Хотя головной боли Хокаге он, почему-то, меньше приносить не стал.

— Мито-сама… — устало вздохнул Хирузен, сидя в своем кресле в кабинете. — Послушайте, я прекрасно осознаю вашу мудрость и силу, но вы… мне кажется… вы вмешиваетесь не в ту ситуацию…

— Лезу не в свое дело, ты хотел сказать, мальчик-Хокаге, — уточнила Узумаки, нависая над столом Хокаге, кажущегося на ее фоне действительно просто «мальчиком». — Но это — мое дело, и я лезу в него потому, что ты не осознаешь всей серьезности этой «ситуации»!

— Как Третий Хокаге Деревни Скрытого Листа, я требую вас соблюдать субординацию! — грозно нахмурился Хирузен и даже хлопнул ладонью по столу.

— В гробу я видала твою субординацию, сопляк, — тихо произнесла Мито с угрожающими нотками в голосе. — Я, как минимум, являюсь химе клана Узумаки, женой Первого Хокаге, а значит — и одной из основателей Листа, джонином высшего ранга, способным заменить тебя на посту, и, наконец, джинчурики Девятихвостого — основным «тяжелым» оружием этой Страны. Так что засунь себе свои хотелки поглубже.

— Я все понял, — выдохнул сломленный Сарутоби, благо, свидетелей своей слабости он не боялся.

Узумаки Мито действительно занимала особую нишу в политическом мире Страны Огня. Она была влиятельна, сильна и, что немаловажно, умна. Жена Дайме ее боготворила. Дайме ее боготворил. Узукаге поддерживал свою дочь и почти всегда шел у нее на поводу. Кланы Конохи испытывали к ней крайнее уважение. Да и сам Хирузен помнил, как эта женщина учила его, тогда еще совсем юного, основам фуиндзюцу. Помнил, и уважал. Как учителя.

— Ты должен понимать, что Сенсома не может покидать Коноху, — вернулась Мито к началу разговора, удовлетворенно усмехнувшись перед этим.

— Страну Огня, Мито-сама. Вы имели ввиду Страну Огня, — мягко возразил Хокаге.

— Коноху! — припечатала Узумаки. — Я имела ввиду именно Скрытый Лист. Селение, где ты, политический ты мой, занимаешь должность Каге.

— Но какой в этом смысл? — в который уже раз вернулся к этому вопросу Хокаге. — Мы не ведем битв на границах, а за границы я никого и не пускаю. В Стране Огня сейчас достаточно работы для шиноби, и…

— Для простых шиноби, Хокаге, — оборвала его Мито. — Для генинов. Для чунинов. Для джонинов всех мастей. Да даже шиноби уровня Каге найдется, чем заняться, но вот еще не хватало Сенсому отправлять бегать на задания!

— Сенсома — очень важный ресурс селения, — тоскливо потянул Хирузен, понимая, что сдает позиции.

— Ты тоже, — глазом не моргнув, парировала Мито. — Как и я. Но мы с тобой оба понимаем, что будем сидеть в деревне, пока не случится что-то действительно выходящее из ряда вон. А Сенсома… Сенсома — джинчурики. Сенсома — будущий сеннин, если его друзья-ежи, конечно, не ошиблись в своих выводах, и он действительно сможет подчинить себе природную чакру за несколько лет тренировок. Да он — носитель силы Рикудо, в конце концов! Если сравнивать, Сенсома должен находиться в Конохе даже дольше нас с тобой. Нас заменить можно… Его — нет. Ты же это понимаешь?

— А я могу высказаться? — донеслось участливое сзади.

— Нет! — припечатала Узумаки. — Ты сиди и молчи!

Сенсома, сидящий в уголке позади нее, пожал плечами, отпил чаю и сделал свой ход. Данзо, с хмурым видом прислушивающийся к разговору Мито и Хирузена, походил в ответ. По мнению Математика Боя, давненько уже не игравшего в интеллектуальную игру своего старого мира всерьез, Шимура был отличным игроком. Безупречная память, хорошие математические способности и ярое желание победить делали его противником, способным победить даже бывшего чемпиона клана Нара в четырех играх из десяти.

Хотя партия, даже у обоих играющих, была сейчас явно не на первом месте.

Конечно, Хокаге желал, чтобы его сильнейший оперативник действовал, завоевывая для родной Страны мир, покой и порядок без малейших потерь. И так же, естественно, он не стал бы подвергать Сенсому неоправданному риску. И сам Сенсома рвался в бой, отойдя от той спорной ситуации на Гокаге Кайдане и доверив другу детства свою силу — пусть в политике Математик Боя почти не разбирался, в бою он чувствовал себя как рыба в воде.

