– Спасибо.

– Только что из-за вас двоих нас чуть не рассекретили. Деку, он ясно дал понять, что готов убить нас прямо здесь и сейчас. Если бы мы преследовали его сейчас, потом было бы тяжелее его найти.

– Да... – Изуку выглядел максимально убитым, его сердце разбито, а весь порыв сгорел в своем же пламени.– А ты – он посмотрел на меня, как смотрит учитель, готовый отругать своего ученика – хорошо, что в нужный момент ты вспомнил о обязанностях и о том, что я старший. – Небольшая пауза. – Но было бы неплохо, если бы ты не был в состоянии готовности к бою. – Он указал пальцем себе на лоб, чем дал мне понять, что мои рога выросли очень быстро.

– Я... Ох... – Извиняться было лишним с моей стороны, но я даже не понимал, как они появились без адреналина. Или же он был...

– Ох, похоже, тебе лучше пойти домой. – Он ведь понимает, что эта фраза меня только сильнее расстроит? – Мы свяжемся с Сэром Ночноглазом и я скажу, что отпустил тебя. Пойди, отдохни. Я слышал о твоем “Демоне Битвы”, поэтому побудь наедине.

По приходу в общежитие я вспомнил о Изуку, который был не менее тронут и так как он задержался у Сэра Ночноглаза (теперь мы называем его с такой приставкой), похоже, это дело начинает набирать оборотов. Меня тут же встретила Джиро с готовой темой для разговора, или скорее с желанием влупить мне свежайшую подщечину. Но вовремя остановилась и сказала, чтобы сегодня я неприменно к ней зашел. Если бы у меня было веселое настроение, я бы проигнорировал ее просьбу просто, чтобы побесить ее и посмотреть, что же с этого выйдет. Но не в этом случае. Следующим был Киришима. Мы пожали руки и он тут же начал с расспросами:

– Ну, братан, рассказывай! Как первый день?

– Я встретил маленькую вариацию себя прошлого и не смог ничем помочь, а лишь наблюдал из огорчением.

– Ох... Ну... – Он завел руку за голову с целью почесать затылок. – Неприятно...

– Расслабься, я думаю, это дело совсем не закрыто. В любом случае, сегодня мы поступили правильно.

– Разве это не хорошо?

– Мне пока сложно это воспринимать.

– Ладно, тогда тебе лучше побыть самому. Но перед тем, как пойдешь, тебя хотел видеть Айзава-сенсей. Он дальше по коридору, разговаривает с Иидой.

– Хорошо, спасибо.

Я подошел к Айзаве, который закрыл журнал с расписанием и разошелся со старостой.

– Вы хотели меня видеть? – Сейчас у меня вообще нет настроения, поэтому звучу я угрюмее, чем когда-либо в этой Академии.

– Тиль, ты помнишь наш разговор после спортивного фестиваля?

– О том, что мне нельзя рисковать здоровьем с таким темпом, как я это делаю? Я до сих пор никак не рисковал. Разве что только тогда, когда на нас напали в лагере, но это было вынуждено.

– Я знаю и это похвально, хотя ты мог обойтись еще безопаснее. Но я пришел не отчитывать тебя. – Он смотрит на меня совершенно не как учитель на ученика, а скорее, как мужчина на мужчину. Он выдохнул. – Почему ты так долго возвращался?

– Я шел пешком.

– С центра? Ведь идет дождь. – Он не дождался моих оправданий. – Послушай... Меня оповестили о сегодняшней стычке. Хочу тебя обрадовать: на Чисаки откроют дело. Но также я хочу тебя попросить кое-что.

– Я знаю, что мне следует сделать и сделаю это немедленно при первой же возможности.

– Поэтому я тут. – Он выдержал паузу. – Я знаю, как ты хочешь помочь девочке, но Чисаки слишком большая рыба для тебя. Как твой учитель, я знаю, как ты будешь действовать и как тебе будет откровенно... – Похоже он хотел матернуться, но сам же себя оборвал. – без разницы на себя и свои травмы в такой ситуации. Но... Нет, не “но”. Именно поэтому я и не допущу тебя к заданию.

– Ч-ЧЕГО?!

– Извини, к нему будет допущено достаточно Про Героев, чтобы обеспечить успех миссии. Твое участие хоть и сможет им помочь, но пока ты сам не проводишь себе линию предела, тебя нужно ограничивать. Это все ради твоего же блага.

– Да какого zum Teufel блага?! Вся моя жизнь была жалкой пародией исправить то, что могли исправить только герои и чего они не сделали! Множество раз! – Мой крик слышно на всем этаже, но мне глубоко насрать. – И тогда, когда я сам стал героем и когда встретил ту, чью жизнь я могу и хочу защитить, вы хотите, чтобы я поступил так же, как поступили со мной? В итоге чего я чуть не закончил на бомжевании с постоянными кражами и передозами, которые меня всё равно не убьют?! Вы вообще на чьей стороне?! – Я отдышался. Айзава стоял молча, мол:”Я все сказал”. Продолжил я уже агрессивным шепотом. – Послушайте, даже если вы под замок меня закроете, даже в железобетонном бункере. – Пауза. – Я выберусь. Я выберусь и побегу за Эри. И мне будет scheiß drauf на последствия. Я украду ее, меня не интересует, что будет с этим в маске петуха и что он сделает с кучей народа после этого. Я не позволю этой девочке страдать так же, как и я. Вы меня поняли?

Не дождавшись ответа я пошел к ступенькам, отправляясь на свой этаж. У двери я немного походил кругами, чтобы успокоиться и вспомнил о том, что Джиро хотела встретиться. Немного поколебавшись я все-таки отправился к ней.

По пути я перекипел и от моего пыла остался только прежний нагнетающий пепел. Перед дверью я немного потоптался, перенастраиваясь с темы с Эри на разговор с Джиро и как только собрался постучать, услышал:

– Открыто!

Ну и я вошел. На кровати сидела Джиро, повернутая ко мне, но смотрящая в пол. Господи, да что же такого ужасного я вчера с ней сделал? Неужели этот маленький детский поцелуй ее так задел?

– Тиль, я слышала, как ты орал снизу, но даже если бы пыталась, не расслышала бы ничего.

– Ты хочешь знать, что произошло? – Я подсел к ней, пытаясь минимально помять, хоть и небрежно, но заправленную кровать.

– Нет, мне интересно, могу ли я сейчас говорить с тобой.

– Свои проблемы я решу, все-таки только этим я и занимаюсь всю жизнь. Поэтому я весь во внимание.

– Я много думала ночью. – Она перевела взгляд на меня, но в глаза так и не осмелилась заглянуть. – Мы с тобой похожи во вкусовых вопросах, но на самом деле очень разные.

– Это ты о чем?

– Твоя тяга ко всему, что обычно отторгает. Твоя любовь к войне, противостоянию, непослушании... Слишком контрастируют со мной. Я пацифист и привыкла решать вопросы по большей части словами. Я ненавижу войну.

– Ох, ты об этом... Знаешь, в Германии у меня был знакомый, который тоже был пацифистом. Но не смотря на взгляды, пошел учиться в военный институт. Поверь мне, ты просто недостаточно рассуждала на тему войны.

– Немного не понимаю, о чем ты.

– Давай я задам тебе немного вопросов. Они странные, но мне просто интересно твой взгляд на них. – Дождавшись согласительного кивка, я продолжил. – Что для тебя такое жизнь?

– Ох, так это “такие” вопросы... Я затрудняюсь ответить.

– Да, может и звучит заумно, но это не шутка. Какие твои первые мысли, когда ты слышишь этот вопрос?

– Ну... – Она немного задумалась. – Скорее всего это самое ценное, что у нас есть ведь даровано нам кем-то, даже перед тем, как мы успели ему понравиться или что-то предложить. – Я дал ей возможность продолжить. – И.. раз уже так говорить, это то, чего никто не имеет права забрать. И лично я готова отдать свою, чтобы гарантированно спасти хотя бы одну такую.

– А что же такое любовь? – Говорю о том, чего сам не знаю, но такой уже контекст.

– Я считаю, что это не только привязанность человека к другому. Для меня это любовь к чему угодно. Ты можешь любить музыку, можешь любить спорт, или какую-то игру. Какой-нибудь ТВ сериал, или же место. Даже любить конкретную атмосферу. – Пауза. – Вот только я не пойму, к чему это все.

– Не останавливайся, ты поймешь.

– Хм... Вот например, я люблю музыку и людей, поэтому решила их спасать, как герой-музыкант. Если бы я была более заинтересованной в себе, я бы скорее всего создала группу... Но если бы я и музыку не любила, я даже не знаю... Скорее всего, чтобы не огорчать семью я бы подалась на высшее образование в виде экономиста, или юриста.