– Рози, а ты по-прежнему трудишься в технической библиотеке? – вкрадчиво проговаривает брат. – Кстати, не знаешь, Олланд не передумал продавать русским вертолетоносцы?
– Откуда ж мне могут быть известны планы французского президента Франсуа Олланда? – девушка всхлипывает и утыкается ему в грудь. – Просто из близких у меня остался только ты, и я не хочу тебя потерять.
– А я думал, ты плачешь только при виде нашего флага! – Ральф осторожно промокает слезы на ее лице большим носовым платком.
В ответ Рози корчит смешную рожицу. Опять надевает наушники и, более не глядя на брата, начинает собирать свой оранжевый чемоданчик.
Россия. Москва.
Возле постера с надписью «Россия. Москва» рабочий в фуражке семафорит белым флажком.
Россия. Москва. В вагоне метро.
Двери поезда открываются. Где-то сбоку мелькает оранжевый чемодан, вроде того, что собирала Рози. В потоке пассажиров Лилю с Матвеем вносит в вагон. При этом в общий звуковой фон добавляется пронзительный писк. Пробравшись к свободному месту у скамьи, Лиля хватается за поручни. Тревожный сигнал звучит все громче. Лиля обеспокоенно оглядывается и осторожно продвигается по вагону, как будто держа в руках миноискатель.
Сначала останавливается у парня, лицо которого скрыто глубоко надвинутым капюшоном. Но его руки спокойно и мирно сложены на коленях. Однако, напротив, с отрешенным видом, очень прямо сидит женщина в темном платке и длинной юбке. Почувствовав на себе чужой взгляд, она печально улыбается Лиле бледными губами. Нет, не то!
Снова заработав локтями, Лиля продвигается еще немного и за грузным седым мужчиной с красным лицом замечает худенькую девушку с выбившимися из-под платка темными волосами. Глядя перед собой и беззвучно шевеля губами, она придерживает края балахонистой куртки, словно под ней спрятана дорогая ваза.
«Не подскажете, какая следующая станция?» – спрашивает Лиля. Но девушка, продолжая шевелить губами, не реагирует на ее вопрос.
– Не подскажете, какая следующая станция? – повторяет Лиля, предварительно наступив соседке на ногу.
– Мне выходить через одну, – мельком взглянув на нее с Матвеем, откликается темноволосая.
– И нам – через одну. Давай пробираться к выходу!
Девушка послушно следует за ней, придерживая «вазу» под курткой.
Россия. Москва. На перроне, в метро.
Вытолкнув сына в распахнувшуюся дверь, Лиля также вытягивает за руку застрявшую, было, незнакомку. И сразу командует, чтобы та отдала свой телефон. Девушка протягивает дешевенький аппарат. Лиля быстро вытаскивает «симку».
– Еще мобильный есть? – осведомляется она, но незнакомка отрицательно мотает головой. – А то одной моей знакомой режиссер велел таскать по два аппарата! Ладно, пошли.
Но девушка, сделав пару шагов, останавливается и жалуется, мол, ноги не могут идти. Лиля прислоняет к колонне, и в самом деле, вдруг одеревеневшую, будто под гипнозом, незнакомку и оборачивается к сыну.
– Найди наверху дежурного полицейского и скажи, что мы обнаружили террористку-смертницу.
– А ты, мам?
– Присмотрю за ней. Скажи спасибо, что не рванула еще в вагоне! – Лиля быстро целует сына. – Да, и предупреди, чтобы в нас ни в коем случае не стреляли.
Подтолкнув Матвея к выходу, Лиля тоже прислоняется к колонне, наблюдая за тем, как эскалатор уносит наверх ее сына.
– Я – Лиля. А тебя как зовут?
– Заира, – девушка тоже смотрит на эскалатор. – Твой мальчик оказался похож на моего младшего брата. И я решила, что выйду на следующей остановке – после вас.
В это время дежурный по станции озвучивает новое объявление: «Уважаемые пассажиры! По техническим причинам работа станции временно приостанавливается. Просим всех соблюдать спокойствие и пройти к выходу». Пассажиры, озадаченно переговариваясь, направляются к эскалаторам.
