Адам пристально взглянул ей в глаза и спокойно произнес:

– Послушай, Ани. Ты заслуживаешь успеха, как никто другой, и ты его обязательно добьешься. И ты с честью пройдешь огонь, воду и медные трубы, – закончил он, к ее немалому удивлению. Может быть, он и правда ее понимает.

Он не собирался всего этого ей говорить. Как-то само собой вышло. Его слова носили слишком личный характер. Он здесь не в качестве друга, он ее телохранитель. В свою защиту он мог привести единственный факт – он много читал о ней в последние дни и понял, что она действительно восходящая знаменитость, к тому же совсем неопытная. В многочисленных интервью Ани искренне признавалась, что и думать не смела о свалившейся на нее популярности и как неуютно она себя чувствует в этом новом мире.

Однако ее талант и ангельская внешность не могли не привлечь к ней внимание любителей музыки во всем мире.

А еще она во всех интервью сожалела о том, что рядом нет ее мамы, которая поддержала бы ее и разделила с ней этот успех.

– Спасибо за поддержку, – поблагодарила она Адама после некоторого молчания.

– Пожалуйста.

Воцарилась неловкая пауза. Адам решил уйти от слишком личного.

– Как долго ты занимаешься волонтерской работой?

– В молодежном центре? Примерно три года. Однажды я давала там концерт. После выступления дети обступили меня, чтобы выразить свой восторг и благодарность.

– И ты предложила давать им уроки игры на фортепиано. – Адама это совершенно не удивило. – Замечательный подарок детям.

Ани искренне улыбнулась.

– Они очень много мне дают взамен. Я вижу, как они стараются, как радуются своим успехам. Это меня окрыляет и обогащает мою жизнь.

Ему хотелось сказать ей, как много она значит для этих детей. Он ведь и сам проводил много времени в подобном центре в детстве. Мать бросила его в двенадцать лет, а отца он вообще не знал. С тех пор его воспитывали дядя и тетя. Тогда он и познакомился с Брантом и другими ребятами из небольшого поселка в пригороде Далласа. Он со многими подружился, но были и такие, кто давал понять, что он не их поля ягода.

И они были правы. Адам чувствовал себя отверженным.

Однако Ани этого знать не следует. Это слишком личное. Она сейчас его клиент, и никто больше.

Тогда зачем он с ней сидит, вместо обсуждения деталей поездки со своей группой? Почему его тянет по-дружески болтать с ней? Адам терялся в догадках.

Хотя ему следовало для работы узнать у нее кое-какие подробности ее жизни до этой поездки в Париж. Например, как случилась эта поездка и почему с ней нет близкого человека. Ему необходимо знать, не бывший ли бойфренд пишет эти имейлы.

И тем не менее его профессиональный интерес простирался дальше, чем необходимо. Он не переставал думать об Ани с того момента, как покинул офис ее отца.

Это абсолютно неприемлемо. У Адама слишком много скелетов в шкафу, чтобы завоевывать симпатию не только Ани Терренс, но и любой другой женщины. Она будущая знаменитость и уже пережила потерю в жизни. И ему нечего ей предложить.

«Я не могу больше позволять тебе сдерживать меня», – зазвучал у него в голове женский голос.

– Похоже, мы взлетаем, – сказал Адам, отгоняя горькие мысли. – Устраивайся поудобнее. – Он встал, намереваясь пойти к своей команде.

– Подожди.

Тревога в ее голосе заставила Адама обернуться.

– Что-то не так?

Она закусила губу.

– Я не так часто летаю. И Мойра куда-то запропастилась. Просто при взлете…

– Ты не хочешь быть одна? – закончил Адам за нее.

Ани смущенно улыбнулась и кивнула.

– Глупо. Я понимаю, но мне нужно отвлечься при взлете.

Ну как он мог ей отказать?

Адам снова уселся в кресло.

– Это совсем не глупо, Ани.

– Спасибо.

Самолет начал выруливать на полосу. Ани вцепилась в подлокотники кресла так, что у нее побелели костяшки пальцев. Он едва не взял ее руки в свои, чтобы успокоить, но вовремя сдержался.

– Я уже должен начать тебя отвлекать? – спросил он.

Ани судорожно сглотнула и кивнула.

