Как бы горько не было признавать, но Хокаге были сильны. И если Хаширама Сенджу всегда считался сильнейшим шиноби в мире, то его младший брат… До изобретения техники воскрешения он был равен прочим Каге. Теперь… Хокаге — качественно новый уровень силы.

Но Цубаки смог бы им противостоять.

— Иди, — кивнул Казекаге. — По дороге уничтожь вражеские отряды. Или хотя бы большую их часть — лагерь нужно обезопасить.

— Конечно, — кивнул вставший Орои. — На кого мне напасть первым?

Казекаге прикрыл глаза, обдумывая, и ответил с промедлением:

— Займись Тобирамой.

***

Огромнейший Земляной Дракон, собранный силами двадцати пяти сильнейших джонинов Страны Камня во главе с Цучикаге, разбился о Четвертые Врата Рашамона. Пятые и последние Врата раскрылись, давая возможность Хашираме пройти.

Он одним прыжком забрался на чудовищную морду остановленной техники, и, не спеша, направился к врагам.

Их было много — почти все задействованные в атаке шиноби Камня, а так же тысяча воинов из других стран. Кого-то убивали деревья, кто-то погибал от рук клонов, и лишь малая часть удостаивалась чести пасть лично от руки Бога Шиноби.

Воскрешенного Бога Шиноби.

Из отверстия, неожиданно появившегося в Драконе, выскочил отряд из трех чунинов под руководством немолодого джонина. Джонин быстро сложил печати, но Хаширама был быстрее, а потому мужчина напоролся грудью на выросшее прямо из руки Сенджу деревянное копье. Его напарники, или, что вероятнее, ученики, издали крик ярости и боли и бросились в ближний бой. Их глаза застилала ненависть, а потому спокойный Хаширама четко и уверенно переломал им руки и ноги.

Он не стал их убивать. Ему были нужны вот такие вот недееспособные калеки, которые будут потом рассказывать молодежи о силе Скрытого Листа. Конечно, медицина шиноби могла бы помочь им вернуться в строй в обычном случае, но битва против Бога Шиноби не была обычным случаем. Он умел делать так, чтобы раны не исцелялись.

Сейчас в нем тяжело было узнать того весельчака-Хокаге, что вечно избегал конфликтов и был мягок со всеми. Нет — сейчас наружу выставлялась оборотная сторона Бога Шиноби. Не как человека-Хаширамы, а как лидера первой Какурезато и сильнейшего шиноби в истории.

Лучшего в мире убийцы.

Он убил еще несколько сотен шиноби, пытавшихся если не навредить, то, хотя бы, задержать его. Удивительно, сколь много в них было верности, раз они готовы были пойти в бой против него. А может — это было лишь отчаяние. Ведь они знали, что не смогут убежать. Пока их Каге не прикажут, бежать им было попросту некуда.

Ишикава еле стоял в том самом месте, где был сформирован Огромный Дракон. Двадцать пять его помощников были рядом. Лежали. Мертвыми.

— Сражение на истощение я не проиграл бы даже будучи живым, — Хаширама грустно улыбнулся. — А уж быстрый бой явно остался бы не за тобой. Ты проиграл с самого начала, Ишикава.

— И почему же ты меня до сих пор не убил? — тяжело дыша, спросил Цучикаге, незаметно (как он думал) складывая печати.

— Почему? — Хаширама сделал вид, что удивился. — А какой в этом смысл? Убивать только ради самого убийства… Ты же видишь, что произошло — защищая твою жизнь, тысячи шиноби отдали свои.

— Ты этого хотел? — Цучикаге был так ошарашен, что даже прервал технику. — Ты хотел, чтобы они, защищая меня, сами бежали на верную смерть?

— Каге - это символ. Символ селения и мирной жизни, которую оно дарует, — Хаширама почесал в затылке. — Эх-хе… Наверное это не то, что я действительно задумывал, когда создавал Коноху, но я даже рад, что все так оказалось. Я вижу, что шиноби по всему миру стали другими. Теперь они не заботятся только о своих кланах и о себе. Теперь у них есть дом, за который они готовы отдать жизнь.

— В этом ты прав, — усмехнулся разбитыми губами Цучикаге, завершив формирование техники. — И я, как Каге, тоже должен быть готов отдать свою жизнь, ради своего дома.

Хаширама оказался напротив него всего за мгновение, но техника все равно успела его достать.

Вернее — их обоих.

Безумно древняя, передающаяся между членами клана Камизуру, техника Пчелиной Смерти была, своего рода, техникой-камикадзе. Она гарантировала сильнейший урон по единичному противнику, но, при этом, забирала у своего пользователя жизнь.

Прочнейший каменный купол накрыл Цучикаге и Хокаге с головой, а после в нем засветились сотни, тысячи и десятки тысяч напитанных чакрой жал. Осы, пчелы и шершни, призванные Ишикавой, прибыли, чтобы исполнить его финальное ниндзюцу. Они нагрелись за секунду так, что даже одежда на обоих Каге начала дымиться, а после взорвались, и этот взрыв был слышен даже в Конохе.

Прочнейшее, напитанное чакрой тело Хаширамы пронесло сквозь километры деревьев, все дальше и дальше, пока, наконец, он не смог окончательно затормозить. От тела осталось… мало.

Но Эдо Тенсей не собиралось так просто давать воскрешенному покой, а потому уже через десяток секунд Первый Хокаге стоял на своих двоих и напряженно смотрел в сторону поля боя.

— Далеко меня занесло, — выдохнул он. — Хотя, может оно и к лучшему — не нужно будет убивать какое-то время, — он закрыл глаза, представив своего младшего брата в тот момент, когда он только его возродил, и сердце уколола боль. — Но нет. Убивать необходимо.

Тут же рядом с ним на землю приземлилось нечто тяжелое. Такое, что одним касанием с почвой создало трещины и подняло вокруг себя каменную крошку и пыль. Лязг металла оповестил, что нечто было заковано в доспехи.

Точнее не нечто, а некто.

— Отлично, — Хаширама размял шею, узнавая своего противника по описанию Тобирамы. — Тебя я убью почти с удовольствием.

— Месть, Хаширама? — сделал вид, что удивился, Бескожий Демон. — Удивлен слышать от тебя подобное.

Хокаге не ответил и никак не отреагировал на тон противника, вместо этого он максимально быстро сократил расстояние и нанес удар.

Демон был силен — он успел парировать все атаки Бога Шиноби и даже отвечать на них. В ближнем бою они были равны, а потому Хаширама все больше и больше убеждался в том, что знает, кто скрывается под бинтами.

Он сделал обманку, вынуждая старого врага применить один из своих любимых приемов, и прервал его на середине, изо всех своих сил проведя мощнейший удар кулаком прямо по лицу!

— Медленно, Мадара! — закричал он.

— Отлично, Хаширама! — обрадованно рыкнул Мадара, срывая повязки с лица.

Они вновь сблизились. Два Бога Шиноби. Вечные Соперники.

После стольких сражений, им почти не нужны были слова.

«Новые глаза и непривычные связки приемов? Ты был жив, Мадара.»

«Почему ты не боишься моей камы? Эй, ты дал мне проткнуть твое сердце! А-а-ах, вон оно что — ты бессмертен. А что если так?»

Постепенно, ближний бой перерос в обмен техниками. Привычные шары из огня и драконы. Сюрикены, покрытые пламенем. Водные стены, каменные пули. Пара попыток достать камой, напитанной Молнией.

В ответ летели техники противоположных стихий. Что Хаширама, что Мадара — оба превосходно владели всеми Пятью основными Природными Преобразованиями и виртуозно использовали это владение в бою.

Мадара вновь сблизился, и скелет Сусаноо покрыл его тело, защищая и помогая атаковать. Его тут же стали оплетать гибкие лозы, с бешенной скоростью выращиваемые Хаширамой. Темно-синий исполин перерубал их, но Сенджу выращивал все новые и новые. Они сражались, медленно наращивая темп.

Вот уже Сусаноо принимает форму верхней половины тела воина, и Хаширама, в ответ, активирует Сендзюцу. Вот Сусаноо в последней стадии, но ему уже противостоит Деревянный Голем. Изредка Мадара использовал техники гравитации, изменения тела и Призывы, но Хашираме они были нипочем — его природная сила и неуязвимость к обычным атакам воскрешенного делали свое дело.

— Что такое, Хаширама?! — кричал веселившийся от души Учиха. — Почему ты столь серьезен?! Ты даже ни разу не попробовал меня переубедить!

— Ты зашел слишком уж далеко, Мадара! — Сенджу оказался прямо рядом с его настоящим телом и одним сильным ударом повредил оболочку Сусаноо. — А потому я поговорю с тобой, когда остановлю!