Нет, Ава не была глупой. Какими бы не были ее минусы, не думаю, что недостаток интеллекта один из них. Она красива. Это возможно, один из минусов. Возможно, она слишком доверчивая или добрая, но не тупая.

Я хожу от окна к окну в нашем номере и смотрю на комнату Авы. Одетая в майку и штаны для йоги, она залезает в постель. Другие мужчины тоже наблюдают, склонившись над мониторами. В кармане я сжимаю руку в кулак.

Мне не нравится, что они тоже смотрят на нее.

Не нравится, что она опасна.

И больше всего не нравится, что мне не плевать на нее.

Я отхожу от окна и Авы, когда прибывает пятый член моей команды Норс.

– Что происходит?

– Объект, что бы это ни было, выставлен на аукцион. Он закончится через сорок восемь часов.

Норс проводит рукой по своим распущенным волосам. Сейчас в Лиме зима, что для большинства мест означает холод. Здесь же влажно, сыро и туманно. Хлопковая рубашка Норса прилипает к его груди, и он расстегивает ее, а Гарсия бросает ему футболку взамен.

В армии Гарсия был сержантом, ответственным за то, чтобы все солдаты были надлежащим образом экипированы и вооружены. Хороший сержант знает, что у каждого должна быть своя экипировка, а то некоторые новички могут потерять пальцы из-за гангрены. Гарсия был лучшим из того, что было. Теперь он мой, потому что армия выкидывает свои игрушки.

Она тратит сотни тысяч долларов на их обучение, превращая людей в холодные и бесчувственные машины. Она теряет интерес к старшим чинам, ведь есть нескончаемый поток свежих новобранцев. Бесперебойное снабжение делает всех одноразовыми. Использовать и выбросить стало негласным девизом армии. Норс, Гарсия, Дэвидсон – всех выбросила армия. Мы забрали оружие и наш опыт, чтобы стать наемниками. Как ни странно, правительство США стало одним из наших лучших клиентов.

Кроме данного случая, в этот раз наша оплата – Дэвидсон.

– Мы знаем покупателей?

– Две пташки – одна из Северной Кореи и одна из Ливии.

– Их может быть больше, – говорит Гарсия.

Я киваю. Их будет гораздо больше, ведь продаются секреты. Достаточно важные секреты, чтобы правительство было вынуждено терпеть похищение и удержание в заложниках одного из своих, а не предлагать выкуп.

Взялись ли бы мы за это дело, если бы наградой были только деньги? Скорее всего, да. Наемная работа, которую мы с парнями выполняем, прибыльная, но она не приносила сотни миллионов долларов, которые есть у команды Дюваля. Нам понадобилось лет десять убивать, выполняя самые дорогие заказы, чтобы достичь уровня Дюваля.

– У Авы посетитель, – кричит Беннито.

Мы все бросаемся к мониторам, и на левом видно, как Ава поднимается с кровати. Она почти полностью одета, кроме обуви – единственное, что она снимает перед тем, как лечь. Хотя иногда в течение дня она носит ремень, но перед сном снимает.

Она скользит в свои туфли – еще один признак ее интеллекта. Нежданный гость не сможет поймать ее босиком. Дверь открывается, чтобы впустить Фуке. Он быстро говорит, проталкивает ее в комнату, и захлопнув за собой дверь, хватает ее за запястье. Девушка качает головой и указывает на свою вездесущую сумочку. Фуке поднимает руку, и Ава откидывается назад.

У меня в горле застревает хрип, и я уже на полпути к двери, когда Гарсия хватает меня.

– Не делай этого.

– Я не собираюсь стоять и смотреть, как ее избивает этот хренов Фуке, – рычу я.

– Если ты придешь туда, то что? Что будет с аукционом? Что произойдет с Дэвидсоном?

За плечом у Гарсии я вижу, как другие мужчины смотрят на меня. Беннито испуганно, а Норс и Родриго будто покорно, зная, что жизнь, которую они ведут, слишком хороша для таких людей. Убийцы. Забытые. Отходы человечества.

Я протираю рукой лицо. Ответственность за них тяжела, но это бремя, которое я несу с удовольствием. Они моя семья. Они умрут за меня. И я не поставлю их под удар из-за женщины, даже такой умной, находчивой и красивой, как Ава Самсон. Мои фантазии об Аве – это просто фантазии. Ни одна женщина не коснется меня. Особенно, такая хорошенькая, как она.

И даже если бы она это сделала, мне пришлось бы отвергнуть ее.

Резко кивнув Гарсие, я отворачиваюсь от двери.

– Обновить? – спрашивает Беннито. – Да, ух, Фуке. Он же не ударил ее... больно. Скорее, похоже на легкий шлепок.

Он пытается улыбнуться, но быстро собирается, когда никто из нас не смеется. Никто здесь не будет смеяться над женщиной, которую ударили.

– Хорошо, ладно. Он ударил ее, как гребанный мудак. Она на кухне прикладывает лед.

Он падает на стул. В комнате стоит напряжение, ведь Фуке все еще там. Полагаю, он рассказал ей, что произойдет продажа, и о ее следующих задачах.

– Нам нужен звук, – говорю я в сотый раз.

Обычно мы получаем звуковую дорожку, но есть низкий постоянный шум, который мешает различать голоса. У Дюваля есть что-то внутри, что блокирует передачу радиочастот.

– Норс, ты и Беннито отслеживаете заявки. Родриго и Гарсия, я хочу, чтобы за Фуке был хвост. Он только что вышел после двухлетнего заключения. Без сомнения, он трахается по всей Лиме. А раз он еще не изнасиловал Аву, значит, брат его почему-то сдерживает.

– А что будешь делать ты? – спрашивает Гарсия.

По его мрачному и зловещему тону ясно, что он уже знает.

– Я собираюсь выяснить, что в ее сумке, – во благо всех остальных в комнате отвечаю я.

Он идет за мной в коридор.

– Она тебе нравится.

– Она красивая. Кому она не нравится?

Я иду по коридору, где грязные бра оставляют глубокие тени на фиолетовом и зеленом ковре.

– Тебе больше, – его темный взгляд ищет подтверждения.

Ниже натягиваю свою бейсбольную кепку, не желая подтвердить его подозрения.

– Ты думаешь, она храбрая и верная.

– И?

Мой тон нетерпелив и сигнализирует ему закрыть эту тему.

– Просто помни, почему мы здесь, – предупреждает он.

Мы останавливаемся у лифта, и я нажимаю кнопку вниз.

– Я не забыл.

Остановится ли один из четырех лифтов на моем этаже. Я снова нажимаю кнопку. Подавив вздох, я отвечаю, потому что мы с Гарсией многое пережили, и он не заслуживает такого дерьмового отпора.

– Сколько еще людей подвергнут себя опасности ради кого-то другого? Даже ради того, кого они любят? Далеко не все. Большинство людей в такой ситуации, как у Авы, бежали бы из «Доджа» ¹и не оглядывались бы.

– Большинство людей умны, – говорит он. – Бей или беги, большинство людей выбирают побег. Те, кто бегут сегодня, живут, чтобы сражаться снова.

– Но не Ава, – тихо говорю я.

Двери лифта открываются, и я вхожу, поворачиваясь к одному из своих самых старых друзей.

– Знаю, что проклят, но черт, мужик, я же не трогаю. Кто обвинит меня в том, что я просто смотрю.

Я криво улыбаюсь и вижу неохотную усмешку в ответ. У меня нет никаких планов на Аву Самсон. Но черт меня подери, если я не попытаюсь приблизиться к ней достаточно близко, чтобы увидеть ее улыбку.

Глава 2

Ава

Лима. Город контрастов. Поля для гольфа посреди города и бизнесмены, занимающиеся серфингом перед завтраком.

А для меня? Это город козлов, которым нравится бить и угрожать женщинам.

Я потираю челюсть, все еще чувствуя жар. Это не первый удар, подаренный мне одним из людей Дюваля, и он не будет последним. Я хочу бороться. Хочу взять маленькие пластмассовые ножи на кухне гостиничного номера и заточить их, как шило, чтобы в следующий раз заколоть ублюдка, когда он коснется меня.

Конечно, я не стану этого делать, но такие мысли развлекают меня.

Сумочка от «Луи Виттон», будто насмехается надо мной. Хотя это действительно хороший клатч. Кожаный с монограммой первых букв логотипа в коричневом и золотом цвете. У меня был такой же когда-то давно. Этот мне подарили, но я хотела бы, чтобы этого никогда не было.

Потому что то, что внутри этой сумочки невероятно опасно. Я должна носить ее с собой повсюду. Даже в душе и в ванной. Когда иду по улице, чтобы перекусить, не могу выпустить ее из виду, или Роза умрет. Эта мысль бьется у меня в голове снова и снова – я не должна спускать глаз с сумочки, иначе моя подруга умрет.