Веселье закончилось, и народ стал медленно расходиться. К этому моменту появился Макс с одним из охранников, который прочитал молодым балбесам короткую лекцию о правилах поведения в общественных местах. Все бы так и закончилось, но кто-то вызвал полицейский патруль, заявив, что в отеле происходит сексуальная оргия при большом скоплении народа. После того, как приехавшие полицейские узнали от Ругера причину вызова, они громко смеялись и жалели, что им не удалось посмотреть на столь необычное шоу.
Мои попытки проникнуться местной жизнью, прочувствовать азарт и жгущее сердце желание игрока победить казино провалились с треском, впрочем, это не стало для меня открытием. Здесь не было разыгранной противником смертельно опасной комбинации, не было того чувства риска, от которого закипает в крови адреналин и холодеет под сердцем, – всего того, что мне нередко приходилось испытывать в той жизни. А как тонко начинаешь чувствовать все прелести жизни, когда выходишь победителем над хитроумным противником…
Пытаясь хоть как-то заполнить свою жизнь, я решил помочь людям Ругера. За две недели сумел выявить горничную-воровку и бармена, который довольно вольно обращался с запасами спиртного, наливая подвыпившим клиентам дешевый алкоголь, разлитый в бутылки из-под дорогого виски. Сэкономленные таким образом элитные марки виски он отдавал за полцены своему приятелю, работавшему в винном магазине.
Когда воры были схвачены за руку на месте преступления, им было предложено на выбор: тюрьма, большой штраф или они становятся личными информаторами Ругера.
Нетрудно было догадаться, что они выбрали, так как жители Лас-Вегаса почти на восемьдесят процентов составляли обслуживающий персонал отелей, казино и ресторанов. Зато с вором, которого поймали в казино, начальник службы безопасности поступил намного жестче. Взяли его аккуратно, ведь недаром два приятеля Макса, которые приехали с ним из Лос-Анджелеса, были настоящими профессионалами. Жилистые, подтянутые, с невыразительными лицами, бывшие полицейские, никак не афишируя себя, скользили серыми тенями между гостей, вылавливая жуликов, воров и мошенников, а для прикрытия их работы Ругер нанял несколько массивных качков, которые толкались в зале казино, изображая службу безопасности.
Вора привели в комнату охраны, где его ждал Макс с «палачом». В этой должности у Ругера состоял Стив Маккартур, бывший полицейский, которого принял на работу «дядька» по рекомендации своего приятеля-лейтенанта. Судя по некоторым слухам, именно за жестокое обращение с людьми его убрали из полиции. Макс сказал вору пару слов о том, что воровать нехорошо, после чего Маккартур сломал ему один за другим пальцы правой руки, а затем охрана вышвырнула его вон. Делать из этого тайну Ругер не стал, считая, что эта проявленная жестокость должна была стать своеобразным предупреждением всем, кто попробует покуситься на какую-либо собственность отеля-казино или его гостей.
Вернувшись в номер после очередной тренировки в тире, я сходил в душ, затем вышел на балкон, сел в легкое кресло, стоявшее в тени, и в очередной раз задумался над тем, как дальше жить. Я сумел выжить в этом, чужом для меня, времени. Теперь у меня были официальные документы на имя Майкла Валентайна, а у Макса Ругера – оформленная по всем правилам бумага на мое опекунство. Эта бумага появилась на свет благодаря связям Ругера в полиции, а также его репутации, но даже в этом случае на взятки ушло две с половиной тысячи долларов. Обо мне, как о человеке из другого времени, знал только Макс Ругер. Частично догадывался о том, кем я являюсь, старый китаец Ли Вонг, возглавляющий филиал триады в Лос-Анджелесе, но у него было свое, мистическое, представление о мальчике, в которого вселился дух воина. Возможно, что он поделился своими мыслями со своим сыном, но судя по тому, что я видел, у Вэя было практическое мышление американца, так что, скорее всего, он посчитал его откровение за стариковские бредни. Еще обо мне знали Ева Нельсон и Стив, друг детства Ругера, но в их глазах я выглядел довольно странным подростком с повадками взрослого мужчины. Все остальные люди, с которыми мне пришлось столкнуться в начале моего появления в этом времени, обо мне ничего не знали, да и связи у меня с ними сейчас были оборваны. На данный момент я являлся владельцем половины акций отеля-казино «Оазис». В банковской ячейке, в Лос-Анджелесе, у меня оставалась приличная сумма наличных денег, так что я, по американским меркам, считался богатым человеком. Вот все это было хорошо для человека другого склада, так как эта «сиропная жизнь» меня абсолютно не устраивала.
