- Медведь! – проворчала она, наконец освободившись. Дмитрий лишь что-то буркнул и перевернулся на другой бок, обняв подушку, на которой только что спала Ира. Как обычно. Ирина всегда шутила, что засыпают они, как в кино, зато просыпаются, словно в берлоге. На что у Димы всегда было одно оправдание: “Люблю, даже во сне”.

Ира слегка улыбнулась, проведя пальцем по небритой щеке любимого. Он поморщился и попытался было перехватить её руку, но Ирина предусмотрительно отодвинулась. Встав с кровати, она накинула халат и прошла на кухню.

Достав с полки банку кофе, Ира потянулась было за чашкой и чуть не получила инфаркт, услышав сзади хриплое “Доброе утро”.

- Доброе... – Она положила руку на грудь, стараясь перевести дыхание. – Ты меня напугал.

- Извини... – Ярик сонно смотрел на неё. Покрасневшие глаза выдавали его с головой.

- Я забыла, что ты тут... Хотя бы час поспал? – с сочувствием спросила Ирина.

- Так, подремал. Сделаешь и мне? – Ярослав кивнул головой на банку с кофе, которую Ира всё ещё держала в руках.

- Конечно.

Поставив перед Яриком чашку, Ирина села напротив.

- Слав, ты прости меня... – Медленно начала она.

- Простил. Мне Саксоныч рассказал всё. – Ярик вздохнул. – Я понимаю, у тебя выбора не было.

- Выбор есть всегда. Я пожалела Наташу, думала, что помогаю ей, а получилось вон как... – грустно улыбнулась Ирина. – Теперь я виню себя в том, что произошло. Я должна была настоять на лечении, на том, чтобы она оставалась под наблюдением...

- И ничего бы ты не добилась. Она бы сбежала сама. И чёрт знает, чем это могло бы закончиться. А так ты хотя бы была рядом с ней.

- И не уберегла её. Ни от больничной койки, ни от Вильямса. – Ира вздохнула.

- Если бы я знал, что он здесь и кто он, я бы сам её никуда не пустил. – Мрачно произнёс Ярик.

- Что она тебе сказала?

- Что? Да ничего нового. Она собирается уезжать. А я не собираюсь её удерживать. Она всегда хотела это сделать. – Ярик мрачно смотрел в чашку, словно пытаясь в тёмной поверхности горячего кофе рассмотреть правильное решение.

- Ты же сейчас не всерьёз, правда? – охватила паника Ирину.

- Почему? Вполне серьёзно.

- Но это же разрушит вашу семью. Ваши...

- Семью? – Ярослав посмотрел в глаза Ирине. – Она разрушилась в тот же миг, когда Наташа пришла в себя после потери ребёнка.

- Не говори так! – задохнулась Ира. – Это неправда! Да, это больно, это тяжело! Но вы вместе...

- Вот именно, что не вместе, Ира! – Ярик повысил голос. – Не вместе! Она снова закрылась в себе, ты разве не заметила? Хотя... – Он махнул рукой. – Ты не видела её, когда она только пришла к нам работать. Та Наташа, которую ты знаешь, и та, какой она была раньше – это два абсолютно разных человека. И в жизни той, другой Наташи, нет понятия “семья”.

- Когда ты успел стать таким жестоким? – тихо спросила Ирина.

- Когда перестал быть тряпкой. Я устал. Бороться, прощать... Я словно по лезвию ножа хожу или по канату! Но мы не в цирке.

- Что теперь, Славик? – растерянно посмотрела на него Ира.

- Если она уедет, то ничего. Развод. И всё, как прежде.

- Ты обманываешь сам себя. – Ирина встала. – Ты любишь её, и вы оба совершаете ошибку. Большую ошибку.

- Кто бы говорил... – Протянул Ярослав.

- Что? – Ира резко развернулась.

- Ты мне говоришь про ошибку, а сама что делаешь? – Ярик пытливо посмотрел на неё. – Бросаешь своего Диму. Ради чего, Ир?

- Знаешь... – Медленно произнесла Ирина. – Да, я уезжаю. Но между нами будет всего 150 км. А между вами – половина земного шара. Мы с Димой сами разберёмся. А ты пока разберись с самим собой. А когда придёшь в себя, я буду рада тебя выслушать.

Она вышла, оставив Ярика одного. Он молча допил кофе. Часы показывали половину седьмого. Через два с половиной часа ему нужно быть в центральной больнице, иначе Красовский голову с него снимет. А ведь оставалось ещё одно незаконченное дело.

