- А вы кузен, - продолжал Жернанд, обращаясь к д'Эстервалю, - у вас, должно быть, член..?
- Как у мула, - досказал Брессак. - Хоть я и привык принимать громадные предметы в задницу, уверяю вас, что его штука до сих пор причиняет мне боль.
И Жюстина по знаку маркиза быстро спустила с д'Эстерваля панталоны, и глазам Жернанда предстал один из самых красивых и самых огромных членов, какие он видел в своей жизни.
- Ого, это действительно потрясающе! - восхитился граф и попытался пососать его, ноне смог даже обхватить губами. - Да, мой дорогой, я просто жажду увидеть, как вы насадите на него мою жену. Покажи-ка теперь свои ягодицы, Брессак, дай я засуну его в твой зад... Он прекрасно входит... Ах, какой анус, племянничек, какой анус! Никогда не встречал такого просторного. А ну, друзья, - приказал он своим юным наперсникам, - пусть один из вас приласкает яички Брессаку, а другой повернется к нему задницей, в общем сделайте все, что нужно мужчине, которого сношают. Мужчина с членом в потрохах - это весьма деликатный предмет, и с ним надо обращаться особенно бережно...
Композиция составилась, и скоро Брессак, которого содомировали и который сам кого-то содомировал, почувствовал приближение оргазма.
- Подожди, подожди! - крикнул ему дядя, заметив это. - Побереги себя, друг мой, я просто хотел посмотреть, как это будет выглядеть. Нас зовут к обеду - пора садиться за стол. Для меня это святое дело, а за десертом я буду в вашем распоряжении, тогда мы и исполним несколько сцен и насладимся все четверо.
Когда сели за стол, граф сказал:
- Простите, но я вас не ждал: мой племянник не предупредил меня, поэтому я предложу вам мой обычный обед, так что не обессудьте за скудость.
На обед подали суп с итальянскими макаронами и с шафраном и раковый суп, приправленный бульоном из свиного окорока, филейную часть говядины, приготовленную по-английски, двенадцать легких закусок - шесть вареных и шесть овощных, двенадцать первых блюд - четыре мясных, четыре из птицы и четыре запеченных, кабанью голову, двенадцать различных блюд с жареньями, которых сменили легкие блюда, предшествующие десерту - двенадцать овощных, шесть видов желе и шесть кондитерских изделий, двадцать видов фруктов и компотов, шесть сортов мороженного, восемь сортов вин, шесть разных ликеров, ром, пунш, коричный спирт, шоколад и кофе. Жернанд попробовал все блюда, некоторые съел один, выпил дюжину бутылок вина: четыре "вольнейского" для начала, четыре "аи" под жареное мясо, токайское, пафосское, мадеру и фамрнское {Знаменитое вино, которое упоминает Гораций и которое делают в окрестностях Неаполя. (Прим. автора.)} он опустошил с фруктами; закончил он двумя бутылками редкостных ликеров, пинтой рома, двумя кувшинами пунша и десятью чашками кофе. Чета д'Эстервалей и Брессак, также заядлые едоки, не уступали хозяину, правда они чересчур разгорячились, а Жернанд был свеж, будто только что проснулся. Жюстина, которой позволили присесть за краешек стола, отличалась сдержанностью, трезвостью и необыкновенной скромностью результат привычки к добродетельности: она всегда противопоставляла ее грубой несдержанности злодеев, с которыми сталкивала ее несчастная судьба.
- Итак, - спросил Жернанд, вставая из-за стола, - вы готовы приступить к сладострастным утехам? Что до меня, признаюсь, что мое время пришло.
- Да, черт побери! Давайте разомнемся, - подхватил Брессак, - я заметил один предмет их вашего мужского сераля, дядюшка, и он вызвал у меня желание познать остальных.
- Как пожелаешь, друг мой, - ответил граф. - Надеюсь, ты не будешь сердиться, если увидишь мои способы наслаждения; я продемонстрирую их в паре с Жюстиной.
- А ваша супруга, сударь? - спросила Доротея.
- О, вы увидите ее дня через два или три: она отдыхает после каждого моего сеанса, а передышка ей требуется длительная, впрочем, вы поймете сами, когда увидите меня в деле. А вас, мадам, - продолжал Жернанд, обращаясь к Доротее, - мои развлечения наверняка удивят, но мне сказали, что вы отличаетесь философским умом и сладостолюбием. и с такими качествами удивить вас будет трудно: страстный человек находит чужие страсти ординарными.
- Уважаемый кузен, - сказала Доротея, - я считаю признаком уважения вашу откровенность и даже наивность, с какой вы со мной обращаетесь. И вы правы, что никакое извращение меня не удивит, что с моими вкусами и капризами мне приходится только сетовать на посредственность поступков других людей. Прошу вас назначить мне любую роль - жертвы или мучителя, - и я с удовольствием исполню ее.
- Жертвы? Ну нет! Я не хочу причинить вам боль, лучше я займусь этим с этой девушкой. Я люблю пускать кровь, - добавил он, начиная теребить свой инструмент весьма скромных достоинств, удивительно маленький для его огромного роста, - да, очень, очень люблю, такова моя прихоть, кроме того, я приступаю к операции только в том случае, если предмет моих утех хорошенько набил себе желудок. При этом во всем организме происходит мощное потрясение, и вот это обстоятельство, пожалуй, даже в большей степени, чем проливаемая мною кровь, вызывает у меня эрекцию.
- Это восхитительно, - сказал Брессак, подошел к дяде и взял его член в руки, - здесь возможны разные пикантные и изысканные детали,
Тогда Жернанд расстегнул маркизу панталоны и стал одной рукой разминать ему член, а другой - ягодицы.
- Что касается вас, дорогой кузен, - повернулся он к д'Эстервалю, - я не смею даже прикоснуться к вашему прекрасному органу; вы ведь будете сношать мою жену, друг мой?
- Я проделаю с ней. что вы пожелаете, - почтительно ответил д'Эстерваль.
- Даже причинить зло?
- Любые самые отвратительные и ужасные вещи... В это время по команде-Жернанда обе женщины разделись.
- Гром и молния, спрячьте ваши влагалища, сударыни! - С такими словами обратился он к Доротее,и Жюстине, увидев, что они собираются показать ему алтари, столь недостойные в его глазах. - Прикройте это, умоляю вас, иначе у меня ничего не встанет даже через десять недель.
Брессак закрыл им промежности треугольным платочком, завязав его на пояснице, и женщины приблизились к хозяину. Он облобызал им зады, погладил и похлопал их, потом взял одну руку Жюстины, внимательно осмотрел ее, взял другую, также внимательно изучил и ее и спросил девушку, сколько раз пускали ей кровь.