– Расскажи мне о ребятах, которых ты обучаешь, – попросил Адам.

Напряжение на лице Ани немедленно сменилось на ласковое и мечтательное выражение.

– Они необыкновенные. Несмотря на то что им пришлось пережить, они такие целеустремленные и добрые. Я им поражаюсь.

Вдруг ее лицо погрустнело.

– Время, проведенное с ними, во многом напоминает мне собственное детство. Те годы, когда была жива мама. – Она быстро отвернулась и смахнула навернувшуюся слезу.

– Как это? – невольно вырвалось у Адама, хотя он запретил себе говорить с Ани на личные темы.

– Мое общение с детьми уносит меня в то время, когда я маленькой девочкой, сидела рядом с мамой, а она играла. – Ани вытерла мокрую щеку тыльной стороной ладони. – Мне хочется думать, что мама также мной гордится, как я этими детьми из молодежного центра.

Адам ничего не мог с собой поделать. Он взял руку Ани и легонько пожал:

– Конечно, Ани. А как же иначе?

Что-то заставляло Ани держаться от Адама на расстоянии. И сейчас она не могла поверить, что поделилась с ним самым сокровенным, о чем не говорила ни с братом, ни с отцом, ни с Мойрой. Она до сих пор чувствовала тепло его ладони.

Стоял прекрасный солнечный день. Ани давно мечтала побывать в Париже. Но чтобы выступить перед публикой в этой цитадели искусств? У Ани дух захватывало от этой мысли. Она до конца не верила в такую удачу. А еще она постоянно думала о том человеке, который ее сопровождал.

Мойра, похоже, угадала ее мысли.

– Ты витаешь в облаках, – заметила она, пока они поднимались в лифте на свой этаж. – Уж не красавцем ли телохранителем, который почти весь полет просидел подле тебя, заняты твои мысли?

Ани не смела поднять взгляд на подругу.

– Я всегда нервничаю при взлете. Он, как истинный джентльмен, старался меня отвлечь и успокоить.

Мойра хмыкнула:

– По-моему, от него исходит энергия совсем другого рода.

Лифт остановился на нужном этаже, и разговор об Адаме закончился.

Когда они вошли в ее люкс-апартамент, багаж уже был доставлен, а Снежок энергично бил хвостом по стенкам переноски. Ани выпустила его и, подхватив на руки, уткнулась в пушистую шерстку.

– Кто это так хорошо себя вел в самолете? – заворковала она. – Неужели Снежок? Молодец, мой маленький.

В этот момент за ее спиной раздалось деликатное покашливание. Ани мгновенно вернула собаку в переноску.

– Можно войти? – спросил стоящий в дверях Адам.

Ани кивнула.

– Мне нужно осмотреть номер, проверить замки и все такое. – Он вошел, и своим властным видом заполнил все пространство.

– Ну я пойду, – сказала Мойра и вышла, плотно прикрыв дверь.

Предательница.

Ани заволновалась. Одно дело – сидеть и болтать в самолете, а другое – остаться наедине в фешенебельном номере отеля с видом на Сену. В голову снова полезли крамольные мысли о сексапильном красавце, который в данный момент недоуменно разглядывал ее собаку.

– Кто это? – спросил он, указывая на песика.

– Моя собака. Снежок.

Адам скрестил на груди руки и посмотрел через ее голову на переноску.

– А вы, оказывается, лгунья, мисс Терренс.

Ани вспыхнула:

– Что вы имеете в виду?

– Это же кролик или заяц, на худой конец.

Только сейчас она заметила улыбку в уголках его губ. Она картинно уперла руки в бока и с деланым негодованием произнесла:

– Вы должны немедленно извиниться перед моим преданным и свирепым сторожевым псом.

– Ты имеешь в виду сторожевого кролика? – Он снова указал на Снежка. – Только у кроликов бывают такие длинные уши и такой кипенно-белый окрас.

Ани наклонилась и вынула Снежка из переноски, взяв его на руки.

– Не будем слушать всю эту ерунду. Правда, Снежок? – Ани сделала движение, чтобы уйти.

Однако у песика были явно другие планы. Он выскользнул из рук Ани, но Адам успел его подхватить. Ани невольно отметила про себя молниеносную реакцию своего телохранителя. Настала очередь Адама получить порцию собачьей ласки.