Через пять минут Ярослав вышел из дома Ирины. А ещё через пять шоколадка исчезла в ящике стола дежурной медсестры, а Ярик тихо прошёл в палату к Наташе. Та ещё спала, утомлённая мыслями и событиями. Ярик провёл пальцем по её щеке, едва касаясь кожи. Наташа беспокойно нахмурилась во сне. Ярослав присел возле кровати и молча смотрел на неё, изучая лицо любимой, словно стараясь запомнить каждую ямочку, каждую родинку... Запомнить изгиб губ, которые ещё недавно так горячо отвечали на его поцелуи, запомнить нежность кожи, по которой не раз скользили его пальцы, запомнить шелк волос... Он не раз просыпался от того, что Наташа, устраиваясь поудобнее на его груди, щекотала ему нос волосами, а теперь его пальцы путались в светлых прядях, лаская их, словно в последний раз...

Наконец Ярослав встал и молча положил на тумбочку копию справки и короткую записку. “Позвони Максиму” – было написано на листке из блокнота. Ярик развернулся было, чтобы уйти, но в последний момент наклонился и поцеловал любимую. Её губы слабо ответили на поцелуй, но Наташа не проснулась. Бросив на неё последний взгляд, Ярослав вышел. Он не хотел, чтобы Наташа проснулась и увидела его. Не нужно. Они уже сказали друг другу всё, что хотели. А если что-то и осталось невысказанным, значит, так и должно быть.

И уже через минуту серая машина Ярослава исчезла, растворившись в осеннем тумане городских улиц.

====== Часть 40 ======

Сергей Вадимович хмуро оглядел коллег. Максимова встретила его взгляд открыто, Каревская так и не подняла глаз от лежащего перед ней блокнота. Ткаченко и Бондар привычно отвернулись, сделав вид, что их интересуют благодарности и дипломы на стенах. Лишь Лозинский слегка улыбался, словно предвкушая интересное кино. Не хватало только двоих.

- Где Бужора и Орновицкий? – мрачно поинтересовался Лубь.

- Меня больше интересует, где Лещук. – Максимова посмотрела на него поверх очков. – Ведь мы же собрались по поводу...

- Именно. И я считаю присутствие Лещук неуместным. – Предупреждающе повысил голос Сергей Вадимович.

- То есть поведение коллеги и вопрос её дальнейшего пребывания здесь мы будем решать без неё? – подняла брови Наталья Юрьевна.

- Наталья Юрьевна, я думаю, Сергею Вадимовичу лучше знать, что и с кем обсуждать. – Лениво протянула Каревская.

- Зато вы лучше знаете, кому и как угодить. – Бросила Максимова и едва заметно усмехнулась, заметив взгляд, которым её наградила Анна Сергеевна.

- Разрешите? – в кабинет заглянул Орновицкий и посторонился, пропуская Асю. Каревская, прищурившись, наблюдала, как коллеги рассаживаются. Её взгляд быстро скользнул по Асе и переместился на Глеба, но тот даже не глянул в сторону Анны.

- Рад, Глеб Александрович, Александра Михайловна, что вы наконец почтили нас своим присутствием. – Язвительно произнёс Сергей Вадимович. – Разрешите начать?

- Разрешаю – Орновицкий поудобнее устроился в кресле.

Лубь сердито засопел, но сдержался.

- Коллеги, мне стало известно, что Лещук Ирина Васильевна подала заявление об уходе. Я никого удерживать не собираюсь, но обстоятельства, при которых это происходит, не дают мне права молчать. – Сергей Вадимович постучал ручкой по столу.

- Так не молчите. Посвятите и нас в тайны мадридского двора. – Негромко сказал Глеб.

- Посвящу, если вы не будете меня перебивать. – Покосился на него Лубь. – К сожалению, мне стало известно, что Ирина Васильевна проявила себя как некомпетентный врач, но при этом назначала препараты, которые находятся в закрытом доступе и брала за это деньги.

- Откуда информация? – отрывисто спросил Ткаченко.

- Из надёжных источников, Сергей Дмитриевич. – Протянул Лубь.

- И доказательства есть? – прищурилась Максимова.

- Есть. – Сергей Вадимович покосился на Каревскую. От него не укрылось, что та отвела взгляд. Лубь забеспокоился. Неужели что-то произошло? Но сейчас нельзя, чтобы его позиции пошатнулись. Иначе придётся всё делать самому... А руки марать не хочется.