И пусть Узумаки — гении фуиндзюцу, против практически объединенной силы Четырех Каге у них не было и шанса.

— Пойду напрямик! — рыкнул Со, трансформируясь и пробивая пол под собой.

Его напарница лишь сбросила на Мизукаге, стоящего напротив, четыре разряда молнии и поспешила прыгнуть за ним.

— Суч… — начал было Генгецу с улыбкой, уворачиваясь от гнева стихии, но мгновением позже в его руку, тут же трансформировавшуюся в воду, прилетел один из клинков Муу. — Ка…

Взрыв от печати на рукояти сотряс здание, но шиноби устояли. Цучикаге сложил печати и исчез из поля зрения и сенсорных чувств остальных, а его ученик проделал себе проход в стенах с помощью Стихии Пыли и улетел в даль. Хотя можно было не сомневаться — они оба направляются к усыпальнице Рикудо.

— Не держи зла, Хокаге, — улыбнулся Мизукаге и послал в Узукаге и Хирузена стену из водяных пуль. — И постарайся не начинать эту чертову войну!

Сказав это, он схватил за руку свою телохранительницу из Теруми, уже распаковавшую Кабутовари из печатей, и прыгнул с ней за джинчурики Облака.

Казекаге и ее брат стояли поотдаль и не нападали. Но и помогать не спешили.

— Чие! Нам нужно их остановить! — выкрикнул Сенсома, которому дали, наконец, выйти из-под защиты Узукаге и Хокаге. — Идем со мной и…

— И что… Сенсома, убьем их? — грустно улыбнулась девушка. — Сразимся с Каге? А даже если и сможем, представляешь, что начнется?

— Хочешь дать Небу победить?! Хочешь, чтобы они добились своего?! Ты же слышала Императора! Видела его эксперименты!

— Небо не победит, — жестко ответила девушка. — Если Каге как-то удастся разобрать Рикудо по кускам и уничтожить или, хотя бы, оставить эти куски у себя, то Небо не победит. Никто не победит, если честно. Но и проиграет только… Огонь.

Сказав это, девушка распаковала десяток своих кукол и бросила их в атаку на бывших союзников! Ей было тяжело — она и правда хотела, чтобы был какой-нибудь другой выход, но она так же и понимала, что мира и согласия между Великими Странами не будет. По крайней мере — не Сенсома тот человек, что мог бы его принести. И уж точно не Хирузен, вновь закрывший себя, Тоширо и друга в непроницаемый купол из фуин.

— Тоширо-сама, ваши люди эвакуированы? — поинтересовался Хокаге.

— Да, — кивнул Узукаге и посмотрел вниз. — Все как вы и говорили, Хокаге-сан.

— Приступайте к перекачке чакры. Сенсома, будь добр — доверься Тоширо-сама. Он знает, что делает.

Узукаге кивнул перерожденному и, встав позади него, положил руки ему на плечи.

— Может быть объяснишься, Хиру? — угрюмо спросил Сенсома у друга, чувствуя, как чакра Узукаге входит в контакт с его собственной.

— А смысл? Ты же и так почти все понял, — Сарутоби сосредоточенно сложил еще несколько печатей, и вся троица оказалась прямо в кабинете Узукаге. — Уф! А техники сенсея куда сложнее, чем можно подумать.

Сказав это, Хокаге смерил друга взглядом, удовлетворенно хмыкнул и прошелся вдоль стены. Найдя стул поудобнее, он сел, закинув ногу на ногу и тут же закурил.

— Чие была права — их поступок — эта агрессия — единственный путь, — начал он. — Если Каге удастся уничтожить тело, в чем мы с Тоширо-сама сильно сомневаемся, кстати, то одной большой проблемой у нас будет меньше. Реликвия и артефакт, да… но слишком уж опасная это реликвия. Впрочем, если бы было возможно, Узумаки уже давным-давно бы ее уничтожили. А это значит, что невозможно. Что же тогда, Сенсома? Пять Великих Стран избрали бы место… пусть будет та же Страна Когтей, не важно. Там бы покоилось тело и там бы его охраняли шиноби из каждой Великой Страны. В какой-то момент Небо бы решило напасть и захватить тело. И ему бы это могло удастся. Заключить союз с кем-нибудь из охраняющих Стран, или со всеми. С теми же Узумаки, допустим, пусть мы им и доверяем. Или попробовать объединить силы Малых Стран. Вариантов множество.

— Тогда это моя ошибка — начало бойни, — выдохнул Сенсома. — Я ведь рассказал все Казекаге.

