— Я что-то не понимаю. Ты это к чему? — подозрительно спросил Намикадзе, уже чувствуя, что «авантюрка» будет чем-то в духе тех извращенных «тренировок», которые они проходили вместе, и никак не меньше.

— Ты ведь понимаешь, что, подписав контракт, Кушина обязана работать в борделе? Но мы ведь не хотим, чтобы ее подкладывали под клиентов, так?

— Да.

— Тогда есть другой способ, — Джирайя сиял, радуясь своей гениальности. — Она будет участвовать в небольших эротических представлениях вместе с тобой!

— Э-э… — только и выдал Минато.

— Ты будешь сам развлекаться с ней на потеху клиентов, — пояснил семпай. — Если надо, то покажешь им все, чему я тебя учил: будешь связывать ее, хлестать и так далее. Ну а дальше разогретыми посетителями займутся мои девочки. Как тебе идея?

— Можно подумать, есть варианты лучше, — обреченно вздохнул Минато. — Но, послушай, я же не смогу это делать при всех! Я и при тебе-то стесняюсь.

— А ты думай только о ней и не обращай внимания, — пожал плечами учитель.

— Ради нее я готов даже голым перед мужиками бегать, но я боюсь, что у меня что-то еще… — он замялся. — Ну… ты понимаешь… Не получится.

— Боишься, что прилюдно пипка не встанет? — засмеялся Джирайя. — Ничего, мы над этим поработаем.

— Что ж, — решился Минато, — если надо, то я сделаю и такое. Только ради нее.

***

Все оставшееся время Минато усердно готовился к эротической-артистической карьере вместе с семпаем. Они повторили трюки с приспособлениями для сдерживания эрекции, мастурбировали друг перед другом, а потом Джирайя кликнул девочек и заставил умирающего со стыда парня устроить им, так сказать, пробный показ, на котором Минато демонстрировал свои мужские способности под бурные аплодисменты аудитории.

Джирайя был вполне доволен результатом, но, откровенно говоря, все равно как-то не представлял, как пацан справится на сцене. Да он бы на его месте и сам бы не справился, наверное. «Что ж, увидим», — подумал он и решил, как обычно, действовать по обстоятельствам. В случае чего, он всегда успеет вмешаться и помочь.

***

В день первого показа Намикадзе был как на иголках с самого утра. Ему ни учеба не шла, ни еда в горло не лезла. Он даже причесаться забыл и грыз вместо бутербродов учебник. К вечеру мандраж достиг таких пределов, что Джирайя собирался отменить их с Кушиной представление и выпустить на сцену своих девочек, уж они найдут, чем развлечь клиентов. К примеру, Салли пела потрясающей пошлости и веселости куплеты, а Мэг показывала фокусы при помощи больших грудей. Да у них полно талантов в заведении!

Кушина, узнавшая о том, что ее снова собираются иметь на потеху публике, естественно, была в не себя от злости. Она даже не дала Минато или Джирайе дотронуться до нее, а, наряженная в полупрозрачную ткань, сама сердито потопала на сцену, едва не сдернув в гневе занавес. Минато боязливо просеменил следом. Кушина остановилась, с вызовом оглядела сперва публику, потом Минато и рявкнула:

— Ну давай, извращенец, делай, что собирался!

Зрители тут же уставились на сладкую парочку, а Намикадзе немного постоял как вкопанный, потом очнулся и, не помня себя от волнения, попытался аккуратно размотать подобие длинного шарфа, в который была завернута Узумаки. Он совершенно не представлял, что будет делать дальше. Тогда, на столе, ему удалось импровизировать, а здесь под рукой ничего не было. Тогда он в процессе игры с едой сам возбудился и все вышло, как вышло. Но теперь была другая ситуация. Сейчас он нервно ощущал впившиеся в спину пристальные взгляды зрителей, под которыми ему предстоит сперва раздеть девушку, снять одежду самому, а затем с ней совокупиться. Он уже жалел, что отказался от предложения Джирайи выпить немного для храбрости. Ему нужна была помощь, и помочь в данный момент мог только один человек.

Он обнял Кушину, отвернулся с ней ото всех в сторону занавеса и зашептал ей на ухо:

— Ты должна знать: директор обещал избавить тебя от обязанности обслуживать клиентов, если ты будешь участвовать со мной в представлениях. Мне нужна твоя помощь, один я сейчас не справлюсь.

