Инстаграм. Убийца времени, но и, зачастую, дурных мыслей. Отвлекаюсь на ленту, листая всякую белиберду, на которую подписана уже сто лет.
«Сергей Никифоров прислал(-а) вам фото». Захожу в дайрект. Всё-таки забавный этот мой новый шеф. Открываю картинку, которую он прислал. Там прикол из Спанч Боба – улыбаюсь. Чувство юмора у него, конечно, что надо. Легко с ним. Наверное, потому что знаю, что он женат, а значит, точно не вариант для меня, и я всегда веду себя с ним естественно. Как есть. Ничего не строю из себя, не хочу понравиться. Да и он правда хороший человек, всегда помогает мне, подсказывает, и даже не ругает за мелкие косяки, которые у новеньких обязательно случаются.
«Сергей Викторович, ну вы остряк», – отвечаю ему, добавляя пару смеющихся смайлов, и закрываю инст. Надо же ещё еду приготовить…совсем забыла о мирских делах с этими душевными переживаниями. Нехотя встаю с дивана и уныло бреду к холодильнику, в поиске нужных продуктов.
Глава 2. Часть 1. Полина
Ненавижу утро. А после вечеров с психологом – особенно. Почему-то даже после самого сильного стресса, мне не снятся кошмары. Мои сны всегда максимально приятны, в них я всегда с теми, с кем действительно хочу быть, там, где действительно мечтаю оказаться. Звонок будильника – как проклятье, которое безжалостно выдёргивает меня из моего идеального мира, возвращая в мир серый и злой, то есть реальный. А после вечера, проведённого в слезах, с осознанием своей беспомощности перед обстоятельствами и невозможностью что-либо изменить, возвращаться в реальность почти физически больно.
Но работа сама себя не сделает да и опаздывать пока как-то совсем неприлично: всё-таки только устроилась. Поэтому, собрав себя в кучу, действуя почти на автопилоте, совершая привычные утренние ритуалы, я всё-таки привожу себя этим утром в более менее человеческий вид. Выхожу на улицу, вдыхаю свежий весенний воздух, уже так пахнущий приближающимся теплом, и решаю прогуляться пешком, благо живу я недалеко, всего в паре остановок от нашего Бизнес Центра.
Иду не спеша, в наушниках играют один за одним любимые треки. Грустные треки. Может, это странно, но даже, когда у меня всё хорошо, я люблю грустную музыку. Тихую, спокойную, со смыслом. А сейчас она тем более мне необходима, как лекарство, которое пусть и не лечит от болезни, но хотя бы действенно обезболивает, снимает симптомы, помогая хоть как-то пережить недуг.
На глаза снова наворачиваются слёзы. За что….Так, стоп! Перед работой реветь затея точно не самая удачная. Ещё и глаза пришлось подкрасить сегодня посильнее, чтобы скрыть припухлость век. Потечёт всё, потом целый день пандой ходить. Беру себя в руки, сглатываю ком обиды и продолжаю свой путь.
Какая-то неуклюжая тётка, проходя мимо, больно задевает меня пакетом. «Неужели нельзя аккуратней?» – возмущаюсь про себя. Подхожу к пешеходному переходу, какой-то нахальный тип оглядывает меня с головы до ног и присвистывает, подмигивая из своей Лады тысяча девятьсот лохматого года. «Фууу, ну ты в самом деле серьёзно думаешь, что я должна мгновенно растаять от твоего «соловьиного» свиста и почти бесцветно-серых глаз, и кинуться на капот, чтоб не дай бог не проехал мимо?». Цокаю, закатывая глаза, и, гордо вздёрнув подбородок, перехожу дорогу, благо мне уже загорелся зелёный свет. Не люблю столь наглых и самодовольных типов. Чаще всего на деле оказывается, что они мало чего стоят.
Максимально раздражённая наконец дохожу до своего Бизнес Центра, поднимаюсь на третий этаж, где меня встречает наш улыбчивый администратор Лёва. Совсем молодой парнишка, но сразу видно – дельный. И какой-то светлый очень, искренний.
– Доброе утро, Полина Владимировна! – приветствует меня, лучезарно улыбаясь во все тридцать два зуба.
– Привет, Лёв, – максимально доброй, насколько могу сейчас из себя выдавить, интонацией отвечаю ему.
– Как Ваши дела? – интересуется искренне, но вопрос ставит меня в тупик. «Да жить мне не хочется, дорогой мой, вот прям ни капельки». Но едва ли имеет смысл отвечать так человеку, не имеющему к этой печали никакого отношения, да ещё в восемь пятьдесят утра.
