всё так же могли себя чувствовать, как дома, лишь рядом друг с другом.
