- Всё будет хорошо... Всё образуется...

И хотя они оба знали, что это лишь слова, но хотелось хотя бы в этот вечер обманываться и верить, что всё действительно будет хорошо. Хотя бы в этот вечер...

*

Рустам опомнился, когда за окном был вечер. Он не знал, сколько часов просидел возле Риты. Он не помнил ни слова из того, что шептал ей. Но он знал: Рита слышит его. Ведь он слышал её голос, когда был в коме. А значит, нужно говорить, чтобы она знала: он ждёт её...

Максим деликатно кашлянул, приоткрыв дверь палаты. Рустам, вздрогнув, оглянулся. Красовский поманил его пальцем. Прикрыв за собой дверь палаты, Рустам повернулся к Максиму.

- Вы уже выяснили, что с ней? – хмуро спросил он.

- Нет. – Отрицательно покачал головой Максим. Он с досадой сунул руки в карманы халата. Команда лучших врачей больницы не может поставить пациентке диагноз! Позор... Стоящий рядом с ним Александр Петрович нервно откашлялся.

- Как, Максим?! – Рустам шагнул к Красовскому. – Почему?!

- Смотри сам. – Максим подал Рустаму бумаги. – Ритм сердца в норме, антиаритмические мы не назначали. Обследования ничего не показали. Все показатели в пределах нормы. Тарас свою терапию провёл, он настаивает на переведении Риты в гинекологию для контроля состояния ребёнка, но мы не рискуем её переводить, пока не выясним, в чём дело.

- Мы ввели 2 мг физостигмина повторно. – Невролог хмуро мял в руках какие-то листы.

- Что-то обнаружили? – Максим напрягся.

- Ничего. Лаборатория прислала результаты обследования на наличие сахара, кетоновых тел, альбумина и наркотических веществ. Ничего. – Повторил Носенко.

- Разрешите. – За спиной невролога появился Началов.

- Владимир Петрович?! – Максим вздрогнул. – Вы же в санатории должны быть!

- Сейчас я должен быть здесь. – Началов хмуро глянул на Красовского. Тот поёжился под взглядом мужчины.

Повелительным жестом Началов протянул руку к бумагам. Помедлив, Рустам отдал ему документы. Началов быстро просмотрел их.

- Пробы. – Коротко сказал он. Носенко подал ему листы, которые держал в руках.

- Вы не то искали. – Владимир Петрович задержал взгляд на графе, которая скромно спряталась в самом низу листа. – Рустам, Рита принимала баклофен?

- Нет. – Рустам непонимающе покачал головой. – Зачем?

- Тогда почему указана концентрация препарата 250 нг/мл?

Палец Началова показал на цифры в конце строчки. Максим выхватил лист из рук Владимира Петровича.

- Погодите, но как такое может быть? – непонимающе нахмурился он. – Такая концентрация достигается через часы после приёма препарата, но если Рита его не принимала...

- Значит, принимала... – Носенко машинально потёр лоб. – Это всё меняет. Владимир Петрович, вы правы, мы не то искали...

Невролог с досадой хлопнул себя по бедру. Они искали передозировки или реакции на привычные в таких случаях препараты. Но такого не мог предположить никто.

- Но как могла возникнуть подобная реакция? – Максим напряженно думал. – Если это был разовый приём... Возможно, Рита случайно его приняла...

- С чего вы взяли, что разовый? – спросил Началов, хмурясь. – И с чего Рите принимать посторонний препарат подобного действия?

- Владимир Петрович, вы предполагаете, что...? – Рустам не договорил, но Началов продолжил за него:

- Подобный эффект, схожий с коматозным состоянием, происходит при многократном приеме баклофена, в результате чего он не успевает выводиться из организма и накапливается. Беременность Риты ослабила организм, и потому наступило такое состояние, минуя, по сути, все фазы интоксикации. Александр Петрович, введите физостигмин повторно в комплексе с диуретиком. И следите за сердцем.

Носенко кивнул и исчез. Началов повернулся к Красовскому и того передёрнуло от взгляда, которым наградил его бывший начальник.

- Я разочарован, Максим Кириллович. – Тихо сказал Началов. – За две минуты я сделал то, чего вы не смогли сделать за сутки.

- Не только я... – Вскинулся было Максим, но Началов не дал ему договорить.

