– Между прочим, только десять часов, – ответила трубка Ольгиным голосом. – Было. Всего полчаса назад.

А действительно – за окном хмуроватый, но совсем ещё не тёмный вечер, отметила я, взглянув в незанавешенное окно комнаты.

– Ксюх, зачем ты в моей сумке рылась? – опять заверещала трубка. – Что интересного ты в ней пыталась найти?

– В какой такой сумке, Оль? Я сижу себе мирно дома, никакой тут сумки нет. И не было.

– Как это моей сумки не было? Ты меня за кого принимаешь? Я же без своей велюровой сумочки шоколадного цвета из дома не выхожу. Даже с собакой гулять!

– А-а, эта самая, – я представила себе Ольгину шоколадную «сумочку», в которой можно было унести средних размеров телевизор. – Как же её забыть, я об неё три раза споткнулась, когда мы с тобой разграбленное имущество в порядок приводили. Она и лежала себе прямо возле кресла на полу. А на ней валялась моя куртка джинсовая. Ну в которой карманов штук двадцать… А что у тебя украли наши бандиты? Как ничего? Зачем же ты меня тогда будила?

– Но кто-то же перерыл все мои бумаги, а некоторые даже скомкал и затолкал обратно. Я думала, это ты что-то искала.

– Оль, я же в жизни не буду твои вещи трогать без получения на это санкции. Ты же в гневе страшна, как мегера в роли Бабы Яги.

– Не смей критиковать родную тётку!.. Ну ладно, раз меня грабили наши общие бандиты, можешь спать дальше, – и Ольга отключилась.

Плюхнувшись в кресло, я поняла, что спать мне уже не хочется. И читать мистиктив не хочется. А вот кофе выпить я бы не против! Да ещё с кусочком пожилого шоколада, раз уж он до сих пор так и не повредил моему здоровью. На кухне я достала с полки коробочку с заветным ароматным порошком и, зацепив ложечку пообъёмистее, сыпанула кофе в турку. Подумала и добавила ещё ложечку. Не думая ни о чём плохом, я взялась за графин с полезной отстоявшейся водой, – в эту самую секунду зазвенел телефон. Тревожно как-то зазвенел. И я почему-то сразу поняла, что кофе выпить мне не удастся…

На этот раз в трубке послышался знакомый тихий голос Татьяны Филипповны, мамы моей институтской подружки Люси.

– Ксюша, мне что-то так худо, и лекарства сердечные закончились. Боюсь, что до аптеки мне не добраться. А Люсенька на мою беду в командировку уехала. Раньше послезавтра не вернётся.

– Сейчас приеду, Татьян Филипна. Через полчаса буду.

– Спасибо, Ксюш. Ты всегда была доброй девочкой.

На сборы у меня ушло минут десять. Зонтик может понадобиться, деньги в сумке, ключи от машины там же, жакет мне тоже не повредит таким прохладным вечером. Джинсы, уютный балахончик сверху, удобные растоптанные туфли. Кошкам сухого корма и свежей воды.

Турка сиротливо осталась стоять на пустом столе…

***

По пути я заскочила в круглосуточную аптеку: хорошо, что я прекрасно знаю этот район, не раз была здесь ещё студенткой. В аптеке взяла всё, что мне посоветовала провизорша для сердца и от давления. Через сорок минут после звонка больной Люсиной мамы я уже усердно жала на кнопку звонка у двери с номером «40» в тихом переулке рядом с Большой Дмитровкой.

Напоив Татьяну Филипповну лекарствами и сладким чаем, я устроила её поудобнее в подушках на диване, укрыла пушистым пледом с нарисованными тиграми ярко апельсинового цвета. Телевизор, как средство успокоения для нервов, мы с Люськиной мамой дружно отвергли. Радио порадовало нас передачей о русском романсе, я тихонько включила приёмник и отправилась на кухню сварить себе кофе. В том, что удастся найти его, я даже не сомневалась. Люська такая же кофеманка, как и я.

Вернувшись в комнату, я нашла Татьяну Филипповну уснувшей. По радио неизвестная мне певица выводила «Утро туманное». Я дослушала романс до конца, сдвинула два кресла вместе, прихватила из шкафа в соседней комнате плед с зелёными кошками и устроилась на ночлег в приготовленном ложе.

***

Проснулась я необычно поздно даже для меня: большие часы на стене показывали сильно за одиннадцать. Татьяна Филипповна сидела на диване перед маленьким столиком и прихлёбывала чай из большой фарфоровой чашки. Вторая такая же чашка стояла пустая на другом конце столика. Между чашками пристроилось блюдо с горкой свежеиспечённых пирожков. Моя подопечная уже и пирожков напекла, а я даже не слышала, как она встала.

– Доброе утро, Ксюша! Сегодня благодаря твоей заботе я в полном порядке. Вот пирожками захотела порадовать: любимые твои – с картошкой и луком. Иди, умывайся – и быстро за стол, пока пирожки тёплые. А я покуда чаю тебе налью.

Я послушно пошла в ванную, приняла душ, надела приготовленный для меня Люськин махровый халат, пригладила влажные волосы щёткой и вернулась в комнату, предвкушая чудесный завтрак. Без надоевших сосисок и яиц. Однако не успела я доесть первый пирожок, как за моей спиной послышался жуткий грохот. Я вздрогнула и обернулась. Упавшей мебели или пролома в стене не было. Только чуть покачивалась висевшая на стене морская акварелька, подаренная Люське приятелем-художником.

На звук прибежала Татьяна Филипповна с чашкой чая в руках.

– Что случилось? Упало что?

– Это у соседей за стенкой. Вон даже акварель чуть не упала, – успокаивающе пояснила я.

– За стенкой не может быть. Там нет никого. Тихомировы в отъезде: Сергей Ильич за границу уехал к родственникам, а Софья Даниловна в санатории отдыхает, у неё путёвка только послезавтра кончается. Это верно сверху слышно, там у хозяев гости из Воронежа, они из дома поздно уходят.

Мы допили чай, я употребила к нему изрядное количество пирожков. Собрала чашки и отправилась на кухню мыть посуду. Через час я уже буду в областной Главархитектуре – есть такое учреждение. Мы с Кириллом туда частенько с бумагами ездим, у нас ведь под гостиницей старинная недвижимость, имеющая некоторую историческую ценность. Но кроме этой условной древности у нашего строения почти всё развалилось, вот и приходится частично восстанавливать, что-то перестраивать … Мои размышления были грубо прерваны грохотом. На сей раз, кажется, из прихожей. Я бросилась туда, держа в руке намыленную губку. У входной двери мы с Татьяной Филипповной чуть не столкнулись. Старушка испуганно косилась на дверь:

– Слышишь, Ксюша, это ведь у Тихомировых дверь хлопнула. Не случилось бы чего.

– Я посмотрю, что там такое, – открыв дверь, я высунулась на площадку.

Никого. Если кто и выходил, то вернулся назад. Или спустился в лифте, вон он ещё шумит. Тем не менее, я вышла за дверь, Татьяна Филипповна осторожно двинулась следом за мной. Дверь в соседнюю квартиру была приоткрыта.

– Это как раз квартира Тихомировых. Я загляну: вдруг у них что-то стряслось.

Отпустить её одну я не могла, и мы вошли в сорок первую квартиру, даже не закрыв свою дверь.

***

В просторной прихожей было темно и едва уловимо пахло чем-то странным. Я никак не могла вспомнить, что мне напоминает этот запах. Сквозь неплотно прикрытую дверь на лестничную площадку в прихожую попадал свет. В квартире царила подозрительная глухая тишина. Мои глаза уже привыкли к полумраку, и я высмотрела выключатель слева от входа. Наверное, кто-то из хозяев – левша. Я щёлкнула выключателем, прихожая осветилась разноцветными огоньками от нескольких весёлых маленьких светильников в виде цветочных букетов. Ничего необычного в помещении не было, если не считать мокрого нераскрытого зонтика на полу под вешалкой и грязных следов, ведущих дальше в комнату.

Мы осторожно подошли к закрытой двери в комнату и прислушались. Из глубины квартиры по-прежнему не доносилось ни звука. Я сделала ещё один несмелый шаг вперед и толкнула дверь, она не поддавалась. Мне удалось открыть её, с усилием повернув круглую ручку. И я шагнула в освободившийся проём…

То, что я увидела в комнате, заставило меня отпрянуть назад: на полу прямо передо мной недвижно лежала женщина в плаще и грязных осенних туфлях. Лёгкая шляпка слетела с её головы и валялась у меня под ногами. Судорожно сжатыми пальцами дама держала какую-то картину в сломанной рамке. Именно скрюченные пальцы лежащей заставили меня подумать, что она мертва. Следующей мыслью было оттеснить стоявшую сзади Татьяну Филипповну, дабы ещё слабая после вчерашнего приступа пожилая сердечница не упала без чувств на пол в чужой квартире. Однако с этим соображением я немного припозднилась: моя спутница немного подвинула меня в сторону и заглянула в комнату.