Лиля оглядывает опустевшую станцию. И предлагает: «Давай все же ляжем на пол, чтобы никому не пришло в голову пострелять!»
С ее помощью Заира, тяжело и осторожно, как беременная женщина, ложится на пол. Лиля быстро пристраивается рядом – голова к голове – и ухватывает холодные пальцы девушки. Звонит телефон.
– Старший лейтенант Крюков, – представился собеседник. – А вы Лилия Львовна Белозерова?
– Да. Матвей у вас?
– С мальчиком все в порядке. Скажите, женщина, у которой, по вашему мнению, взрывное устройство, находится рядом?
– Да. Мы лежим на полу за колонной в центре зала. Пришлите саперов. И не вздумайте стрелять! Все нормально.
Сунув в карман телефон, она вновь перехватывает ледяные пальцы Заиры. И спрашивает: «У тебя кто-то погиб?»
– Убили нашего отца. А мать слегла и сейчас под присмотром младшего брата. Им пообещали выплатить деньги!
– Разве справился бы пацан, один, с больной матерью? Истратил бы все и тоже пошел бы в смертники!
– Нет, он обещал учиться! И маму потом отправил бы к родственникам в Панкисское ущелье. А твой сын хорошо учится?
– Отличник. Я очень хочу, чтобы он получил хорошее образование. Но денег на учебу пока не накопила.
– А муж где?
– Мы развелись. Года три назад.
Заира ворочается и массирует онемевшие пальцы рук.
«Может, песню спеть? Правда, у меня музыкального слуха нет», – бодро произносит Лиля. Но все же затягивает в ускоренном темпе, нарочито залихватским тоном – скорее, на манер «Валенок»:
«Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка –
Она меня с ума сведет!»
Заира прерывает: «Уж лучше я спою. Мы с братом когда-то в музыкальную школу ходили». Неожиданно начинает «Аве Мария!» сильным и чистым голом. Лиля слушает, уставившись в высокий потолок с затейливыми светильниками.
Место действия без конкретной географической привязки – похоже на Турцию. Набережная у моря в курортном городке.
Свет от светильников трансформируется в солнечный, на морском побережье. Рабочий в пляжной панаме и клетчатых шортах сидит на белом парапете и грызет орешки кешью. Завидев прохожего в капитанской фуражке и широких полосатых брюках, прячет пакетик с орешками в нагрудный карман рубашки, а из другого извлекает бумажный рулончик. Удерживая его двумя пальцами правой руки, левой, как телеграфист перед начальством, вытягивает ленту с сообщением: «Набережная в …». Однако прочесть указанное далее наименование населенного пункта не удается. Резким движением тип в капитанской фуражке обрывает ленту. Рабочий возмущенно поднимается. Но «капитан» одной рукой выуживает у него из кармана пакетик с кешью, а другой – так хлопает по плечу, что тот вновь опускается на парапет. В наглеце, внимательно присмотревшись, можно узнать руководителя отдела спецопераций ЦРУ Коуна.
«О, орешки! Мои любимые!» – восклицает капитан-Коун.
Отсыпает себе кешью и возвращает пакетик оторопевшему рабочему. А сам удаляется по набережной прогулочным шагом.
Через несколько метров ему наперерез выскакивает из-за столика уличного кафе бородатый смуглый зазывала, которого зрители впоследствии опознают в Хаджи – помощнике командира боевиков Абу Али. Тот пытается всучить пестрые буклеты: «Господин капитан, посмотрите – на этой печатке изображен герб фон Балка, последнего ландмейстера тевтонских рыцарей в Пруссии».
«Вильденберга», – бурчит капитан-Коун. «Что вы сказали?» – переспрашивает зазывала-Хаджи. «Последним ландмейстером тевтонцев в Пруссии стал Фридрих фон Вильденберг. А Герман фон Балк был первым ландмейстером», – уточняет капитан-Коун.
Зазывала-Хаджи восхищается подобным знанием истории Ордена. И приглашает собеседника посмотреть специальную тевтонскую серию. Почтительно усаживает его в плетеное кресло. И веером выкладывает на столе новую порцию проспектов. При этом громко уточняет, мол, такому знатоку полагаются дополнительные бонусы.