Я не знал точно даты открытия военных действий, но при этом мне был известен год начала войны в Корее. Самое время искать подходы к военным, а затем заняться поставками военного снаряжения и оружия. Мне также было известно, что в Америке еще нет сети «Макдоналдс», как и нет парка развлечений «Диснейленда». Это тоже были хорошие направления для вложения денег. Но! Мой возраст отметал мое участие в этих и других подобным им проектах. Я был лишь пятнадцатилетним подростком! Кто поверит ему на слово, да и кто будет делать бизнес с мальчишкой?! Даже если выйти на таких людей с помощью Евы Нельсон, как я смогу контролировать больший бизнес? Меня просто обманут, а потом выкинут из дела. К тому же я не разбирался в бухгалтерии, у меня не было экономических знаний, а главное… не было желания всем этим заниматься. Работать по своему профилю? Конечно, можно пойти к дедушке Вонгу, который с радостью примет меня, но мне претила работа наемного убийцы в чистом виде.
На данный момент у меня отличное прикрытие и официальный статус, но только стоит мне выйти из-за него, как я окажусь на виду у многих людей, большинству из которых буду казаться легкой добычей. Конечно, это не так, но я человек и в любой момент могу совершить ошибку, которая приведет к трагическим последствиям. Я никому не говорил, что параноик? Так вот теперь знайте: я параноик в квадрате. У меня привычка подозревать всех и вся, автоматически проверяться по пути следования, постоянно оценивая обстановку и возможную степень опасности, исходящую от окружающих меня людей.
Например, входя в кафе, я оцениваю сидящих там людей, затем сажусь так, чтобы контролировать вход и большинство посетителей. Для обычного человека это сложно и неудобно, но для подготовленного профессионала является таким естественным действием, как человеческий вдох-выдох.
Мне была нужна моя прежняя работа, и пока в ином качестве я себя не видел. Уехать в Россию и там легализоваться под чужим именем? Не пойдет. Ближайшие шесть-семь лет там появляться не стоит. Через три года умрет Сталин, и в России опять начнутся разборки. Подрасти и стать здесь полевым агентом? Вот только для этого надо иметь армейскую подготовку и закончить специальную учебку. Убить столько лет на то, что я и так знаю? Не хочу.
«Эх, вернуться бы обратно к той, моей прежней жизни, – подумал я, присовокупив к этому вздох сожаления. – Как было бы хорошо».
Посмотрел на часы. Мне пора было идти на встречу с Евой Нельсон, с которой мы уже больше недели не виделись. Отношения у нас с ней были прохладные: не враждовали, но и общаться друг с другом не стремились.
Эта встреча была ее инициативой. Насколько я мог судить со слов Макса, вчера утром в ее конторе появился клиент с интересным предложением, после чего Ева передала через него желание со мной встретиться. Ругер сразу ухватился за него, так как прекрасно видел, что мне здесь скучно. Он прекрасно знал, что я представляю собой бомбу замедленного действия, которая может взорваться в любой момент, и ему, конечно, очень этого не хотелось. Переехав в Лас-Вегас, бывший частный детектив, считал, что закончил прошлую главу своей жизни и начал новую. К тому же ему нравилась его нынешняя жизнь и совсем не хотелось никаких перемен.
Выйдя из номера, я вызвал лифт. Лифтер, совсем еще молодой парень в красно-черной униформе отеля, зная, что я родственник начальника службы безопасности и у меня свой номер в отеле, сразу подтянулся:
