— Ладно… люблю.

— Как сильно? — не унимался омега, выводя любовника из себя.

— Так сильно, что хочу тебя обрюхатить, — грубо отозвался Гюнтер, сам толком не понявший, что сказал сейчас чистую правду.

Омега посмотрел на него как-то ошарашено, потом внезапно погрустнел и совершенно сник.

— Не хочешь от меня пузо? То-то же, — проворчал Гюнтер.

Елис сполз с него, развернулся, положил голову ему на плечо и, после затянувшейся паузы, начал:

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Да?

— Понимаешь, я не могу иметь детей. То есть… раньше мог, но… — Елис попытался собраться с мыслями, приложил руку ко лбу, сделал над собой усилие. Ему было неприятно об этом говорить, но надо было прояснить ситуацию. Он тихо вздохнул и продолжил: — Я очень рано пошел на панель. Мне еще шестнадцати не было, а я уже имел полный «послужной список» тех неприятностей, что сопутствуют моей профессии. Еще я по неопытности не предохранялся как следует, в результате чего мне пришлось не раз делать аборты. Потом пошли выкидыши и болезни, сделавшие меня окончательно бесплодным. Именно поэтому я не боюсь залететь и пользуюсь бешеным успехом во время течки: многие альфы готовы платить хорошие деньги, чтобы заниматься сексом без презерватива и не отказывать себе в особом удовольствии спускать в течного омегу. Не каждый захочет так рисковать. Понимаешь?

— Да ясно все, — кивнул Гюнтер, которого рассказ ничуть не удивил и, казалось, не тронул.

— Ты не сердишься? — обеспокоено спросил Елис.

— За что? Работа есть работа, — пожал могучими плечами Гюнтер. — Моя меня, вон, тоже искалечила, — он махнул рукой на свою обезображенную физиономию и далее, на покрытую шрамами грудь. — В общем, не бери в голову, ты мне и так нравишься.

— И ты бы согласился жить с таким испорченным, как я? — Елис смотрел так жалко, на его глаза навернулись слезы.

— Испорченным? Посмотри на меня и успокойся, — отрезал Гюнтер. — И перестань тут сырость разводить. Что-нибудь придумаем.

*

Первым, что придумал Гюнтер, был переезд к нему Елиса. Он лишь осведомился у омеги, хочет ли он жить с ним в его скромной комнатушке и бросить к чертям эту работу в борделе, как тот, почти не раздумывая, согласился. Он сомневался, что хозяин Кляйн его так просто отпустит, но Гюнтер заверил, что заплатит ему неустойку плюс все, что, по мнению того, Елис мог ему задолжать.

Когда Гюнтер забирал Елиса из борделя, хозяин Кляйн действительно не возражал, он только затравленно смотрел на грозно глядящего из-под бровей Гюнтера и вместе с охранниками-бетами потирал появившиеся откуда-то синяки и издавал легкий скрип зубами.

Елис оказался хозяйственным парнем, и неуютная комнатушка Гюнтера быстро преобразилась с его легкой руки. На узкой койке Гюнтера они не помещались, и устроили постель прямо на полу, на восточный манер обложившись подушками. Первые несколько дней они почти не выходили на улицу, предаваясь безудержному разврату. В этом их желания совпадали столь идеально, что Елис начал увлажняться, едва его альфе стоило об этом подумать. На его вопрос, уж не являются ли они истинными, Гюнтер ответил, что шансы, конечно же, есть, но он в эту чушь все равно не верит.

Елис был и так счастлив сверх меры. Они жили как настоящая супружеская пара и даже дружнее. Иногда только Гюнтер уходил куда-то надолго, не сообщая куда, или пугал ночью Елиса звуками, которые издавал во сне от терзающих его кошмаров. Иногда он и наяву внезапно становился настороженным и совершал не совсем понятные для Елиса действия, а потом говорил, мол, померещилось. Ко всем этим причудам Елис все же привык. Подумаешь, в борделе он и не такого насмотрелся. Одно лишь продолжало его тревожить: он чувствовал себя обузой. Для омеги стать содержанкой альфы не было чем-то постыдным. Это была обычная практика во всех слоях общества. Однако одной из святых обязанностей омеги было не только ублажать своего альфу и создавать ему в доме уют, но и родить от него наследника. Этого Елис не мог. Не мог создать с ним полноценную семью, а если бы и смог, ну какой бы из него вышел родитель? Чему бы научил своего ребенка? Он же ничего не умел, кроме того, как отдаваться за деньги первому, кто предложит.

Видя, что любовник начинает хандрить, Гюнтер перешел к следующей части плана. Однажды утром он вернулся, закончив какие-то дела в городе, и заявил:

— Собирайся, мы едем на юг.

— Куда? — переспросил Елис.

— На целебные источники. Там же покажу тебя хорошим докторам. Мне кое-кого рекомендовали, — немного расплывчато пояснил Гюнтер.

Елис был рад ехать с ним хоть на край света. Он быстро собрался, и уже через час они мчались в почтовом дилижансе, который должен был подбросить их до первой пересадки. На четвертый день они въезжали в Долину Ключей, куда тянулись страждущие отдыха и исцеления со всех концов света.

Первые дни они устроились в уютном маленьком домике совсем недалеко от источников, где славно отдыхали и набирались сил после долгого пути и ночных оргий. Далее Гюнтер, хорошенько выспавшись, отправился на разведку, и вскоре разыскал нужных людей и договорился с одним из местных светил о приеме для своего омеги.

Елис был тщательно обследован, после чего «светило» обрадовало его и Гюнтера тем, что случай его не так безнадежен. И возобновившаяся течка является очень хорошим признаком. Анализы были чистые, последствия от абортов и болезней уже давно прошли. Истинной причиной проблем являлся постоянный стресс. Именно из-за него у Елиса были выкидыши и произошло приостановление течки. Док советовал набраться терпения и избегать стрессов. Сейчас омеге требовалась поддержка партнера, его любовь и забота — вот главные для него лекарства. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем у них получится зачать, но это действительно только вопрос времени. Елису выписали успокаивающие чаи, снадобье, способствующее поддержанию течного цикла, а также разные витаминные добавки. В случае наступления беременности ему предписывалось лечь в больницу на сохранение. Елис был взволнован: у него появилась надежда.

*

P. S.

— До сих пор не верю, — шепнул Елис, поглаживая сопящего рядом младенца, — что у меня теперь есть ребенок. Он такой красивый!

— Весь в тебя, — пробасил Гюнтер, а его суровая физиономия расплылась в корявой, изломанной увечьями, улыбке.

— Думаю, что на тебя он тоже очень похож, — заверил его Елис.

— А то как же, — хмыкнул Гюнтер, — я же так старался, чтобы заделать его.

Дите, словно соглашаясь с данным утверждением, забулькало во сне и смешно наморщило нос. Елис едва сдерживался, чтобы не засмеяться, вспоминая то, как целые полгода Гюнтер трудился на нем не покладая рук, мужского прибора и всего остального тоже, чтобы его обрюхатить. Каждую ночь он работал без устали, а когда начиналась течка, удваивал «рабочую смену» и долбил его до тех пор, пока Елис не просил пощады. Дважды они удачно подгадывали, совмещая это событие с гоном Гюнтера. В эти дни Елис молил всех известных ему богов, чтобы любовник его не разорвал в клочья. Семени, которое он заливал в него в эту пору, хватило бы на то, чтобы сделать целую армию. Елис после каждого такого секс-марафона долго не мог сидеть. Но все это было не напрасно.

И вот теперь, когда все у них, наконец, получилось, они чувствовали себя настоящей семьей. Елис волновался, сможет ли он быть хорошим родителем, а Гюнтер, не особо озадачиваясь и не терзаясь на сей счет, подходил к этому вопросу более практично, уже обдумывая программу обучения для сынишки. Он не сомневался, что тот вырастет настоящим мужиком, следовательно, должен уметь некоторые вещи, что не только пригодятся ему в жизни, но и сделают по-настоящему крутым.

— О чем думаешь? — спросил его Елис среди всех этих раздумий.

— Думаю, чему буду учить сынишку, — с важностью сообщил Гюнтер.

— О, уже? — изумился Елис, который о подобном даже еще не помышлял, и загорелся любопытством: — И с чего же ты хочешь начать?