— Я должна на это согласиться? — фыркнула она.

— Хочешь ли ты, чтобы только я имел право связывать тебя, бить плетью и трахать? — спросил он неожиданно дерзко, цитируя одну из фразочек Джирайи, некогда завернутых ему во время очередной «лекции по укрощению строптивой цыпочки», удивляя ее едва ли не до икоты.

— Да ты не справишься, — усмехнулась Кушина, потом внимательно на него посмотрела и спохватилась: — Насчет обещания этого старого козла ты это серьезно?

Минато утвердительно кивнул.

— Свежо предание, — язвительно сказала Узумаки, а сама отстранилась от него, гордо сдернула с себя тряпки сделала шаг вперед и, расставив ноги пошире, нагнулась.

Она с вызовом смотрела через плечо на Минато, хлопнула себя по попке и насмешливо кинула:

— Давай, кобель, залезай, чего ждешь?

Намикадзе на лучшее и не рассчитывал. Он резко выдохнул, решительно подошел к ней сзади и, расстегнув штаны, принялся за дело. Минато прикрыл глаза, абстрагируясь от посторонних, помогая себе рукой, терся у нее между ног, чтобы возбудиться. Немного терпения и горячая промежность Кушины сделали свое дело: ему удалось ей присунуть, не взирая на доносившуюся со стороны зала критику на тему того, что юнец, видимо, не знает, где находится дырка.

Минато старался изо всех сил, но из-за волнения слишком быстро выдохся и слишком скоро кончил. Подвыпившие клиенты смеялись над ним и освистывали, крича, что мальчишка еще трахаться-то не научился. Пара клиентов даже вылезла на сцену и попыталась отобрать у него девчонку, чтобы показать, как надо, но вмешался Джирайя.

— Стойте, господа, — улыбаясь во все зубы, предупредил он. — Эти молодые люди только для показа, — он махнул рукой на Кушину и Минато. — А вами сейчас займутся настоящие тигрицы!

— А мы хотим, чтоб эту пигалицу как следует отымели! — возмущались те. — А то что за уродское представление! Мы бабки платим!

— Тогда позвольте мне самолично развлечь вас, я ведь профессионал, — подмигнул старший помощник хитро, чувствуя, как ситуация чуть было не вышла из-под контроля. Если их авантюра кончится ударом по репутации заведения, Хирузен с них троих шкуру спустит. Джирайя обеспокоено переглянулся с измученным Минато, тот, сжав зубы, кивнул.

— Ты не против, если это сделает учитель? — шепнул парень Кушине.

— Делайте, что хотите, — огрызнулась она, пытаясь не расплакаться.

— Уж лучше ты, — согласился Минато, обращаясь к наставнику.

Получив добро действовать, Джирайя легко подхватил девушку, одной рукой расстегнул штаны, вытащил свой здоровенный агрегат (который был уже в полной боевой готовности, как желчно заметил Минато) и метко ее на него насадил. Кушина визжала и орала благим матом, когда ее резво начали вертеть на огромном члене и так и эдак, панически боясь, что ее разорвет. Ей поначалу было так больно, что казалось, что она рожает. Потом, когда ее лоно подстроилось под внушительные габариты партнера, начала испытывать непередаваемые ощущения от такой заполненности. Джирайя же методично заставлял ее принимать разные позы, так сказать, не отрываясь от производства, и показывал попутно чудеса эротической техники, эффектно играя ее маленькими грудками перед публикой. Кушина извивалась, сотрясаясь, как на электрическом проводе, бессмысленно дергая ногами и безрезультатно пытаясь соскочить с члена, который Джирайя загнал ей по самые яйца и так держал, не отпуская.

Когда мощный фаллос Большого Жаба начал внутри нее извергаться, Узумаки, под одобрительный свист и аплодисменты, испытала феерический оргазм. Ей даже на мгновение показалось, что Джи зальет ее так, что сперма из ушей хлынет, хоть это было и невозможно. Кончая, она кричала так громко и страстно, что Минато в очередной раз невольно позавидовал недюжему умению наставника. Из нее даже брызнуло прямо в сторону посетителей маленьким фонтанчиком, из-за чего ей на миг показалось, что она описалась. Впрочем, последнее ей тоже пришлось сделать, когда по кивку головы семпая оклемавшийся Минато притащил тазик. Кушина была близка к истерике, ей уже было все равно, что озабоченные мужики смотрят на то, как она мочится.