Но несмотря на зловоние и беспорядок, этот небольшой дом в ретростиле все же был уютным и резко контрастировал с их шикарными семейными хоромами в Коннектикуте и с ее тесной съемной квартиркой на Морнингсайд-Хайтс возле университетского кампуса. Выцветшие старомодные милые обои могли очаровать любого посетителя, но Клара в тот день была слишком подавлена тяжким грузом разочарования. Смахнув крошки с дивана, она села.

– Так вот что значит быть в полной заднице.

– Очень знакомые ощущения, – вдруг раздался сзади низкий голос.

Клара резко вскочила и едва не упала.

– Ой! Хм… Здравствуйте.

Она с усилием притянула к себе массивный чемодан на колесиках, намереваясь отгородиться им как щитом от мужчины, который стоял в дверях кухни, прислонившись к косяку.

– Вы же не грабить меня пришли?

Клара в замешательстве нахмурилась, а он насмешливо разглядывал ее одежду – черную водолазку без рукавов и узкие джинсы в тон. Когда ей было немногим за двадцать, клетка и ромбы в ее шкафу поменялись на ладно скроенные однотонные вещи. Но если в Нью-Йорке черная одежда подчеркивала стиль и элегантность, то в солнечном Лос-Анджелесе она смотрелась как униформа злоумышленника.

– Э… нет.

Клара вспомнила с удовлетворением, что все-таки успела поправить макияж в крохотном туалете самолета, хотя кто-то из пассажиров в этот момент ломился в дверь.

– Я Клара Уитон.

– Джош. – Он подошел и пожал ей руку. – Приятно познакомиться.

Клара обратила внимание на его ногти – чистые и аккуратно подстриженные. Слава богу! Эта деталь как нельзя лучше показывает отношение человека к личной гигиене. Рукопожатие затянулось, Джош приподнял бровь, и Клара выпустила его руку со смущенной улыбкой.

Несмотря на внушительный рост Джоша и тот факт, что его плечи занимали большую часть дверного проема, он не внушал ей страха. Он, вообще говоря, выглядел так, будто только что встал с постели – мятая одежда и растрепанная копна светлых кудрей. Брови при этом были темными и, наверное, придавали бы ему угрюмый вид, если бы его лицо так отчаянно не сопротивлялось задумчивости. Он был симпатичным, но не красавцем, как, например, Эверетт, в присутствии которого Клара даже подбирала слова медленнее, чем обычно. Но и на том спасибо! Ей ведь всегда было сложно разговаривать с красивыми мужчинами.

– Приятно познакомиться, – повторила она и добавила: – Пожалуйста, не убивайте меня и не домогайтесь.

– Так и быть. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Я так понимаю, мы будем жить вместе?

– Какое-то время.

По крайней мере, достаточное для того, чтобы она могла разработать план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Джош посмотрел на открытую дверь ванной.

– А где Эверетт? Он не остался, чтобы помочь тебе устроиться?

Клара пожала плечами.

– Группе нужно было как можно скорее уезжать.

– Довольно странно. Их пригласили в тур в последнюю минуту?

– Да уж, – она постаралась, чтобы в голосе не слышалась горечь, – странновато.

– Зато мне повезло. Я не мог поверить, что буду жить в таком милом месте за сущие копейки.

Клара решила не упоминать, что Эверетт унаследовал дом своего деда и, вероятно, плату брал только для погашения налогов. Она потерла виски, надеясь избавиться от чудовищной головной боли. Было ли это результатом стресса, смены часовых поясов или разбитых надежд – она не могла сказать. Но чем дольше Клара находилась в этом доме, тем реальнее становился кошмар. Она снова опустилась на диван, когда комната поплыла перед глазами.

– Эй, ты в порядке? – Новоиспеченный сосед встал перед ней на колени, как это делают взрослые, когда хотят поговорить с ребенком. Клара поскорее перевела взгляд с его обтянутых джинсами бедер на переносицу в брызгах веснушек. Сфокусировавшись на той, что была по центру, она заговорила:

– Все хорошо. Просто приходится иметь дело с последствиями семейного проклятия. Можешь считать, что меня здесь нет.

