– Дело до тебя имеется.

Олег кивнул в знак, что готов выслушать со вниманием.

– Места здесь поганые.

Старец замолк, подбирая слова, и снова зашамкал шершавыми губами:

– Пропадают грибники, охотники. Теперь вот кара смертная и до нашего скита добралась.

И снова недолгая пауза. Олег суетливо вертел гвоздь в руке, не зная, как отделаться от разговора.

– Я бы предложил поскорее убраться тебе отсюда, да, видно, Бог послал нам тебя.

Старец перевел взгляд на колокольню, прикрыв глаза сухощавой рукой от ярких лучей солнца, и повелел:

– Поди за мной.

Олег насторожился и хотел было отказаться от экскурсии, но из учтивости за постой молчаливо последовал за монахом. Краем глаза Олег видел, как послушники установили гроб с погибшим на повозку и, понукая худощавую лошаденку, отправились на погост. Колючий холодок пробежал по спине Олега от присутствия смерти, вообще он уже захотел поскорее убраться из этого жутковатого места, но ведомый настоятелем и из уважения к сединам служителя Олег покорно продолжал путь. Скитник обладал неведомой силой убеждения, что ослушаться его чревато последствиями, какие только может вообразить впечатлительный ум. А шли они, точнее поднимались, по крутой винтовой лестнице на вершину колокольни. Монах осторожно ступал по осыпающимся выступам, он нащупывал каждый порожек, натужно кряхтел и указывал Олегу посохом, где обходить, а где и вовсе перешагивать ветхие ступеньки. Вид с верхнего яруса открывался потрясающий, но не это удивило Олега, а отсутствие колокола. С перекладины под куполом на жилистом тросе свисал обычный железнодорожный рельс. Они с трудом разместились на узенькой площадке. Высокие проржавевшие перила ограждения с витыми замысловатыми узорами когда-то уберегали от падений, но не в этот раз, так как с северной стороны зиял сводчатый проем без какой-либо ограды. Определенно с этого места пономарь и сорвался, отбив по себе последний благовест. Олег приметил удалявшуюся повозку и фигурки монахов в чащу леса. От страха перед высотой Олег ощутил неприятное головокружение, он ненавидел самолеты, поэтому всегда старался перемещаться по земле. Насколько помню, друг мой страдает навязчивой фобией высоты, но в тот раз, обдуваемый свежим ветерком, паника чудесным образом отступила. Хотя, вероятно, вовсе не ветер послужил причиной, как Олег потом признавался, а колдовской пронизывающий взгляд старца, заставляющий повиноваться и подавить малодушие. Неведомый магнетизм исходил от этого человека, какой излучает только икона. Олег окинул недоверчивым взглядом рельс заменявший колокол.

– Вчера слышал перезвон, – начал было он осторожно разговор, – а здесь рельс висит.

Старик встрепенулся, стеклянные глаза оживились, как будто Олег удачно затронул важную тему. Скитник звонко откашлялся и подтвердил:

– Верно. Три удара в глас народа.

Настоятель сверлил испытующим взглядом Олега и продолжил:

– Так ведь нет у меня никакого колокола.

И служитель перекрестился размашисто.

– Веруешь ты в Бога, сын мой?

Олег замялся с ответом.

– Признаю.

– Вот послушай. Бой в колокол приходит из ниоткуда в любое время как с полгода.

– Как это понимать?

– А как хочешь. Из иной сферы. Я почем знаю? Звук великой мощи расходится прямо со звонницы, сотрясая все вокруг.

Старец вцепился обеими руками в посох. В тот момент, как показалось Олегу, глаза змейки на венце трости сверкнули ядовитым изумрудным цветом.

– Не иначе происки дьявола, – продолжил старик. – Не сорвался пономарь наш вовсе. Сдуло его волной от грома набатного. А первый звонарь, Ипатом звали, так тот и вовсе пропал после третьего удара прямо на колокольне.

Олегу наскучило выслушивать россказни, он явно стал показывать, что торопится, сверился со штурманскими часами, но, к его изумлению, секундная стрелка остановилась, а дата указывала на вчерашний день. Даже после сильной встряски часы не заработали. Тогда Олег достал из нагрудного кармана компас, стрелка которого бешено крутилась вокруг своей оси.