– Всё хорошо, спасибо, – как всегда вежливость – наше всё.
– Отличного Вам дня, Полина Владимировна! – и снова улыбка в тридцать два.
– Спасибо, Лёвушка, и тебе, – улыбаюсь, но понимаю, что даже улыбка выходит какой-то грустной.
Быстро отворачиваюсь, чтобы парень не заметил вновь подступившие слёзы, и почти бегом направляюсь к себе в кабинет.
Глава 2. Часть 2. Полина
Всё-таки не соврал Карнеги, когда писал, что обеспокоенному человеку нужно быть обязательно чем-то занятым. Работа действительно отвлекла меня от дурных мыслей. Некогда думать, что тебя кто-то несправедливо бросил, когда дебет с кредитом настырно не хотят сходиться. Перелопатили с главным бухгалтером кучу приходных и расходных ордеров прежде, чем нашли, наконец, ошибку. Буквально как Золушки, к семнадцати пятидесяти девяти, успели подбить отчёт и Екатерина Вадимовна со спокойным сердцем отправила меня сдавать его шефу. Я, конечно, поняла её хитрость, и желание поскорее уйти с работы, оставив в случае чего меня отвечать на все вопросы начальника, но сопротивляться, естественно, не стала. Пока я новенькая, мне так и так никуда не деться от самой неприятной работы, собственно, как и от постоянной переработки. Да и дома меня никто не ждал. Живу я одна, и сегодня, кроме как провести вечер один на один со своими грустными мыслями, планов у меня не было. Поэтому собрав все необходимые документы, я отправилась «сдаваться» шефу.
– Сергей Викторович, можно? – робко постучала, и чуть приоткрыв дверь его кабинета, не менее робко заглянула внутрь.
Шеф, по идее достаточно молодой ещё, но какой-то весь из себя уже солидный на вид мужчина, сидел, откинувшись в своём кресле и невидящим взором смотрел в экран монитора. Рабочий день по факту был уже окончен, и он позволил себе вольность снять пиджак и галстук, закатить рукава рубашки на три четверти и расстегнуть пару верхних пуговиц. Обычно он всегда очень строг и официален, пристально следит за дресс-кодом всех сотрудников компании, и прежде я никогда не видела его, не выглядящим абсолютно идеально и строго. А вот в таком чуть небрежном и более расслабленном виде он вдруг показался мне даже более красивым, если не сказать сексуальным, мужчиной. Моя правая бровь невольно скользнула вверх от этой мысли, а он, немного смутившись моего появления, приподнялся в кресле и как всегда твёрдо, но с какой-то внутренней доброжелательностью, ответил:
–Конечно. Заходи, Полин.
Я предоставила ему отчёт, разложила по полочкам что и откуда так, что Сергей Викторович остался вполне доволен проделанной нами работой. Я уже хотела было ретироваться и отправиться домой, как вдруг шеф задал вопрос, заставший меня врасплох:
– Полин, а у тебя жених есть?
На несколько секунд, я, кажется, в прямом смысле слова зависла, но он вдруг поднял глаза и посмотрел на меня так пронзительно, что я вышла из ступора, но ответила всё равно весьма лаконично:
– Нет.
– А давно был?
– Меньше года назад, а что?
– Просто интересуюсь. Зачастую от того, насколько хорошо всё в личной жизни у сотрудников, напрямую зависит качество их работы. Ты прости, если вопрос неудобный, а почему расстались?
У меня ещё болело. Этот вопрос попал в самое яблочко. В один миг всё, о чём мы говорили вчера с психологом на сеансе, всё, что после этого крутилось в голове адским потоком мыслей, вспомнилось и ударило больно в самое сердце. Я почувствовала, как к горлу подступил комок, понимала, что по большому счёту его это не касается, и я запросто могу не отвечать, поменять тему, но почему-то мне захотелось рассказать этому человеку правду.
И я рассказала. Не скажу, что делала это впервые, естественно, парочка близких подруг, сестра, мама и психолог слышали уже от меня эту историю. Кроме психолога и сестры практически все реагировали одинаково: «Вот и не нужен он тебе, значит! Вселенная уберегла тебя от огромной ошибки!». Ни понимания, ни сострадания в глазах я ни у кого не видела. А сейчас этот Сергей, практически чужой мне человек, которого я толком то и не знаю ещё, сидит и смотрит на меня широко распахнутыми глазами, полными понимания и сочувствия. Искреннего сочувствия. Он понял мою боль, я почувствовала это нутром.
