- Я хотела Ярославу Алексеевичу рассказать, а он не хочет, – путано объяснила Лолита.

- А Ярослав Алексеевич у нас в последнее время вообще ничего не хочет. – Укоризненно посмотрел на анестезиолога Красовский. – И прежде всего работать.

- Максим, прекрати. – Ярик поморщился.

- Что “прекрати”? Я понимаю, ты в депрессии. Но халтурить я не позволю! Тебя вчера на операции словно подменили! Мне больше заняться нечем, как за тобой следить, чтоб ты пациента не угробил? Поэтому, уважаемый Ярослав Алексеевич, либо хандри, либо увольняйся.

- И уволюсь. – Ярик хлопнул дверью ординаторской. Лолита ахнула. Максим озадаченно почесал затылок. Не такого ответа он ожидал. Прежний Ярик отшутился бы, а этот, чего доброго, и вправду заявление на стол положит. Да нет, ерунда... Не уволится он. Хотя... Чёрт его знает. Он сам на себя не похож в последнее время.

Красовский потянулся было к ручке двери ординаторской, чтобы по горячим следам успокоить Ярика, да и себя заодно, но внезапно услышал рядом сердитое сопение.

- Так что там с Натальей Андреевной? – Максим интуитивно почувствовал, что Лолита может рассказать что-то интересное. Не зря Лешка всё обещал её к батарее привязать. Девушка умудрялась сунуть нос туда, куда её не звали и раскопать там что-то, чего не ожидал никто. И вполне возможно, что сейчас как раз тот самый случай, когда её любопытство может быть полезно...

И он увёл Лолиту в сторону своего кабинета.

*

Рита хмуро рассматривала фотографию. Кто прислал её? И зачем? И что ему сделала безобидная фотография, что он так над ней поиздевался? Она рассматривала фото, бездумно поглаживая пальцами места неровно склеенных стыков. На завтра назначена встреча. Встреча, которое может многое прояснить, и многое рассказать. А может и разрушить. Рита не знала, что она скажет, но боялась услышать то, что скажут ей. Но она должна была узнать правду!!! От неё всегда всё скрывали: мама, Рустам, отец... Мама... Рита тихо всхлипнула. Ей разрешили зайти в палату к Валентине Степановне, пока та спала, и Рита была даже рада тому, что мама не видит её. А то вдруг разнервничается опять... И потому Рита просто молча сидела рядом, поглаживая мамину руку и мысленно прося прощения за всё: за слова и поступки, за сказанное и несказанное... И, вглядываясь в бледное мамино лицо, Рита понимала: она могла её потерять. Навсегда. Из-за своего упрямства, которое так помогало ей в работе и так мешало в личной жизни...

Рита вздрогнула от звука хлопнувшей двери. Она с удивлением посмотрела на Ярика, который, казалось, вот-вот дымиться начнёт от злости.

- Всё хорошо? – осторожно спросила она.

- Всё просто отлично. – Ярослав с грохотом отодвинул стул.

- Заметно.

- Тогда чего спрашивать? – Ярик придвинул было к себе стопку бумаг, но тут же резко оттолкнул. Верхние листы слетели на пол. Тихо ругнувшись, Ярик кинулся их поднимать. Рита молча наблюдала за ним. Один из листов упал рядом с ней. Ярик поднял его и сел рядом с Ритой.

- Извини. – Глухо сказал он. – Я в последнее время на всех срываюсь. На Иру сегодня тоже прикрикнул... Она и так переживает...

- Я понимаю. – Рита вспомнила, как всего несколько месяцев назад они с Аней прошли через то же самое. Она поёжилась от этих воспоминаний. Тогда они чуть не потеряли дочь... – Но, Ярик, так нельзя.

- Я знаю. Но ничего не могу с этим поделать. – Он вздохнул.

- Можешь. Просто реши, что для тебя важно. Не для Наташи, не для кого-либо ещё. Для тебя. Жизнь продолжается. И тебе есть ради кого жить.

Ярослав молчал. Рита права, чертовски права. Но что сделать, если сердце разорвалось на части, и каждая из этих частей трепыхается, пытаясь выжить? Одна рвётся к Наташе, другая к девочкам, третья просто сходит с ума...

Внезапно Ярик заметил фотографию в руках Риты и, прежде чем женщина успела возразить, выхватил её и присмотрелся.

- Что это? – спросил он, недоумённо рассматривая фото.

- Так, какая-то ерунда. – Уклончиво ответила Рита, но Ярика её тон не обманул.