– Что за чертовщина?

Старец внимательно наблюдал за манипуляциями диггера и возобновил речь:

– Вот ты наверно думаешь, что случайно попал сюда? – и сам ответствовал, – а вот я скажу тебе. Совпадения не бывают случайными.

– Я здесь каким боком?

– Ты и вернешь колокол на прежнее место.

– Ну уж, нет, хватит с меня, – воспротивился Олег.

– Видишь ли, в году 1812 колокол тот набатом огласил приход войск лиходея Бонапарте под Смоленск. После иноки постарались хорошенько упрятать колокол от переплавки на пушки вместе с иконами и утварью всякой в неведомом месте, да в таком, что не сыскать до сих пор.

– И что?

– А то, что звон сохранился отражением из иной энергоматерии минувшего. Предупреждают нас о чем-то. Верно, беде какой быть.

Скитник вновь осенил себя знамением и уставился на собеседника.

– Ну, ты даешь, дед.

Перестал Олег взмахивать рукой с часами и сделал первый шаг к выходу. В сию секунду малахитовая змейка ожила на венце чудотворного посоха, опасно зашипела, ударилась оземь, увеличилась в размерах и преградила путь Олегу. Аспид с крупной мерцающей чешуей извивался, накидывался на заложника, прижимал к северному проему, но не кусал, а стерег выход. Необыкновенное превращение застигло врасплох будущего спасителя колокола. Олег попытался отбросить змея, но спасовал, так как при каждом его наступлении, аспид грозно разевал пасть, оголял острейшие фарфоровые клыки и выбрасывал мясистый раздвоенный язык. Рептилия не переставала увеличиваться до необыкновенных размеров и превращалась в сказочного дракона. Еще некоторое время они топтались на узенькой площадке. Действие сопровождалось невообразимыми лексическими оборотами фольклорного языка.

– Да хорош, дед. Согласен! – кричал напуганный Олег.

– Вот и ладно.

Седовласый служитель улучил момент и ударил посохом в рельс изо всей мочи. Оглушенный Олег закрыл уши, и змея тут же, извиваясь кольцами, вновь бросилась ему под ноги. Олег, гонимый ящером, еле удержался, хватаясь за выступы в стене у края, но старец не дал ему шанса, он ловко по молодецкой удали ткнул посохом Олегу в грудь, и тот сорвался в бездну.

Неизвестно, сколько времени прошло после падения. Очнулся Олег в стоге пахучего сена. Он тут же разразился громогласным чихом от резкого запаха разнотравья. Острые стебли лезвием болезненно впивались в кожу. Середина густой копны естественным образом смягчила приземление. Олег ощупал конечности. Ему удивительно повезло, счастливчик ничего не повредил. Он не двигался, вглядывался в голубую синеву небосвода, подпираемого высоченной колокольней. Олег отметил: архитектура собора переменилась, более здание не являло ветхое строение, а представало обновленным. При воспоминании о пережитых событиях этим утром голова начинала гудеть, свинцовый туман окутывал рассудок. Олег вновь и вновь проигрывал картину произошедшего, как приключенческую киноленту, увиденную в далеком детстве, что запечатлела в памяти яркие моменты, но тщетно пытался припомнить черты лица скитника, тембр его голоса или подробности вида разъяренной змеи. Даже то, как переступил край звонницы, и сам полет Олег не помнил, но точно знал, что старик возложил на него миссию отыскать колокол. Обломки мыслей возникали в тени сознания. «Почему старец поступил с ним таким образом? Постойте, но ведь не было никакого стога возле храма», – вопросы волчком вертелись в мозгу, и вот злой он сжал кулаки до боли и решил отомстить, вывести настоятеля на чистую воду. Олег уже приподнялся, как вдруг на очередной его оглушительный чих промеж широко раздвинутых ног из глубины стога вылезла голова в монашеском капюшоне и трясущейся жиденькой бороденкой.

– Тише, – прошептала башка, – умоляю тише.

Человек поднес трясущийся указательный палец к губам.

– Не то лягушатники заколют, – снова прошептала голова и скрылась в сене.