Стрелки часов плавно переместились на 17:00. Ярослав, бросив взгляд на часы, вскочил.

- Всем спасибо, мне пора. – И наскоро попрощавшись, он вышел, бросив халат на стул. Все проводили его удивленными взглядами. Обычно Ярик уходил чуть ли не последним. И всегда дожидался Наташу. А сейчас Наташа медленно собирала вещи, не особо торопясь. Рита вопросительно взглянула на Рустама. Он покачал головой: “Потом”.

- До свидания. – Ирина Васильевна, кивнув головой, прошла мимо, едва взглянув на них. Наташа бросила в ее сторону раздраженный взгляд и, швырнув телефон в сумку, выскочила из ординаторской, даже не попрощавшись. Лещук замерла, забыв застегнуть пальто.

- Ирина Васильевна, это нормально. – Слегка поморщившись, сказал Рустам и сам удивился своей едкости. Рита укоризненно взглянула на него. – Я имею ввиду, Наташа всегда так себя ведет, когда зла.

- Это не нормально. – Покачала головой Лещук. – Я хотела извиниться перед ней, поговорить...

- Не стоит. – Быстро сказала Рита. – Не сейчас.

- Это я уже поняла. – Ирина вздохнула. – Рустам Давитович, утром встретите киевлян.

- Конечно. – Рустам кивнул.

- Всего доброго. – Ирина Васильевна замялась, словно хотела еще что-то сказать, но передумала и быстро вышла.

- Знаешь, мне иногда кажется, что мы в сериале живем. – Вздохнула Рита. – И где-то там есть режиссер, который все придумывает, как бы закрутить сюжет.

- Ты Шекспира начиталась. – Обнял ее Рустам. – И судя по твоей болтовне ночью, тебе снился далеко не я.

- Что? – Рита удивилась.

- Ты меня Гамлетом назвала. Скоро я начну ревновать тебя к твоим снам. – Рустам нежно поцеловал Риту.

- Тогда тебе больше подходит роль Отелло. – Пошутила Рита. Наверное, и вправду не стоит зачитываться на ночь Шекспировскими произведениями. Но ей не спалось, а строки уводили ее мысли далеко от реальности.

- Ты не передумала ехать? – Рустам почувствовал изменения в ее настроении.

- Нет. Если мне подпишут отгул, завтра вечером я выеду автобусом. И в среду вечером вернусь. Я звонила в колонию, узнавала, дадут ли разрешение на встречу.

- Дадут? – Рассеянно спросил Рустам.

- Да.

- Хорошо.

Они оба замолчали. Рита не знала, что сказать. Она чувствовала, что Рустам не одобряет ее идею, но смирился с тем, что они с Никой встретятся. Рита была рада хотя бы тому, что ей удалось уговорить Рустама не ехать с ней. Неизвестно, как поведет себя Ника при виде бывшего мужа.

- Как мама? – Наконец спросила Рита.

- Хорошо, ссадина заживает, голова почти не беспокоит. Александр Петрович сказал, что до пятницы побудет в больнице, а там можно будет домой... – Рустам осекся. Он уже знал о разговоре Риты с Валентиной Степановной.

- Рустам, она остановится у нас. – Твердо произнесла Рита. – Мама поймет. – Но она и сама не верила в свои слова.

- Рита, я не хочу снова становиться между тобой и мамой. Хватит того, что она меня приняла. И я не горю желанием испытывать судьбу. Иначе получится, как у того же Шекспира – две враждующие семьи.

- Ромео ты мой! – Рита ласково потрепала его по волосам. – Все будет хорошо. – Она прижалась к нему на минутку и вскочила.

- Домой? – Рустам все не отпускал ее руку. Почему-то ему не хотелось отпускать Риту. Не то чтобы это было предчувствие... Но ему вдруг стало страшно за любимую. – Давай я вызову тебе такси?

- Не стоит, я сама быстро доберусь.

- И все же я вызову. – Не дожидаясь согласия Риты, Рустам быстро набрал номер. Выслушав диспетчера, он поблагодарил и обратился к Рите: – Тебе повезло, машина как раз рядом. Будешь дома, позвони, хорошо?

- Как всегда. – Рита поцеловала его в щеку и, накинув пальто, выбежала из ординаторской.

Рустам проводил взглядом такси. Через 5 минут Рита позвонила. Она уже дома, Аня делает уроки и ждет папу, чтобы он помог ей с математикой. Рустам улыбнулся. Он знал, что Рита чувствует его улыбку, так же, как и он чувствовал ее. Но, положив трубку, он снова нахмурился. Предчувствие не покидало его. И Рустам не мог понять, что пытается ему сказать его шестое чувство. Ему оставалось только ждать.