- Эта ерунда как-то связана с завтрашней встречей? – спросил анестезиолог, хмурясь.

- Надеюсь, что нет. – Вздохнула Рита.

- Я иду с тобой. Хочешь ты этого или нет. – Решительно заявил Ярослав.

- Не смей! – вскинулась Рита, сверкнув на него сердитым взглядом из-под чёлки. – Я говорила тебе, что должна и хочу сделать это сама! И я должна сделать это сама!

- Ты никому ничего не должна. А особенно – подвергать себя опасности. И не только себя. – Ярослав встал. Он прошёл к окну, на миг задержавшись возле стола Наташи. Рита сверлила взглядом его спину. Спасибо, конечно, за помощь, но это её дело, и она должна заняться им сама! Но следующие слова Ярослава заставили Риты вздрогнуть, словно её окатили холодной водой:

- Рита, позволь мне позаботиться хотя бы о твоём ребёнке.

Рита замерла. В голосе Ярика прозвучала такая безысходность, что она даже не нашлась, что возразить, лишь молча смотрела на него. Ярик повернулся к ней, и Рита поняла: даже если она будет против, Ярослав не отступится. И она сдалась.

- Хорошо. Но обещай мне, что не будешь вмешиваться в разговор.

- Я просто посижу в машине. Присмотрю за тобой. Не буду я никуда вмешиваться. Мне своих разговоров хватает.

- Я позвоню тебе утром.

- Позвони.

Никто из них не проронил больше ни слова. И когда Олег Борисович принёс результаты анализов Валентины Степановны, они, как ни в чём ни бывало, углубились в работу. Но в голове у каждого из них были свои мысли, далёкие от лежащих на столе документов.

*

Ира проснулась от странного ощущения. Ей снилось, что Дима приходил и что она спала у него на груди... Такой сладкий сон и такое жёсткое пробуждение... Но ощущение сна не уходило. Ей казалось, что он был здесь, словно в воздухе всё ещё оставалось его дыхание, его присутствие... Она окинула быстрым взглядом комнату. Всё было, как прежде... Значит, это всего лишь сон...

В ее доме висело старое зеркало. Тусклое, в старой раме… Каждое утро, смотрясь в него, она замечала новые морщинки, седые волоски в гриве рыжих волос, грустный взгляд зелёных глаз, за которые её не раз называли ведьмой… Ее отражение хмуро глядело на нее и от этого день тоже становился серым и хмурым. И она шла на работу, где ее ждали пациенты, кафедра и очередной безумный день. Так было раньше. Так было десятки лет. А потом появился Дима.

- Мама, смотри, какая красивая тетенька! Она на фею похожа! – детский голос ворвался в круговорот мыслей, диагнозов и лиц. Она обернулась. Маленькая девочка восторженно смотрела на нее. И улыбалась. И она улыбнулась в ответ. Это был день, когда на её палец скользнуло тонкое золотое колечко.

Когда они с Димой вернулись из центральной больницы, то, зайдя в квартиру, она наступила на что-то твердое. Весь коридор был усыпан осколками старого зеркала. После стольких лет оно разбилось вдребезги.

Уже на следующий день в коридоре появилось новое зеркало, с чистым и блестящим стеклом. И в нем отражалась молодая красивая женщина с пышной гривой рыжих волос, горящим взглядом и улыбкой. И зеркало улыбалось ей в ответ. А сегодня она снова увидела то уставшее потускневшее отражение. Куда делась та искра, которая заставляла её глаза блестеть? Куда пропала улыбка? А ведь прошло всего два дня...

Ира машинально потянулась к кольцу на пальце и вздрогнула. Ведь, по сути, оно ей тоже не принадлежало. Владелицей кольца была другая женщина, другая Ирина, которой казалось, что наконец-то в её жизнь пришло счастье. Та Ирина была женой самого лучшего мужчины. А она? Снова одна...

Кольцо легко на столик. Ира задержала на нём пальцы. Казалось, её руке чего-то не хватает. Но она тут же отвернулась, чтобы не видеть кольца. Быстро одевшись, женщина выскочила из квартиры. Рано, но лучше уж на работе пересидеть, чем дома, где всё напоминает о нём...

Но рано не получилось. Проклиная пробки и светофоры, Ирина с трудом нашла свободное место на парковке. Взгляд тут же выхватил знакомую машину. Значит, Дима на работе. Ира вздохнула и заглушила мотор.