На плечо легла рука брата:
— Успокойся, Гинкаку, им невыгодно нас подставлять.
Люди из отряда оскалились на туманников, но те лишь смерили их спокойными взглядами, будто запоминая и заполняя, попутно, список смертников, и перестали обращать на это внимание.
— Ваша миссия проста, — Орои поманил Кинкаку, как лидера отряда, пальцем, встав у карты, прикрепленной кунаем к дереву. — Уничтожить Узукаге. Поскольку мы не знаем его точного местонахождения на данный момент, вы вступите в бой чуть позже начала событий.
— Чем в это время займетесь вы?
— Растормошим город и убьем пару дозорных, — Момочи плотоядно облизнулся и прочертил на карте полоску карандашом. — Здесь мы встанем, когда в бой вступите вы. Наша задача — не пустить Узукаге с основными силами обороны деревни в его резиденцию.
— Каков смысл?
— Есть информация, что вся башня нынешнего лидера Узумаки — один большой накопитель и усилитель. Если Узукаге засядет там, даже вы со своими… «талантами», — Орои усмехнулся. — Не сможете его оттуда достать.
— Ты проверял?! — с вызовом рыкнул Гинкаку, увязавшийся за братом.
— Не собираюсь, — туманник вмиг стал серьезным. — Если Узукаге попадет в резиденцию, наша миссия сворачивается. Пусть мы и сильнейший отряд в Тумане, но это, даже для нас, верная смерть.
— А если этот урод уже сидит там?! Че тогда?! — все распалялся самый несдержанный из двух псевдо джинчурики.
— Постараемся выманить его с помощью разрушения Узушио. Не выйдет — валим.
— Мы тебя услышали, — Кинкаку жестом велел брату успокоиться. — Тогда подрывай.
***
— Узукаге-сама! — вся тройка шиноби Конохи моментально оказалась подле Тоширо.
Аоба даже глазом моргнуть не успел. Да он даже подумать о защите учителя и главного сокровища клана не успел, а эти юноши уже занялись этим! Пусть и неприятно, но парни — профессионалы, и теперь, после небольшого экзамена и этой их реакции на взрывы, это более чем очевидно. Лист действительно прислал отборных шиноби…
— Аоба-сама! — в дверях показалась Намико — служанка. — Селение атаковано!
— Кто, с кем и сколько? — Узумаки шагнул к девушке. — Быстро!
— Н-не знаю… — на ее глаза навернулись слезы. — Кто-то… их не очень много, но они… Я видела из окна…
— Тоширо мы защитим, — Сенсома подошел к Аобе. — А вы с остальными должны выяснить, что творится наверху. И пришлите гонца с информацией сразу, как только соберете её в достаточном количестве.
Заместитель Узукаге поморщился от наглости мальчишки, но, все же, ничего не сказал, лишь глянув на своего учителя. Тоширо, промедлив секунду, кивнул, подтверждая слова юноши и ободряюще улыбнулся ученику.
— Аамон, Синидзи, Кен, Рам — за мной! — гаркнул Аоба «кандидатам». — Леру и Пикко, держитесь на расстоянии от нас — вы будете посыльными. Остальным — занять особняк и приготовиться к бою! Защищать Узукаге-сама даже ценой жизни! Выполнять!
— ХАЙ! — отозвались восемнадцать Узумаки и тут же принялись выполнять приказ.
Ученик Узукаге, забрав с собой всех троих джонинов, быстро вышел из подвала, на ходу отдавая приказы слугам и переодеваясь в боевую форму. Оставленные в подвале Узумаки не очень умело, но с душой, заняли позиции по всему помещению и приготовились сражаться. Лишь Каруми осталась рядом с коноховцами и своим дядей, обнажив кунай и показав язык усмехающемуся Сенсоме.
Глава красноволосого клана стоял, молча и спокойно наблюдая за своими людьми, как будто его все это не касалось. Совершенно безмятежный, он лишь морщился, когда очередной взрыв сотрясал здание. С доброй, даже снисходительной улыбкой, он позволил Данзо, Хирузену и Сенсоме встать к нему вплотную, формируя эдакий «треугольник охраны». Его, казалось, не касалось нападение на Узушио, и не трогали смерти его людей.
Перерожденного это смутило.
— Почему ты так спокоен, Тоширо?
Узукаге улыбнулся шире:
— Мои люди, там наверху, погибают за меня. Мое селение разрушают, и его позволяют разрушать ради моей безопасности. Сейчас все Узумаки, находящиеся в Узу, стараются сделать все, чтобы меня защитить. Я, всего лишь, делаю так, чтобы их жертвы не были напрасны. Они отдают самое важное, что у них есть, чтобы я был спокоен. И я буду спокоен, оправдывая их чувства. Такова доля правителя, Сенсома…
Юноша задумался, как задумались и все, кто услышал эти слова. Такая простая, но такая сложная, мудрость Узукаге, казалось, открыла для каждого что-то новое. А он все так же стоял, как будто ничего не происходит и не происходило.
— Узукаге-сама! — в подвал ворвалась одна из девушек, которых Аоба назначил посыльными. — Это отряды Облака и Тумана! Вам срочно нужно вернуться в резиденцию!
— Сколько их? Мы можем подавить атаку сами? — Хирузен вышел чуть вперед.
Девушка не ответила, но на ее глаза навернулись слезы. Совершенно не раненая, если не считать синяка на предплечье, оставленного…
— Хирузен! Противник! — закричал во все легкие Сенсома, догадавшись об атаке.
— Подави это, ублюдок!
Прямо из-за девушки в Сарутоби вылетел мощный поток пламени, спаливший «посыльную» моментально и оплавивший перила на лестнице. Юноша сделал фляк назад, кувырнулся через себя, на ходу складывая печати, и встретил огонь техникой Воды! К его величайшему изумлению, пламя оказалось настолько сильным, что его ниндзюцу в полную силу едва хватило на то, чтобы его потушить!
Противник был очень не прост…
— Это же… — извечная невозмутимость Тоширо треснула, стоило ему только увидеть противника.
Высокий и мускулистый мужчина с длинными желтыми волосами и каким-то подобием рогов, облаченный в форму шиноби Облака, стоял в дверях, держа перед собой причудливый веер, на кончиках которого еще оставалась чакра, от использования ниндзюцу Огня. Его левая рука была обмотана толстым тросом, светящимся золотым цветом.
— Что такое, старик? — грубый, с хрипотцой, голос мужчины выражал насмешку. — Знакомые игрушки?
— Откуда они у вас?!
Узукаге рявкнул. Так громко и яростно, что Данзо с Сенсомой одновременно отпрыгнули от «подопечного», которого, вообще-то, должны были защищать. Даже Каруми, знающая своего дядю гораздо дольше и ближе коноховцев, вздрогнула и покосилась на него. Из всех присутствующих, только Кинкаку, все еще самодовольно ухмыляющийся, и Хирузен, готовый в любой момент отразить атаку, не обратили на ярость Тоширо большого внимания.
Золотой брат сделал шаг, спускаясь на ступеньку ниже. Ему нравилось это — неспешно шагать, глядя на то, как недоучки-Узумаки и «хрен-знает-откуда-взявшиеся» коноховцы отступают. Пригибаются, под давлением его чакры, еле-слышно скулят, не в силах бежать, но и не в силах стоять. Даже парнишка, сумевший-таки отразить пятидесятипроцентный залп огня из Веера, отходит. Он сенсор, Кинкаку чувствует это, и он отлично видит, что ему не справиться. Не совладать. Не с этим противником. Его чакра слишком сильна и её слишком много. Он слишком жесток, чтобы сдерживаться, и слишком опытен, чтобы недооценивать.
И пока все смутились, а Тоширо пытался справиться с эмоциями, Золотой псевдо джинчурики расслабился.
— Первое правило шиноби, — внезапно раздалось над ухом. — Не подставлять спину!
Чудовищной силы удар отправил Кинкаку в полет аж до противоположной стены! Два ребра сломаны, позвоночник треснул, легкие пробиты все теми же ребрами, а рука с Веревкой Ясности обзавелась разрезом до самой кости — любого другого джонина из Облака (кроме Гинкаку, пожалуй) такая атака вывела бы из строя очень надолго.
— Человек, сказавший мне эти слова, оказался редкостным уебком, — Сенсома, покрытый Печатью и вошедший в Пятые Врата, шел к поднимающемуся кумовцу. — Но его наука спасала меня много раз. Не знаю, что ты за хрен, и почему даже Тоширо взбесился, увидев тебя, но летаешь ты ничуть не хуже других. Хотя… для обычного джонина ты слишком крепок.
Перерожденный улыбался, предвкушая бой.
— Потанцуем?
Разогнавшись до предела, Сенсома ринулся на врага, быстро вернувшего себе форму. Его раны затягивались прямо на глазах, так что юноша не дал себя обмануть первоначальной вялости движений Кинкаку. Удар! Золотой брат, подпустив мальчишку поближе, тоже ускорился, делая умелый замах и выбрасывая руку, обмотанную Веревкой, вперед, но пацан, похоже, предвидел это движение, так что без труда поднырнул под удар и нанес ответный.