— Ну… может быть и так, — Хирузен пожал плечами. — Хотя я не думаю, что это — такая уж ошибка. Туман о теле знал. Небо могло бы использовать его, чтобы добраться до тела. Или того хуже — всем растрепать о его существовании. И тогда бы Каге были не столь вежливы, как сейчас — они бы вновь начали войну на уничтожение. Признаться, Небо очень опасно в этом плане — у них есть та информация, которая может стать решающим аргументом, а вот мы про них ничего не знаем.

— И все же, ты что-то задумал.

— Конечно. Для начала — мы ослабим чакру Рикудо, запечатав как можно большее ее количество в тебе.

— Чего?

Сенсома дернулся было, но Узукаге держал его крепко. Только теперь перерожденный, и прислушивающийся из его подсознания Исобу, почувствовали, как внутри закручивается тугая спираль чакры.

Чужеродной, но такой родной.

— Узукаге-сама — лишь проводник этой силы в наш мир — он не может хранить внутри себя большие ее объемы, — продолжал Хирузен. — И, когда тело Рикудо будет деформировано, он потеряет большую часть своих сил.

— Хорошо еще, если я вообще выживу, — мрачно усмехнулся Тоширо.

— Выживите, — кивнул ему Хирузен. — Чакра же не будет уничтожена — она просто будет в Сенсоме.

— Это получается, что я получу силу Рикудо? Ту самую ее часть, что так нужна Исобу? — ошарашенно прошептал перерожденный.

— Не совсем, — вмешался Биджу. — Судя по всему, из тебя просто сделают сосуд. Кривой и полупустой, но способный сохранить хоть какие-то останки чакры Отца. Если чакра приживется, ты даже сможешь использовать толику ее силы, однако, чтобы полноценно ею владеть, тебе нужно будет вновь повторить тот безумный трюк с избиением его тела. А это, как ты понимаешь, уже нереально.

— Надежный сосуд для чакры, не владелец, — кивнул словам Треххвостого вспотевший Узукаге. — Ты будешь чем-то вроде живого артефакта, Сенсома. Но бесполезного, без активации чакры. Правда, активировать ее можно будет и другим способом, нежели биение святых мощей, но об этом как-нибудь… в другой раз.

— Чакры Рикудо, запечатанной в тебе, должно хватить на восстановления тела в каком-нибудь будущем, — поделился Хирузен. — Ну и на то, чтобы Тоширо-сама мог продолжать жить. Более того — ее изъятие должно будет ослабить остальное тело. Если оно и не рассыплется в прах, но, возможно, станет куда уязвимее. В любом случае — сделав тебя сосудом, мы как минимум обезопасим себя от исполнения планов Неба.

— А меня ты вообще, нахрен, спросил?! — рыкнул Сенсома, чувствуя, как чакра заполняет тело. — Что за шутки, Хирузен, ты делаешь меня артефактом?! И для чего?! Я вижу — ты готовился к такому исходу событий с самого начала! Ты хочешь новой войны?! Думаешь, так будет лучше?!

— Я — последний человек в Конохе, который хочет новой Мировой Войны Шиноби! — жестко ответил Хирузен. — Когда Каге распотрошат тело Рикудо и потратят на это все свои силы, мы и Узумаки с боем выгоним их из Страны. Но я не начну войны, которая принесет беды моим гражданам.

— Но Каге будут хотеть войны! Ты слышал их! — не сдавался Сенсома.

Внизу что-то грохнуло, и Тоширо резко обмяк, заваливаясь на Сенсому. Он все еще был жив, но теперь его чакра изменила цвет.

Тело Рикудо… уничтожено?

— Они разорвали его на части и забрали каждый себе по куску, — хрипло выдохнул дым Хирузен, а потом неожиданно громко захохотал. — Отлично! Просто прекрасно! Они сделали это! Все прошло четко по сценарию!

Он встал и быстро прошел к окну из которого наблюдал за передвижениями чужих шиноби. Они бежали, и лишь некоторые из них — самые глупые, задерживались для чего-то вроде грабежа. Ими тут же занимались АНБУ с особыми татуировками и масками. Вот Эбизо пытается прикрыть одного мародера, но тут же оказывается отброшен далеко назад техникой Стихии Ветра.

Шимура Данзо, окруженный своими воинами, вступил в игру.

— Мировая Война принесет лишь горе, Сенсома, — покачал головой Хирузен. — Горе всем подряд. Когда Тобирама-сенсей разрабатывал планы по жизни Страны Огня после войны, он придумал кое-что. Смелый, решительный, но жестокий план. Жестокий даже не по отношению к Огню — нет. Огонь будет процветать. Но вот остальных, Сенсома… Я… Ладно, они хотят войны? Ее я им не дам! Они получат Второй Сенгоку Дзидай! Каждый сам за себя и все против всех, но без Страны Огня! Они будут бороться друг с другом за власть и ждать нашего удара, а мы… А мы просто будем жить в мире. И не дай Ками они попытаются разрушить наш мир!