Но Мито, как и ее доводы, были попросту непроходимы. Был лишь один человек в мире (из тех, кого знали присутствующие на этом «закрытом совещании»), который мог бы стойко выдерживать все ее «нападения» с предложениями и так же стойко их отвергать. Нет, не ее легендарный муж и даже не не менее легендарный отец. Лишь Тобирама — Второй Хокаге, бывший упрямцем с неопровержимыми доводами куда большим, чем даже химе Узумаки.

Хотя… Третий Хокаге, вместо этого, умел делать довольное лицо при плохой игре.

— Что же… — неожиданно по-доброму улыбнулся он. — Сенсоме и правда следует некоторое время побыть в Конохе. Продолжительное «некоторое время». Ему нужно до конца освоить все, что он приобрел за последние два года. Остановиться, отдохнуть… Тут вы правы, — Мито заметно расслабилась, а Сенсома скривился, но по его лицу было видно — к этому он был готов еще до прихода в этот кабинет. — Однако… Я не могу позволить одному из сильнейших шиноби в Стране просто просиживать штаны дома или бесконечно пропадать на тренировках. Если уж хотите, чтобы он оставался в селении хотя бы пару лет, пойдите мне навстречу, Мито-сама. У меня есть для него идеальная должность…

— Вот как? — подняла одну бровь Узумаки. — Интересно послушать…

***

— Ни! За! Что! — ворвавшийся в кабинет Хокаге Сенсома так резко впечатал документы, которые нес в руках, в стол, что тот почти сломался. — Это же была шутка, да?! Я шел с этими документами по улицам… пару раз заплутал — ну так я в деревне вообще редко гуляю… А потом вышел на знакомый полигон. И путь меня вел в, Хирузен не смейся, гребаную Академию! — Сенсома возмущенно взглянул на друга сверху вниз. — Это шутка?!

Хокаге, сдерживающий смех до последней фразы, не выдержал, и, наконец, расхохотался в полный голос. Возмущение в голосе, решительность в движениях и паника в глазах непобедимого, и неустрашимого Математика Боя могли позабавить кого угодно.

— Директор Академии, — отсмеявшись, выдохнул он. — Шутка была отличной, но это — правда. С этого дня, ты — полноправный

директор Академии Шиноби Скрытого Листа. Все подписи стоят, и, поверь мне, Мито-сама не придет сюда разбираться — с ней мы это уже обговорили.

— Вы заперли меня в четырех стенах, а теперь делаете это! — взвыл джонин. — О, Тобирама-сенсей, ну на кого вы меня покинули?! Я не против мирного времени в Стране Огня, равно как не против, наконец, приступить к тренировкам и стать сильнее, но директор!.. Я же не могу учить! Я просто самый бездарный преподаватель на свете!

— Ну не скажи — меня и Данзо ты неплохо натренировал, — пробормотал еле слышно Хокаге. — К тому же, ты тренируешь и того парнишку… Как его? А! Майто Дай! Точно.

— Это — тренировки! — тут же возразил Сенсома. — Тренировать — много ума не надо. Но учение… Ох, Ками!

— Ты не должен лично обучать каждого или хотя бы кого-то, — напомнил Хирузен. — Можешь сидеть в кабинете, получать зарплату и медитировать себе с Исобу на здоровье. У тебя будет много работников, которые сделают все за тебя.

— И мы получим послевоенное поколение шиноби-неумех, — мрачно зыркнул на друга Томура. — Отлично. «Первый директор Академии Слабаков»! Просто здорово!

— Что же, — усмехнулся Сарутоби. — Тогда предлагаю сделку. Взаимовыгодную.

— Излагай, — буркнул Сенсома, садясь напротив.

— Ты должен будешь взрастить одно поколение шиноби, — поднял палец вверх Хокаге, улыбаясь тем шире, чем кислее становилась мина на лице его друга. — Полностью. То, которое поступает в этом году и до самого выпуска. И они должны мне понравиться. Раз уж мы будем ждать войны, Неба или Мадары здесь, времени у тебя будет достаточно. Заодно и форму терять не будешь. Что же до награды — я обещаю тебе битву с любым союзным Стране Огня шиноби или группой шиноби. В полный контакт, но, естественно, не насмерть.