*

Наташа открыла дверь. Квартира встретила ее тишиной и пустотой. Как всегда. А у Ярика сейчас шумно и весело... Девочки делятся новостями о школе, Ире наверняка снова задали огромное сочинение по английскому... И Ярик заваривает вкусный ароматный чай...

В горле запершило. Наташа до сих пор не могла поверить в то, что сегодня услышала. Неужели Ярик мог это сказать? И внезапно Наташа поймала себя на мысли, что это должна была быть скорее ее реплика. Сколько раз она это повторяла и самой себе, и Ярику. “Поспешили, не подумали...”. Доповторялась.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Кого принесло на ночь глядя? Наташа открыла дверь и замерла.

- Здравствуй. – Елена Михайловна с легкой улыбкой смотрела на нее.

- Мама? – Наташа нахмурилась и внезапно заметила соседку. – Валентина Ивановна?

- Валентина Ивановна любезно пригласила меня к себе, пока тебя не было. Может, и ты пригласишь? – Женщина вопросительно подняла брови.

- А ты еще не нагостилась? – Хмуро буркнула Наташа, но все же посторонилась, пропуская мать в квартиру. Валентина Ивановна одними губами произнесла: “Зайдете потом”. Наташа кивнула и закрыла дверь.

Елена Михайловна с интересом рассматривала комнату. Наташа, подняв бровь, наблюдала за ней.

- Ты хоть бы обувь сняла. – наконец сказала она.

- Зачем? – Елена Михайловна непритворно удивилась. – В Америке, насколько я знаю, обувь не снимают.

- Мы не в Америке.

- А могли бы быть. – Женщина последний раз окинула взглядом комнату и наконец повернулась к дочери. Они встретились взглядами, и Наташа почувствовала глухое раздражение при взгляде на эту холеную, интеллигентную с виду женщину. Почему она кажется счастливой и вполне довольной жизнью? Почему таким, как она, все прощается и все удается? Почему? Наташа не заметила, что последнее “Почему?” у нее вырвалось вслух.

- Почему? – Подняла брови Елена Михайловна. – Потому что у тебя был прекрасный муж. И твоя жизнь могла бы быть намного лучше, чем сейчас, в этой провинции.

- Что же ты тогда здесь делаешь? – Язвительно поинтересовалась Наташа.

- Я же тебе говорила. Все ждала, когда же дочь образумится и заберет меня к себе. – Насмешливо произнесла Елена Михайловна. – А дочь не только меня не забрала, а и свое счастье профукала.

- Счастье? О каком счастье ты говоришь? – Горько усмехнулась Наташа.

- О твоем муже. И я считаю, что вам нужно поговорить и помириться. Я позвоню ему...

- Не смей! – Сорвалась Наташа.

- Не ори на меня! – Повысила голос и Елена Михайловна.

- Не лезь в мою жизнь! Ты хотела поговорить со мной. Об этом? О моем муже? Если да, то разговор окончен. Дверь там. – Наташа ткнула пальцем в сторону коридора. Елена Михайловна зло смотрела на нее.

- Ты никогда не слушалась. Считала себя самой умной. Кто ты теперь? Никто. Хирург в этой чертовой больнице, где ты никому не нужна. Где у тебя даже друзей нет.

- Есть. – Наташа прикрыла глаза, словно так слова матери до нее не долетели бы.

- Да? Есть? Да кто тебя выдержит! – Бросила мать. – Ты же чудовище!

- Такое же, как и ты. – Тихо сказала Наташа, не открывая глаз.

- Что?! – Елена Михайловна неверяще смотрела на дочь. – Что ты сказала?!

Вместо ответа Наташа молча указала на дверь. Ей не хотелось ничего говорить, хотелось только поскорее остаться одной. Елена Михайловна промчалась мимо нее, но на пороге обернулась.

- Ты еще пожалеешь об этих словах! Я тебе обещаю! – Прошипела она.

- Я жалею только об одном: что встретила тебя снова. – Ровным голосом произнесла Наташа, хотя внутри у нее все кипело. – Исчезни из моей жизни, пожалуйста. Навсегда.

Услышав, как за матерью захлопнулась дверь, Наташа без сил опустилась на диван. Голова была тяжелой, а все тело ломило. Не хотелось даже переодеваться. Тихие шаги заставили Наташу приоткрыть глаза. Валентина Ивановна осторожно зашла в комнату.