- Это вас не оправдывает. Не перекладывайте ответственность на других. С Александром Петровичем я тоже поговорю. А ещё я хотел бы поговорить с вами, Рустам Давитович. Я подожду вас в ординаторской.

Владимир Петрович кивнул Рустаму и ушёл, оставив Рустама и Максима наедине.

- Он прав. Я самоуверенный идиот. – Красовский зло стукнул в стену кулаком.

- Ты идиот. И если бы с Ритой что-то случилось... – Рустам сжал кулаки.

- Рустам. Ты знаешь, как я отношусь к Рите. Я не допустил бы...

- Ты уже допустил.

Они замолчали. Первым нарушил молчание Рустам.

- Я одного не пойму. Как этот препарат мог оказаться в её крови? В таком количестве. – Отрывисто произнёс он.

- Ты не допускаешь, что... – Максим умолк.

- Что?

- Что это не случайно.

- Продолжай. – Рустам хмуро посмотрел на Максима.

- Возможно, кто-то помог ему туда попасть...

Рустам замер.

- Ты хочешь сказать, – медленно начал он, – что кто-то умышленно кормил Риту баклофеном?

- У тебя есть другие варианты? – резко спросил Максим.

- У меня пока никаких вариантов нет. – Устало ответил Рустам.

- Кстати, где ты был? – поинтересовался Красовский.

- Чёртов автобус заглох посреди дороги. Пришлось пересаживаться в другой, а тот делал крюк чуть ли не по всей области. – Махнул рукой Рустам.

- Ясно. – Максим вздохнул. – А я тут уже твоего клона за тебя принял.

- Евгения? – переспросил Рустам.

- У тебя есть ещё клоны?

- Он был здесь?

- Был. Пьяный. Не в хлам, но ощутимо. На меня кидался.

- Женя? Пьяный? На него это не похоже... – Рустам насторожился.

- Похоже – не похоже... – Вздохнул Максим. – Иди к Началову, я у Риты подежурю. Сейчас Петрович прибежит с физостигмином.

Рустам машинально кивнул. И пока он шёл к ординаторской, его мысли были заняты одним: Евгений не пил. Во всяком случае, до этого дня Рустам ни разу не видел, чтобы тот пил алкоголь. И то, что сообщил ему Максим, не укладывалось в голове. Что могло случиться, что Женя напился? Или Максим ошибся? А может, специально оговаривает Евгения. Но зачем? И эта мысль про отравление... Почему её высказал именно Максим? Подозрения роились в голове Рустама, заставляя его всё больше тревожиться.

Владимир Петрович ждал Рустама. Он жестом пригласил Агаларова присесть и, когда тот опустился на диван, медленно заговорил:

- Рустам, я понимаю, что тебе сейчас не до этого. Я тоже беспокоюсь за Риту. И приехал сюда ради неё. Но мне нужно поговорить с тобой. Я собирался тебе звонить, но, как видишь, обстоятельства распорядились иначе.

- Что-то случилось, Владимир Петрович? – с тревогой спросил Рустам. Началов вздохнул.

- Случилось. Рустам, тебе нужно уходить из областной. И как можно скорее.

====== Часть 39 ======

Глеб Орновицкий привык, что его утро начинается с пролистывания новостей в соцсетях. Что на панели его смартфона светится с десяток уведомлений и непрочитанных сообщений, от коллег, но чаще от пациентов, многих из которых Орновицкий даже в лицо не помнил. Его утро начиналось с истошного мяуканья соседского кота, вернувшегося с ночной прогулки и настойчиво требующего впустить “блудного сына” домой. Его утро начиналось с ленивого приготовления чашки кофе и потом он любил выпить его на балконе, наблюдая за оживающими улицами города. Но его утро никогда не начиналось с требовательного звонка в дверь.

Спросонья Глеб не сразу понял, что звонят в дверь, и потянулся было к будильнику, но уже через секунду мужчина оторвал от подушки взлохмаченную со сна голову и нахмурился. Кого могло принести в такую рань? А нежданный гость продолжал давить на кнопку звонка. Бросив сквозь зубы пару нецензурных выражений в адрес ранних пташек, Глеб натянул брюки и направился в коридор с целью немедленно придушить того, кто осмелился потревожить его драгоценный сон. Но увидев, кто стоит за дверью, Орновицкий смог лишь озадаченно протянуть: