– Что это было?

Это был первый вопрос из тысячи. Отдышка у меня сейчас сумасшедшая. Чувствую себя олимпийским чемпионом, пробежавшим стометровку за рекордное время. Сев в ванной, сведя ноги у груди, я закурил еще одну сигарету, пытаясь вспомнить, как давно мне было так же хорошо, как сейчас. И как после такого не чувствовать себя извращенцем? Не в каждом порно, актеры так чувственно и грациозно мастурбируют. Двух годовой перерыв в сексе сделал свое дело.

Осталось смыть с себя любые напоминания о сегодняшнем вечере и можно отправляться спать. Дотянувшись до губки и выдавив на нее толстый слой геля для душа, я начал тщательно намыливать все, что было выше уровня паха. Следом, встав в полный рост, прошелся по всему что осталось. Дотянувшись до душа, я поднял его над головой и включив подачу воды, оказался под мощным, очищающим потоком, обжигающим, расцарапанную губкой кожу. Приятно снова почувствовать себя человеком. Мой запах перестал вызывать у меня чувство отвращения. Ступив на залитый, от моих сексуальных утех, водой пол, я, стараясь не под скользнутся, накрыл себя полотенцем и за пару умелых движений сказал оставшейся на теле влаге, прощай. Уборку и стирку придется оставить до лучших времен. Бросив полотенце на пол, и оставшись в полном неглиже, меня систематически потянуло в постель. Честера не смущает моя нагота, и он терпимо относиться к моей любви спать обнаженным. Мой верный, четвероногий лентяй, лежит в той же позе, что и прежде. Вот мне и сторожевая собака. С другой стороны, не мне его осуждать. Проспать лишних двенадцать часов будет для меня непозволительной роскошь, о которой можно только мечтать. На сон, при самых удачных обстоятельствах, у меня осталось всего четыре часа.

Одеяло встретило меня как доброго друга. Его невесомое прикосновения согревает, как объятие заботливой матери в дождливый день. Оно навеивает чувство непоколебимого одиночества. Два последних года мне приходиться засыпать с этим опустошающим ощущением и к этому невозможно привыкнуть. Чувство, что буквально вчера, здесь, рядом со мной лежал любимый человек, не покидает меня до сих пор.

Закрыв в последний раз глаза, я более был не в силах открыть их снова.

Царство Морфея за углом. Его добросердечный повелитель стоит и ждет меня с распростёртыми объятиями, потому что Хоакин Кейдж редкий гость в этом мире. Обменявшись любезностями, мы просто сели вдвоем в самом центре ничего. Кромешная, пустая темнота окружает со всех сторон. Здесь нет ничего, кроме нас двоих и его удивительных историй. Он делится ими со мной как со старым, любимым другом, и я как наивный дурак верю каждому его слову. С каждым новым рассказом, уровень безумия стремительно набирает обороты и слова, громко звучащие в моей голове, начинают терять связь со здравым смыслом и логикой. Морфей до последнего утверждает, что все эти невероятные приключения чистая правда, а я просто забыл о том времени, когда нам было хорошо вместе с ним. В некоторых рассказах мы были друзьями, братьями. В других врагами, искренне желающие друг другу смерти. Отчаянные погони, свист пуль и нескончаемые реки крови, на наших руках. Горящие ненавистью сердца сталкивали нас вновь, без причин и цели. Финальные битвы заканчивались каждый раз одним и тем же. Разные места, мы были другими. Новые лица, голоса, совершенно разные жизни, но всякий раз, стоило одному из нас одержать победу, как вся сжигающая изнутри ненависть испарялась и из вечных противников мы превращались в любовников. Мы разрываем друг друга на части и куски нашей истерзанной плоти, собираются в одно единое целое. Своими прикосновениями, открываем новые горизонты человеческого восприятия. Мужчины и женщины окружают нас, трансформируясь, мы становимся каждым из них, таким образом, пытаясь, посредством любви, найти самих себя в чужих лицах. Каждый раз, проникая в новое тело, нам удается прожить новую, совершенно иную, отличную от наших, жизнь. Делаем то, на что неспособны решиться в своей собственной.

Здравый смысл подсказывает, что все эти истории всего лишь пустые фантазии, которые Морфей так тщательно старается выдать за реальность, но понимая, насколько пуста моя жизнь, я продолжаю верить каждому его слову. Тем временем счетчик прожитых жизней зашкаливает за знак бесконечности. Слезы и смех, сливаясь в песню, заглушают чужую боль, которую я переживаю как свою и огромным снежным комом, наполняют меня инородными эмоциями, незнакомых мне людей. Слова Морфея как наркотик. До краев переполненное, все моё существо готово разорваться на части. Паря в пустоте, среди осколков прожитых воспоминаний, я увидел конец всему зримому. Там у самого края стоит он, с букетом цветов, чистый и хорошо одетый Артур.

– Помоги мне!

Его голос шёпотом пробежал по барабанной перепонке. Взяв парня за руку, мы вместе, отбросив в сторону страх, бросились вперёд парить в безызвестности. Морфей замолчал, оставив нас вдвоем. Артур больше не мой пленник, он свободен и волен сам творить свою судьбу. Осознав это, он, растворившись в лучах яркого света, оставил меня совсем одного. Я попытался проследовать за ним, но сгущающаяся тьма не отпускает, крепко связывая по рукам и ногам. Задыхаясь в попытках обрести свободу, я начинаю отчаянно молить о помощи. Мне нужно чтобы Артур сейчас был рядом, он мой единственный шанс справиться с этой тьмой, сковавшей мой разум. Доверять ему было большой ошибкой, переступать с ним эту черту было ошибкой. Мои мольбы остаются без ответа.

– За что?

Эхом, все еще принадлежащий мне голос, раздался настолько громко, что из ушей пошла кровь. Это значит, что ответ, так сильно терзающий моё сознание, я должен найти своими собственными силами. Холодный как лед пот начал пробиваться по всему телу. Температура вокруг резко изменилась, и я начал замерзать от чего вся скопившееся влага преобразовалась в однородный, толстый слой льда, в отражении которого, возникло лицо моей дочери. Стоило мне сделать малейшее движение, как он моментально начинал трескаться, доводя мою маленькую, милую Лорну до слез.

– Остановись, ты делаешь мне больно, отец!

Любая попытка попросить прощения только осложняет сложившуюся ситуацию. Медленно умирая от переохлаждения, я неподвижно наблюдаю за лицом своей дочери, как под гипнозом, не имея возможно отвести взгляд, без конца извиняясь у себя в голове, забыв все другие слова. Нужно заново учиться общаться с окружающим миром.

– Прости меня, солнце моё.

От каждого моего слова, ее лицо покрывалось широкими трещинами, но она больше не плакала и ничего не боялась.

– Прости, но мне нужно уйти. Мы должны двигаться дальше.

Лорна улыбнулась, после чего, медленно растаяла прямо у меня на руках. Почувствовав на лбу жгучий поцелуй, такой нежный и родной моему сердцу, я с наслаждением закрыл глаза. Жжение распространилось и начало сжигать меня изнутри, до состояния пепла. Развеявшись как по ветру, то, что от меня осталось, теперь было свободно. Оно хочет жить, жить своей собственной жизнью. Бесчисленное количество взглядов и мнений, но все связывает одно единственное желание. Никогда больше не возвращаться к этому моменту, забыть его как страшный сон. И я, став одной из бесконечных частиц, полностью разделил это мнение. Все мы песчинки в этом необъятном мире и наша главная привилегия проста, жить под дуновением ветра и никогда не останавливаться.

Стоило мне вновь открыть глаза, как Морфей предстал передо мной, сохраняя молчание. Приблизившись, он крепко обнял меня. Это действие кажется таким отчужденным и незнакомым. Все указывает на то, что мы снова стали заклятыми врагами, иначе зачем заставлять проходить меня, через весь этот ужас. Я всеми силами пытаюсь вырваться из губительного захвата, но Морфей держит меня так крепко, словно в тисках. Чувствую себя заложником. От его взгляда, мне становится спокойней и легче с каждой секундной. Его тело начало покрываться шерстью. Прекрасные белые локоны, с редкими бурыми пятнами. Я начал чувствовать его дыхание и сердцебиение. Они не принадлежат человеку, но есть в них, что-то знакомое. Мне уже доводилось прежде слышать этот безудержный ритм.