Казалось бы, семейный капитал и тщательно контролируемый выбор партнеров должны были свести на нет печально известную склонность Уитонов к деструктивному поведению. Отнюдь. Недавний арест ее брата Оливера тому подтверждение. Родословная все длиннее, а необдуманных поступков только больше. Она еще легко отделалась – всего лишь старым домом и разбитым сердцем.

Джош наморщил лоб.

– Хм, как хочешь. Ой, подожди-ка. – Как будто ей было куда спешить! – Думаю, у меня есть кое-что, что может помочь.

Он ушел на кухню и через мгновение вернулся, вручив ей холодную банку пива.

– К сожалению, ничего крепче нет.

Клара не очень любила пиво. Но сейчас ей было все равно. Она открыла банку и сделала большой глоток. Фу, гадость! И почему мужчины притворяются, будто IPA[3] приятен на вкус? Она опустила голову и применила технику глубокого дыхания, которую подсмотрела, когда была с двоюродной сестрой на занятии по подготовке к родам по методу Ламаза[4].

– Эй… ты ведь не собираешься блевануть?

От его вопроса у нее к горлу подступила желчь. Пользы от этого парня было не больше, чем от всех остальных ее знакомых мужчин.

– Может, скажешь что-нибудь ободряющее?

Он на секунду задумался и выпалил:

– Твое тело разрушает и обновляет все свои клетки каждые семь лет.

Клара медленно выпрямилась и поджала губы.

– Ага, хорошо. Спасибо, что попытался.

– Я прочитал это в журнале, когда был у стоматолога. – Он слегка улыбнулся. – Подумал, это совсем неплохо. Получается, какую бы ошибку мы ни совершили, всегда можно начать все с чистого листа.

– То есть ты хочешь сказать, что через семь лет я забуду, что сорвалась с насиженного места и проехала через всю страну, потому что парень, с которым мы даже не встречаемся, уговорил меня – цитирую – «следовать за своим счастьем»?

– Да. С научной точки зрения.

А у него красивые глаза. Большие и карие, но не тусклые. Будто в где-то там в глубине тлеет огонь. «Симпатичный, но не красивый», – напомнила себе Клара.

– Честно говоря, я ожидала услышать банальные подробности о твоей работе. Хотя это, в принципе, тоже неплохо. – Она вытерла рукой рот и вернула ему пиво.

– Не уверен, что рассказ о моей работе успокоил бы тебя. – Он сделал большой глоток из ее банки. Джош был явно из тех, кто не побрезгует доесть за соседкой, если что-то останется.

– Ты ведь не гробовщик?

Он покачал головой.

– Нет, я работаю в индустрии развлечений.

Творческая личность. Клара сразу потеряла интерес. Меньше всего ей нужно, чтобы какой-нибудь заурядный сценарист просил ее прочесть свои бездарные сочинения. Джош посмотрел на нее как-то испытующе.

– А ты не такая, как я ожидал.

Что ж, приятель, мы друзья по несчастью.

Ожидания Клары тоже не оправдались. Она представляла, как будет жить с Эвереттом, как они будут вместе готовить обед, невзначай прикасаясь друг к другу. Представляла, как будут смотреть боевики глубокой ночью, как в детстве, когда им было по тринадцать лет, только на этот раз вместо отдельных диванов устроятся с вином под одним одеялом. Этот дом должен был стать сценой для спектакля их любви. Вдохновленный их первым поцелуем, Эверетт непременно написал бы песню вот тут, на кресле у окна… Но вместо этого ей теперь придется делить туалет с незнакомцем.

Клара разогнала напрасные мечты и встала.

– Что ты имеешь в виду?

– Я удивлен, что такая девушка, как ты, – он указал на ее чемодан Louis Vuitton, – решила поселиться с соседом в этих трущобах.

Клара перекинула темные волосы через плечо и пригладила их.

– Чемодан – подарок бабушки. – Она опустила взгляд. – Я сняла комнату, потому что временно не работаю.

Ложь кислым привкусом разлилась на языке, и Клара поспешила вернуться к правде:

– Я знаю Эверетта всю жизнь. Несколько недель назад я завершила учебу, и он предложил свободную комнату.