А Рита лежала, глядя в потолок. Сколько ещё от неё собирались скрывать то, что с Началовым случилась беда? А ведь она чувствовала... Он всегда отвечал на её звонки или перезванивал. Не дождавшись ответа, Рита начала волноваться. Мама тоже не брала трубку, но она всё ещё злилась. А Максим исправно докладывал Рите о состоянии Валентины Степановны. Та шла на поправку. А Началов... Папа...

Внезапно Рита почувствовала, что должна его увидеть. Он нужен ей, а она ему. Но как это сделать? Ей же нельзя вставать... Хотя... Кардиология же совсем рядом! Нужно сделать всего пару шагов. А кроме того, тут везде медсёстры, если что, помогут... Рита понимала: Рустам не одобрит это. Но ему об этом и знать не обязательно.

Она осторожно села. Спустив ноги с кровати, Рита подождала, пока прекратится головокружение, после чего осторожно поднялась, поддерживая живот. Всё не так уж плохо... Осталось сделать первый шаг... Рита осторожно оторвала ногу от пола и переместила её вперёд. Кажется, за эти дни она разучилась ходить, или это просто ноги ватные стали... Добравшись до двери, Рита выглянула в коридор. Медсестёр на посту не было. Наверное, градусники по палатам разносят. Как раз полвосьмого... Пора. А ей это только на руку.

Добравшись до кардиологии, Рита почувствовала себя улиткой, преодолевшей как минимум с десяток километров. Ещё несколько шагов...

- Вы куда?! – преградила ей дорогу медсестра.

- К Началову. В какой он палате? – выдохнула Рита.

- В десятой, но туда можно только родным...

- Я дочь. – Рите было всё равно, что теперь об этом уж точно узнает вся больница. Ей нужно было увидеть отца. Медсестра ошеломлённо посмотрела на неё и посторонилась, пропуская Риту в палату.

Рита судорожно вздохнула, увидев отца, опутанного трубками. Он лежал с закрытыми глазами, и на миг Рита испугалась, что опоздала. Но писк монитора и слабо вздымающаяся грудь мужчины слегка успокоили её. Рита осторожно опустилась на самый край кровати и взяла Владимира Петровича за руку.

- Привет... – Прошептала она. – Я скучала по тебе... Мы скучали... Чувствуешь? – Она положила руку отца на свой живот, и малыш, словно понимая, что происходит, осторожно зашевелился. – Я знаю, что ты скоро поправишься. Ты нужен нам, слышишь? Если бы я раньше узнала, что с тобой случилось, я бы сразу пришла к тебе... Я тебе звонила, а ты не брал трубку... Представляешь, сколько там пропущенных звонков? – Рита не замечала бегущих по щекам слёз. – От меня, от Петра, от Зои... Мы тебя очень любим... Возвращайся к нам, папа... Мы будем гулять в твоём любимом парке, Аня тебе приготовит свои любимые пирожные... Помнишь, как она их приготовила первый раз, а они сырые оказались? А мы ели и хвалили...

Рита не знала, сколько времени она провела в палате отца, прежде чем медсестра, пришедшая ставить капельницу, выгнала её. Напоследок Рита поцеловала руку отца, боясь потревожить его. Она знала, что он слышит её, чувствует, что она рядом... И он обязательно поправится! Он просто не может умереть! Не сейчас...

Сквозь слёзы Рита с трудом разбирала, куда идёт. Вот, наконец, дверь, а там пара шагов – и гинекология...

Но когда через полчаса медсестра пришла, чтобы сделать укол, Риты в палате не было.

====== Часть 49 ======

Наталья Юрьевна нервным движением сняла очки, пару секунд покрутила их в руках и снова нацепила на нос. Что-то не сходилось с пациенткой Колчак. Буквально на днях она приходила к Максимовой на осмотр, хотя та не являлась её лечащим врачом. Выслушав бесконечный поток жалоб, Наталья Юрьевна поинтересовалась, почему же гражданочка сбежала от Лещук. Вот только ответа внятного не получила. И это насторожило хирурга. Обычно, если уходят от одного врача к другому, то жалоб не перечесть, а эта лишь что-то промямлила про диагноз да про “болит да болит”. Странно...

Максимова пролистнула карточку. Последняя заполненная страница привлекла внимание женщины. Она слишком хорошо знала почерк Лещук. Как, в принципе, и любого другого врача из их отделения. И Наталья Юрьевна готова была поклясться, что это писала не Ирина. Но кто?..

