Про то, что получит выговор, независимо придет она с пустым лукошком или полным, ероха знала. Так было всегда, сколько девочка себя помнила, а вот вопрос с едой зависел от ее поведения. И хоть Лиана старалась молчать, но всегда находились причины считать, что она недостаточно работала, чтобы есть. Еще ни разу никто не поблагодарил и не сказал доброго слова, только наказания и лишения.

Чувствуя раздирающую боль, Лиана посмотрела на свои голые ступни, пораненные от камней и чуть опухшие от крапивы. Обувь ерохам была положена, но с двенадцати лет, некоторым выдавали раньше, если им приказывали убирать хозяйские спальни в замке. Ей же всегда доставалась работа на кухне, в загонах, на полях и в саду. Обидно, но судьба ерохи для благополучия господ была не так спокойна, как казалось со стороны. Хотя, других почти не замечали, а к ней всегда было особое отношение, от которого она мечтала скрыться.

Король Сахранского королевства, Терон, лично контролировал, чтобы у рыжей девчонки не было и минуты свободного времени, порой ночью не разрешали спать, если имелись дела. Темноволосый озлобленный мужчина ненавидел ее и не скрывал, постоянно унижая, показывая пример другим. Если бы король так относится ко всем ерохам, она бы смирилась, но так обращались только с ней.

Его старший сын, Витор, темноволосый парень с длинными густыми волосами, который был старше ее на семь лет, буквально прохода не давал, желая обидеть или причинить боль. С позволения отца он уничтожал ее труды, а потом она получала наказания плетью за то, что лентяйничала. Но это не так ее коробило, как его ненависть к тем, к кому она была неравнодушна. Недавно он унес и спрятал котенка, к которому она повадилась бегать, таская крохи хлеба со стола, когда никто не видел. А через неделю нашла его на своем тюфяке, высохшего с неприятным запахом гнили. Витор задушил маленького комочка.

Девочка закрыла глаза, стараясь не показывать эмоций. Нельзя, чтобы не лишиться всего, что вызывает трепет в душе. Как же она презирала эту жизнь, тасхаров и верила, что можно что-то изменить. Только как?

С грустью взглянув на свои пальцы, Лиана тяжело вздохнула. Эх, что жалеть себя, нужно скорее заканчивать работу и идти в кухню. Насупившись, она сцепила губы, приготавливаясь к боли, и пошла вперед, пробираясь дальше вглубь, царапая лицо и открытые участки кожи.

Спустя час девочка справилась со своим заданием. Довольная она вышла из сада и побежала к замку, чтобы отнести в кухню, радуясь, что смогла собрать. Может, сегодня у нее будет хороший день. Главное, чтобы Лилух закончил свои дела и пошел на обеденный сон. Тогда Милесис выдаст ей порцию, как и всем.

Не любила она главного повара, злого и жадного мужчину, который всегда с удовольствием лишал ее еды, считая, что маленькая ероха плохо смотрит на него. Он был суеверен и называл ее отродьем, вкладывая в свои слова так много презрения, словно знал то, о чем другие и не ведали.

Отряхнув старое, рваное платье, Лиана вышла на территорию общего двора, как вдруг услышала крики и увидела принца и двух его друзей, которые бежали в ее сторону. Чувствуя агрессивность с их стороны, ведь Витор никогда не упускал момента обидеть ее, она посмотрела на корзинку с ягодой и рванула в сад, зная, что если не спрячется, то все закончится как обычно: они растопчут ее труды, и от Лилуха получит наказание. Девочка не понимала, почему сын короля именно к ней испытывал такую ярость, и больше ни к кому, но уже привыкла.

Только добежала до кустарника, быстро юркнула в кусты, пролезая к середине, и плюхнулась на землю, зная, что к ней точно не подойдут.

Послышался топот, и она увидела Витора и его друзей: Антея и Ника. Они почти одновременно подбежали и, осмотрев территорию колючих непроходимых кустарников, застопорились на месте.

– Выходи, Лиана, – приказал Витор, не понимая, как сопливая, дерзкая девчонка может так быстро бегать. Он старше ее и сильнее, ему нет равных в отваге, силе и выносливости, но она не только прибежала первой, но еще успела забраться в самую гущу колючих кустарников.

