– Ты... Знаешь, что с тобой произошло? – вот за что я люблю Айзаву, как личность, не подумайте ничего, так это за простоту. Нормальный японец точно бы озаботился, все ли со мной в порядке, чего я тут разорался… А этот сразу в лоб по главной теме! Обожаю простых людей, с ними так… Эм… Просто, да.
– Эм… Полагаю, я чуть не помер? – недоуменно проговорил я, оперевшись локтями в койку, рассматривая грудь на наличие шрамов… Которых нет. Как обычно, собственно.
– Давай-ка я тебе кое-что объясню, – проговорил он и присел на стульчик позади себя, который я даже не заметил, – как ты знаешь, у каждой причуды есть свои ограничения. Если твоя причуда огненного типа – неуязвимым к огню это тебя не делает. Умеешь дышать под водой – не факт, что ты невосприимчив к давлению воды. Твоя регенерация также сбалансирована и исходит из твоего сердца. Если оно каким-то образом остановится, ты умрешь, – замолчал, дав мне осмыслить сказанное и перевел взгляд на капельницу с багряной жидкостью. И хоть ко мне она подключена не была, но сразу понятно стало, что мне нужно обратить на нее внимание, – знаешь, что там?
– Эпинефрина гидротартрат, – сумничал я, – адреналин.
– Бакуго-кун настаивал влить его тебе. Как думаешь, куда пришлось его колоть, чтобы вернуть тебя? – я опять глянул на грудь, наконец понимая, с чего сердце так болело ужасно, – абсолютно верно. Первым взрывом Бакуго повредил один из желудочков. Тебе просто повезло, что он не ударил на несколько миллиметров левее. Но тем не менее, зла он тебе причинить не хотел. Просто, увидев первый бой, сделал вывод, что можно не сдерживаться с тобой.
– Да уж… Теперь я у него в долгу…
– Подожди, – эм… Он еще не закончил? Да нет, он, похоже, только начал… Никогда до этого не слышал, чтобы он выговаривал больше парочки фраз за раз подряд. Кажись я попал в серьезное дерьмо… – ты слишком сильно отдаешься драке, а должен больше переживать за свою жизнь. Ты не бессмертный, помни об этом. У твоей причуды есть порог. И преступив его, ты по такой-же неосторожности, просто помрешь на ровном месте. Не так уж и эпично сдохнуть, просто плюхнувшись на землю с ровных ног, да? – да уж… Вот это я оказывается себя переоценил, блин… И ведь все правда, ни слова преувеличения или преуменьшения, банальные факты! – в общем, не хочу затягивать. Буду надеяться на твою сознательность и то, что у тебя, возможно, проклюнется хоть какой-то инстинкт самосохранения.
– Подождите, если меня спас адреналин, то не легче ли сделать на новом костюме вкладку с инъекторами? Так можно в любой ситуа-…
– Ты не понял, – со скрытым раздражением перебил он меня. Ого, а я его кажись раздраконил, – важно не только это. Ты своим представлением напугал многих зрителей. Когда станешь профессиональным героем, от тебя будет требоваться очень и очень многое. Твоей задачей будет не только сражение с плохишами, но и вселение позитива и оптимизма в сердца других людей. Люди должны смотреть на тебя и видеть именно тебя, а не твои кишки. Чуешь разницу?
– Понимаю, но как-же мне тогда сражаться, если вся суть моей причуды заключается в восстановлении полученных травм? – но ответа я на свой вопрос так и не получил. Вместо этого…
– Подумай над этим, – кинул Айзава через плечо, выходя из палаты.
Эм… И что это было?! Какого… Блядь, я намеков не понимаю вообще! Нельзя сказать все и сразу, по делу, а?! Или я сейчас возьму и все по-своему пойму! Как-нибудь так: «Иди и жертвуй органы нуждающимся вместо геройства» И всё! Но хер там плавал! У меня своя цель и изменять ей я не буду!
Но додумать мои не самые радужные мысли мне не дали. Стоило Айзаве выйти из палаты, как в нее буквально влетели Киришима, Денки и Джиро. Так, стоп, не понял, меня реально пришли проведать или это у меня жесткие глюки?
– Демонам привет! – гаркнул Киришима, вскинув руку, – живой?
– Только попробуй чертом обозвать, броня не поможет!
– Даже не собирался, – тут-же ушел он в несознанку, задрав лапки кверху.
– Как здоровье? – на стульчик Айзавы присела Джиро. Интересная у нее манера общения… Этакая малоэмоциональная панк-рокерша, – что доктора сказали? – а потому странно наблюдать, как эта рокерша переживает за мое здоровье больше, чем я сам.
– Понятия не имею, – решительно мотнул головой, – я их еще в глаза не видел. А вот сенсей сказал, что мне сердце беречь нужно.
– Стареешь, историк, – Киришима… Зар-раза. Это он так намекает на рассказанные мной истории.
– А сам-то сколько раз язык на плечо вешал, пока до меня добирался, а? – не остался я в долгу. И тут-же тему перевел, чтоб оставить за собой последнее слово, – Что вообще произошло, пока я спал, м?
– Бакуго первое место на фестивале занял, – выдал Киришима. Ну, что сказать, рад за него, – и тебе привет передавал.
– Этот arschloch таки получил, что хотел?
– Правда, не очень этому рад, – кивнула Джиро, не обратив внимания на неизвестное слово. И правильно сделала. Хотя, думаю, ребята просто поняли, что это что-то матерное.
– С чего это? – недоуменно задрал я бровь.
– Да кто-ж его знает, – дернул плечом Пикачу(Денки), – это-ж Бакуго.
– Ну да, мог бы догадаться, – хмыкнул я… И тут до меня доперло, что я, как бы, единственный тут валяюсь. Кхм, надо бы встать, все-таки неправильно это, – так, ребят, давайте вы сейчас секунд на двадцать покинете мои хоромы, мне приодеться надо, – и милую улыбочку.
Поняли меня мгновенно и уже через секунду в палате не было никого. Еще секунду я полежал и подорвался с койки, натягивая на себя спортивки. Кстати, вопрос, а откуда они их взяли? Лишние со склада? А они мне подойдут вообще? Так, нужно зеркало.
Надел верхнюю часть костюма и к зеркалу, собой любоваться, хе-хе. Ну, что сказать, как был красавчик, так красавчиком и остался! Широкий размах плеч, жилистое тело, высокий рост, это все про меня, да! Хех, да, с возрастом моя морда все больше и больше заостряется, делая из меня этакого аристократа… В прочем, я повторяюсь. И даже то, что мне нос ломали много раз, мою морду не испортило. Впрочем, оно и понятно, регенерация – наше все!
Кивнув своему отражению, провел рукой по своей каштановой шевелюре. Ну вот никогда она укладываться у меня не хотела, никогда! Всегда, вот сколько себя помню, прическа у меня была «я упала с самосвала, тормозила головой». Так, ладно, меня поди заждались. Еще раз покивав себе, расстегнул кофту до середины груди, сунул руки в карманы штанов и вышел из палаты.
Про то, как меня выписали из больницы, я лучше скромно промолчу, сказав, что завуалированно тявкаться с врачами пришлось долго, рассказывая им, что я в полном порядке.
Но даже так у меня получилось, так сказать, отбрехаться, меня выписали, дали метафорического пинка и отпустили. Присоединившись к ребятам, я сразу понял, что до этого мне на мозги капало. Я жрать хочу! И вот эту идею, на вопрос куда гулять, я и вывалил на ребят.
Видели бы вы их рожи, когда я на полном серьезе сказал, что ни разу еще не ел сладости в Японии. Меня тут-же под белы рученьки подхватили да к самому первому магазинчику сладостей притащили. И это учитывая, что я всех их на голову-полторы-две в росте превосхожу! И никакие мои увещевания, что на пустой желудок я сладкое не люблю, не работали! Мне просто впихнули вафлю и сказали – жри! (Ну, не так, конечно, но выглядело с моей точки зрения именно так)
Правда вот тут для ребят вскрылась еще одна сторона моего характера – я могу приебаться к любой детали и не успокоиться, пока не получу ответ, почему так, а не этак! И если для меня все это на серьезных щах, то другие, видя мою эту черту характера в действии, ржут как кони, потому что, видите-ли, моя серьезная рожа – это дикий сюр!
Вот и в этот раз я не мог не доебаться до достопримечательности Японии – до Гонконгских вафель. И на свою голову со мной решил спорить Киришима.
– Какая-же in den arsch это достопримечательность, если они Гонконгские? – праведно возмущался я уже который раз.
– Да плевать на название – это наш деликатес, а не их, – и ведь Киришима понимает, и я понимаю, что спор бессмыслен, но все равно продолжает его.