Анна исподлобья наблюдала за коллегой. Наконец она не выдержала:

- Что изучаем, Наталья Юрьевна?

- Да так... – Уклончиво ответила Максимова, захлопывая карточку. – Пациентка ко мне пришла, так вот пришлось изучать.

- Что такое? – подняла тонкие брови Каревская. – Неужели наше солнце медицинское да не справилось с пациентом?

- Может, и не справилась. – Не разделила её сарказма Максимова.

- Видимо, мечты об отдыхе затмили великий разум. – Анна Сергеевна лениво пожала плечами. Сзади раздался грохот. Не поворачиваясь, Каревская сердито процедила сквозь зубы: – Александра Михайловна, научитесь уже держать свои руки в руках! Иначе я подниму вопрос о вашей профпригодности!

Ася зло запихнула папки назад на полку и повернулась в Каревской.

- При чем здесь моя профпригодность? – резко спросила она.

- Как это “при чем”? – Анна глянула на неё через плечо. – Не хватало ещё, чтобы во время операции у вас из рук скальпель выпал.

- Вы же знаете, со мной такого никогда не случалось! – Ася раздражённо вздохнула. Каревская в последнее время уж больно часто к ней придиралась. И всё чаще – без повода.

- Откуда я знаю? – пожала плечами Анна. – Со мной вы не работали. Да я и не стала бы так рисковать. А то, что Лещук вас покрывает, известно всем.

- Анна, перестань! – хмуро посмотрела на неё поверх очков Максимова.

- Хорошо, Наталья Юрьевна, – Каревская слегка наклонилась к ней, опершись локтями в колени, – давайте предположим, что вам нужно взять на операцию второго хирурга. Или хотя бы ассистента. Неужели вы возьмете человека, у которого на ровном месте всё из рук сыплется?

- Возьму. – Спокойно ответила Максимова. – Уже брала и убедилась, что у Александры Михайловны золотые руки.

- Мы это уже слышали... – Анна поморщилась. – Вот только...

- Вот только одного не пойму: чего вы на меня так взъелись? – перебила её Ася.

- Даже не начинала. – Хмыкнула Каревская. Она хотела добавить что-то ещё, но её перебило появление Лещук.

- Наталья Юрьевна, вы не видели карточку Колчак? – Ирина окинула присутствующих быстрым взглядом и вопросительно посмотрела на Максимову.

- Видели. Вот, пожалуйста. – Наталья Юрьевна отдала Ирине карточку. – Она была у меня сегодня...

- Я знаю. – Перебила её Ирина. – Если не возражаете, я заполню последние назначения и передам вам.

Она хотела было выйти, но вопрос Каревской заставил её остановиться.

- Ирина Васильевна, как вы думаете, кто станет главврачом? – елейным голосом спросила Анна.

- Я не министерство, информацией такой не располагаю. – Спокойно ответила Ирина. – Одно могу сказать точно: не я. Как бы вам этого ни хотелось...

- Что?! – задохнулась от злости Анна, но Ирина уже ушла. – Да что она себе позволяет?

С Каревской мигом слетели напускная лень и томность. Наталья Юрьевна насмешливо наблюдала за ней.

- Что такое, Анна Сергеевна? – заботливо поинтересовалась она. – Услышали не то, что ожидали?

Ася тихо фыркнула, но Анна услышала и резко повернулась к ней.

- Смешно? – прошипела она. – Страх потеряли?

- Да. – Смело ответила Ася.

- Вот только защитница ваша скоро уйдёт. Что тогда делать будете? – прищурилась Анна.

- Работать, как и раньше. – Усмехнулась Ася и внезапно чихнула.

- Ещё и больная... – Брезгливо отодвинулась от неё Каревская.

- Александра Михайловна, какое по счету ваше выступление завтра? – Максимова вновь нацепила очки и взялась за программку конференции.

- Пятое, кажется. – Ася почувствовала холодок в груди. Хотя и Ирина Васильевна,и Глеб, и Наталья Юрьевна – все говорили, что её доклад один из лучших, Ася чувствовала, что её начинает трясти при одной мысли о том, что придётся выйти на сцену. Зная себя, она была уверена, что по пути десять раз споткнётся, четыре раза упадёт, свалит микрофон и пришибёт кого-то из членов президиума.