Девочка молчала, зная, что отвечать не стоит. Уже была научена и знала, что можно ожидать от сына короля. Как бы она ни просила оставить ее в покое, мерзкий наследник только еще больше злился. Так что пусть рычит без ее вмешательства. У него это хорошо получается.

– Я приказал тебе выйти! Ты ероха и должна выполнять мои приказы, – ядовито процедил молодой, красивый темноволосый парень, распаляясь все больше оттого, что жертва его вновь не послушала. В сердце парня зрела ярость. Он злился на сопливую, но гордую девчонку, которая всегда нос задирала, что не положено было тем, чья судьба – лежать на алтаре жертвоприношения для благополучия королевства.

– Она глухонемая, – рассмеялся Антей, рыжий парень, улыбаясь, получая удовольствие от сопротивления маленькой малышки. Ему нравилась Лиана, ее смелость заслуживала уважения. Жаль, что призвание ерохи – умереть. В противном случае, когда бы она выросла, он мог ее выкупить и содержать как любовницу. Так все делают с челядью, а они в ответ боготворят своих спасителей и благодетелей. А девочка уже сейчас поражала невероятной красотой, а что будет потом?

Но она ероха… Законы запрещали совращать тех, чей удел – священная миссия, жить пока не наступит заветный миг и их путь завершится на алтаре. Ерохом мог стать любой. Когда женщине приходил срок рожать, к ней являлся отерай и осматривал новорожденного малыша. Если ребенок рождался слабеньким, или его мать умирала при родах, то считалось, что он слаб не только телом, но и ничтожен духом. Такие дети не имели права жить, а только быть бесплатной рабочей силой в королевстве, пока не наступит время обряда, и их не принесут в жертву богам. При этом они должны беспрекословно принять свою судьбу и умереть от руки самого сильнейшего, закрывая глаза навсегда, с достоинством принимая смерть, и тогда боги даровали им новую жизнь.

Парень только со стороны восхищался и наблюдал за сражениями бравой девочки, не уступающей даже наследнику. На большее он не надеялся, зная, что наказание будет неизбежно. Ерохи должны быть чистыми перед смертью, невинными, либо боги разгневаются и проклянут, обрекая на голод и нищету все королевство.

– Она невыносимо упрямая, – холодно заметил Ник, злясь, что вынужден слушаться Витора, которого тянуло поразвлечься в остроумии с ерохой. Он желал направиться на полигон и посоревноваться на мечах. У него была мечта – стать воеводой, как и его отец, а он вынужден бегать за той, что недостойна внимания.

Ник презирал принца, считая его жестоким и наглым. Но с этой девчонкой он вел себя довольно странно. Желал причинить боль, но потом отступал. А с другими он не знал жалости и пощады.

Щеки красноволосой девочки горели алым цветом, а глаза потемнели от гнева. Она ждала и надеялась, что ее начнут искать. Если нет, то беды не миновать. Зная Витора, он придумает что-нибудь жестокое.

Тем временем Витор, охваченный яростью, нагнулся и попробовал забраться в кусты, желая достать ероху, но колючие ветки безжалостно рвали кожу. Он видел, что руки, лицо Лианы в царапинах, но девчонка без тени эмоций смотрела на него, не выдавая и звука. А что больше злило, он не видел ее страха, что его безумно раздражало.

«Она никто, никчемная овечка для жертвоприношения, а смеет взирать на него, как тигрица, опаляя высокомерием и презрением. Тварь!» – с возмущением думал он, пытаясь двигаться дальше, но когда ветка ударила по лицу, он взревел и пополз назад, на секунду улавливая удовольствие в глазах дикой девчонки.

– Давайте срубим ветки! – предложил Ник, замечая, как принц вытирает щеку от крови, растирая по лицу. Он знал, что предложение прогуляться до полигона тот сейчас воспримет агрессивно, поэтому лучше всего было достать девчонку, чтобы он получил то, что хотел. А потом сражаться.

Витор задумчиво посмотрел на кусты, а потом на встрепенувшуюся девочку с огромными карими глазами, понимая, что, несмотря на внешнее безразличие, предложение Ника застало ее врасплох. Он хищно ухмыльнулся и с презрением процедил: