Косуке усмехнулся, сквозь боль, и, с помощью Шимуры и Учихи, сел на землю. Нет уж — мастером в тайдзюцу обычному генину быть не суждено.

— Ты такая важная шишка, чтобы он шел за тобой? — встречно выгнула бровь Юки на вопрос Кагами. — Учиха, да?

— Скромный глава клана, — галантно поклонился молодой мужчина. — Кагами Учиха.

Девушка удивилась и никак не пыталась это скрыть. Впрочем, судя по тому, что заметил за ней Сенсома за краткие секунды боя и более продолжительное отступление, сестра Озина не нуждалась в сокрытии своих эмоций и чувств. Она их не стеснялась. Хотя, учитывая тот факт, что ее младший брат — Озин, это было совершенно неудивительно.

— Данзо Шимура — глава клана, — откликнулся серьезный Данзо. — Знай, с кем ты разговариваешь, Цубаки.

— С идиотом! — неожиданно одновременно огрызнулись Юки и Озин.

Не ожидавший такого ответа, Шимура лишь растерянно хлопнул глазами. Родственники отвечали настолько синхронно и, при этом, сделали настолько похожие лица, что такая «контратака» могла бы сбить с толку даже Тобираму! Наверное…

— Господа и дама, — Сенсома вышел вперед и выделил последнее слово. — Не ссоримся. Данзо — не груби. Юки-сан — прошу прощения за слова моего подчиненного.

— Подчиненный глава клана? — хмыкнула Юки. — А ты тогда кто, Сенсома? На кланового не похож… Хокаге — Сарутоби, если я не ошибаюсь. Сенджу, правда… Но Сенджу все мертвы. Ну и Математик Боя — коноховский Бог Шиноби. Кто еще может приказывать главам кланов и моему младшему придурку?

Сенсома приложил руку к лицу, не отвечая, а Кагами за его спиной и даже раненый Косуке, начали приглушенно посмеиваться. Даже Данзо послал девушке одну из своих не самых мрачных ухмылочек.

Когда он воевал, его слава как воина была понятна и привычна. Все ребята во дворе знают, что драчун-кун — сильнейший. Так и здесь — сильные бойцы знают сильных бойцов. Но вот так, в мирной жизни… Это непривычно. Да и «Бог Шиноби»? Нет, серьезно?

— Кхе-кхе, Сестра, — Озин, которому кашель мешал смеяться, похлопал ладонью по земле. — Сенсома и есть Математик Боя, кхе!.. Угадала…

Юки открыла было рот, чтобы что-то ответить братцу, но запнулась. Пять долгих секунд она смотрела в никуда, размышляя (хотя ее взгляд остановился на Сенсоме), но потом ее лицо приобрело расслабленное, даже немного скучающее выражение:

— Охренеть, — девушка мельком взглянула в разные глаза Сенсомы и отвела взгляд. — Повезло. Мда…

И все. Вся реакция. Сенсома даже немножечко расстроился из-за такого. В душе он хотел… ну… ладно, он и сам не знал, чего точно хотел, но такой реакции не ожидал.

Минутой спустя, осмотрев Косуке и остальных на предмет каких-либо новых серьезных ран, Сенсома приказал Данзо и Кагами пойти в короткую разведку, а Озину набрать хвороста. И, пусть Юки и не являлась его подчиненной, просто так сидеть девушке он не дал — вежливо, но настойчиво, попросив вырастить четыре дерева в нужных точках, для перекрытия обзора возможному противнику.

— Это не так-то просто, Сенсома, — еще одной особенностью в общении девушки было полное непринятие привычных приставок к именам.

И если Озин просто почти никогда и никого не называл по имени, и постоянно придумывал всем клички, то его сестра старалась обращаться именно по имени. Но без приставок. Такое обращение было очень… панибратским. Чего, впрочем, можно было ожидать.

— Какие-то трудности с запасами чакры? Я вижу — ты сильно выложилась в бою, — про то, что чакры у девушки осталось больше половины, Сенсома решил не уточнять.

— Трудности с самим геномом, — вздохнула Юки. — Впрочем… объяснять буду долго, так что не сейчас. Я могу вырастить эти три тупых дерева, но тогда до завтра ничего путного от меня не жди.

— Тогда два дерева, — снизил аппетиты Сенсома. — Здесь и здесь. Кто знает — придет ли он за нами ночью?

— Кто знает… — тихо повторила девушка, бросив на парня беглый взгляд.

Его скорости хватило, чтобы его перехватить. Как хватило и ума понять, что во взгляде том читался страх.

— Я буду с Косуке, — на всякий случай напомнил он. — Если что — сразу беги… ко мне.

— И я тебя спасу, — неожиданно «хихикнул» в подсознании Исобу.

Сенсома незаметно для девушки поморщился. «Хихикнул» — не то самое слово, что способно описать ехидный звук, исходящий от гигантской чакро-черепахи, запертой в перерожденном. Больше это было похоже на рокот камнепада…

Косуке Марубоши же, оставшись один, решил бдить и теперь яростно оглядывался по сторонам, в надежде заметить «противника» издалека и предупредить джонинов. Предосторожность излишняя, по мнению Сенсомы. Хотя… излишних предосторожностей не бывает.

Вообще же, нормальный генин бы на его месте либо ныл, либо же уже храпел. Ну не воины они — генины. Заготовки под воинов — да, но не воины. Хотя и не все подряд, но уж точно подавляющее большинство. Впрочем, и навыки Марубоши сильно отличались по уровню от тех, коими должны владеть генины. Это не шутка Хирузена и даже, скорее всего, не мутация Косуке — он здоров. А потому Сенсома решил с ним поговорить.

— Генины редко выходят из таких битв живыми, — выдохнул джонин, присаживаясь рядом с парнем. — Косуке-сан, что это?

— Что? — уточнил генин, повернувшись к Сенсоме.

Но джонин не указывал на что-либо. Он просто задал вопрос в пустоту.

— То, что вы делаете, — пояснил Сенсома. — Прикидываетесь… нет, даже не прикидываетесь генином. Вы просто… что вы делаете?

— Ох… — Марубоши грустно улыбнулся. — Хотите услышать это? На самом деле, все довольно банально и, наверное, даже глупо. Знаете, когда я обучался в Академии, я много слышал о вас, Сенсома-сама. Вы были предводителем класса гениев. Знаете, как вас называли в других классах? «Дети Тобирамы». Мое обучение началось на год позже вашего. В третий класс я не успел. Хотя… думаю, что Тобирама-сама заметил меня. И выделил.

Косуке тяжело выдохнул и устремил взгляд в небо.

— Выделил… — повторил он отстраненно. — Выделил и назначил капитаном для отряда генинов. Нас тогда много было таких, после выпуска. Чакра есть, как пользоваться — знаем. Задания выдавались совсем-совсем легкие. Мы были на побегушках у чунинов и, в основном, занимались всякой ерундой, по типу прополки грядок и погонями за сбежавшими домашними животными. И вот, на одном из заданий, нам пришлось побывать в деревеньке Рокфу. Небольшая такая деревушка. Километров тридцать от Листа. Чунин-куратор нашего отряда в семь генинов отдал приказ — помочь местным жителям. В любых делах. А сам завалился спать в доме старосты. Мы пропололи все грядки, Сенсома-сама. Выследили мелкую стаю волков. Починили парочку крыш. А потом нас встретил один полубезумный старикашка. И рассказал о нукенине, прячущемся в лесу. Слабом, выбившимся из сил…

— Он убил их? — спросил Сенсома, давая Косуке время перевести дух. — Нукенин.

— А не было нукенина, Сенсома-сама, — горько усмехнулся Косуке. — Была банда разбойников. Вот уж не знаю, чего они хотели добиться, взяв нас, но к бою с генинами они были готовы. Я командовал стайкой перепуганных детей… Хотя и сам был таким же. Знаете, я — ужасный человек. Когда я понял, что смогу выжить лишь пожертвовав своими друзьями, я даже не стал думать. Приказал им пробиваться в самой тяжелой для этого точке, а сам дал деру. В тот момент меня успокоила всего одна мысль. «Они все равно никогда не поднимутся выше генинов».

Мужчина посмотрел на свои ладони. Сжал и разжал кулаки.

Сенсома предполагал нечто подобное, а потому оставался участным лишь с виду — в душе он был спокоен. И даже чуточку зол.

— Не знаю, откуда у меня появилась смелость взглянуть на себя без прикрас, — выдохнул, наконец, Косуке. — Но когда я сделал это, то понял, что не хочу быть чунином или джонином. Я решил навечно остаться генином. Это не искупит моих грехов, возможно, но убережет от новых. Много ли спросу с генина? Хех…

Сенсома бледно улыбнулся «шутке» Марубоши, а после… исчез.

Генин и заметить не успел, как джонин оказался прямо перед ним, уже занеся ногу для удара. Естественно, среагировать на атаку Косуке не успевал — он был ошеломлен, да и в собранном и боевом состоянии он бы тоже ничего не смог сделать — этот удар был исполнен на совершенно высшем уровне.